Почему друзья Америки в Европе жалеют о старых добрых временах Джорджа Буша.

Администрация Обамы добилась того, что ранее считалось невозможным: она заставила союзников Америки тосковать по администрации Джорджа Буша. На этой неделе появилась новость о записи, на которой польский министр иностранных дел пренебрежительно отзывается о США. Радек Сикорский раздраженно заявил, что связи Варшавы с Вашингтоном «никчемны», а потом разразился нецензурными высказываниями. Это стало мерилом важности и значимости Америки, и сделанная тайком запись вызвала сенсацию, вынудив польского премьер-министра Дональда Туска пойти на парламентское голосование по вопросу о доверии правительству. Этот неблагоразумный поступок может стоить Сикорскому должности руководителя внешней политики ЕС. Но нельзя сказать, что он ошибался насчет Америки. Соединенные Штаты стали несносным союзником, и даже те страны, которые склонны нас поддерживать, сегодня настроены против Америки из-за поведения администрации Обамы. Никто не верит ни нашим угрозам, ни нашим заверениям. Возвращение авторитета и доверия обойдется нам очень дорого.

Безусловно, другим странам всегда очень сложно иметь дело с Соединенными Штатами: наша политическая система вздорная и сварливая, в ней сложно разобраться и найти дорогу, она часто удивляет союзников активностью Конгресса в вопросах торговли и санкций. Наше общество предпочитает простые объяснения и четко обозначенные итоги зачастую тонкой и изворотливой работы дипломатов и переговорщиков. Мы нетерпеливы, требовательны и любим поучать других. Мы часто усугубляем проблемы, а затем стремимся уменьшить свои потери, предоставляя другим разбираться с последствиями. Но мы достаточно сильны, чтобы пережить такие потери, а вот другие страны, у которых более слабые защитные амортизаторы, очень сильно страдают от принимаемых нами решений. Британский историк Арнольд Тойнби (Arnold Toynbee) лучше всех охарактеризовал настороженность даже дружественных к нам стран по поводу американского участия, заявив: «Америка как большая и дружелюбная собака в очень маленькой комнате: она так хочет вам понравиться, что виляя хвостом, переворачивает всю мебель».

Но никто не верит, что администрация Обамы хочет им понравиться. Чаще всего наши друзья жалуются на полное безразличие президента; они больше не верят, что нам не все равно, и что мы поможем в решении их проблем. В этом заключалась суть жалобы Сикорского: Соединенные Штаты ничего не делают в свете нарастающей угрозы со стороны России, занятые идеей привязки к Азии и носящиеся с ней в ущерб своим давним европейским союзникам. Они бросили на произвол судьбы все те страны, которые поддерживают американскую политику. Во время предвыборной кампании 2008 года, когда Обама в качестве кандидата выступал с речью в Берлине, на сайте Джона Маккейна появилась карикатура, в которой Обаму высмеивали как праздную знаменитость типа Бритни Спирс или Пэрис Хилтон. Такую точку зрения сегодня разделяют очень многие и за рубежом: президент знаменитость, а не государственный деятель.

Виной этому гневу и разочарованию политика и ее реализация. На самом высоком уровне абстракции администрация Обамы выступает за мягкую силу, однако уклоняется от продвижения тех ценностей, с которыми отождествляют Америку, и не признает универсальную привлекательность нашего политического кредо. Поэтому она не может объяснить наше отношение к арабской весне. Мы не поддерживаем наших самовластных союзников, но в то же время, не выступаем за создание политической культуры и институтов, способствующих появлению более ответственной и подотчетной системы государственного управления. Это было понятно из речи президента в Каире, но его прекрасные слова камнем утонули в озере, потому что не были подкреплены политическими действиями. Затем Белый дом начал принимать непоследовательные и эксцентричные решения, столкнувшись со стремительным развитием событий.

Люди, идущие на огромный риск в попытке добиться перемен в своих странах, люди, которые должны быть естественными союзниками Америки, чувствуют себя брошенными и одинокими. Что еще хуже, им кажется, что мы предали их со своим безразличием после тех огромных ожиданий, которые возникли в отношении Обамы. Поэтому, когда президент говорит: «Афганистан — это суверенная страна, которой самой придется заниматься проблемами собственной безопасности», государства всего мира понимают, что эта страна нам не интересна. Более того, когда Белый дом намекнул, что очередная неудача с выборами в Афганистане станет основанием для вывода американских войск из страны, и когда после этого выборы прошли без особого насилия и фальсификаций, он воспользовался данным обстоятельством и заявил, что мы можем выводить и сокращать свои войска быстрее, чем рекомендуют военачальники. Зависящие от американской мощи страны понимают, что их дурачат. Сильный может себе позволить такую роскошь как неосведомленность, а вот слабым государствам непозволительно доверять нам, когда мы настолько ненадежны.

Президент Обама совершенно неправильно понимает характер взаимоотношений внутри альянсов. Он считает, что слабые, изнуренные войнами общества, возникающие на почве репрессивных государств, следует судить по тем же меркам, что и нас самих — что они должны принимать смелые решения и идти на обширные политические компромиссы. Но не так поступают напуганные люди в зловещих обстоятельствах. Они совершают не героические, а мелкие поступки. Характерной чертой таких обществ является социальное недоверие и сдержанность институтов. Если нам нужны результаты на основе смелых решений и широких политических компромиссов, мы должны стоять плечом к плечу с этими людьми и укреплять их решимость при принятии решений. Нам надо поддерживать их своим участием, надо помогать формировать руководство, способное делать трудный выбор. А администрация вместо этого грозит отречься от наших союзников — просто потому что мы уходим. Белый дом времен Обамы совершенно не улавливает парадоксальность поведения этого раздражительного президента, который не в состоянии договориться с Конгрессом, и в то же время, читает проповеди о всеохватывающем и репрезентативном правительстве.

Это результат нехватки постоянного внимания — недостаточного ухода за садом, как говорил бывший госсекретарь Джордж Шульц (George Shultz); и в итоге администрация попадает из одного кризиса в другой. Наш мир не вчера стал столь динамичным и сложным, он всегда был таким. Новое здесь то, что американская внешняя политика не способствует налаживанию и развитию международных отношений, чтобы не раскачивались многочисленные лодки.

Канонический пример тому — Ирак. Президенту Обаме так хотелось закончить войну в Ираке, что он просто разбазарил те успехи, которые были достигнуты дорогой ценой за счет наращивания группировки войск. В 2010 году он скромно отвернулся в сторону, когда премьер-министр Нури аль-Малики осуществлял подтасовки на парламентских выборах, обходил стороной конституционные запреты, политизировал службы безопасности, а затем науськивал их на иракских суннитов. А сегодня администрация Обамы внезапно начала проявлять интерес к созданию представительного и всеохватывающего правительства в Ираке — когда страна почти пала под натиском джихадистов из «Исламского государства Ирака и Леванта». Такой подход был бы вполне приемлем в любой момент за последние пять лет. Но вместо этого администрация хранила молчание, когда Малики приказал арестовать своего вице-президента суннита, сделав это сразу после встречи с президентом Обамой. Она молчала и тогда, когда арестовали министра финансов — тоже из суннитов. И тем не менее, Обама удивляется: почему это реформаторы не продвигаются смело и отважно вперед? Прибыв в середине недели в Багдад, госсекретарь Джон Керри пообещал «интенсивное и устойчивое» участие США в иракских делах. Возможно, сейчас над иракской территорией и летают беспилотники, но ни один человек, имеющий опыт ведения дел с нынешней администрацией, не поверит обещаниям Керри. Повторная оккупация Ирака обойдется гораздо дороже, чем сохранение его целостности в 2008 году, особенно иракцам, с недовольством и презрением которых мы будем сталкиваться на протяжении десятилетий.

Президент Обама неоднократно заявлял, что мы не должны заботиться о безопасности других в большей степени, чем они сами. Это очень ограниченная и в основе своей неверная идея относительно обществ, находящихся в кризисе. Конечно, они думают о своей безопасности больше, чем мы. Но у них гораздо меньше возможностей и средств для ее обеспечения. У них могут даже быть отличающиеся от наших представления об обеспечении безопасности. И тем не менее, администрация Обамы снисходительно указывает другим странам, какими должны быть их интересы. В то же время, она прискорбно мало делает для понимания того, как другие страны представляют себе эти интересы и стратегию по их обеспечению.

Советник по национальной безопасности Сьюзан Райс (Susan Rice) высокомерно и публично заявляет союзникам: «Коллективные действия не означают, что Соединенные Штаты будут рисковать в этой игре собственной шкурой, пока другие стоят в стороне и подбадривают Америку. Альянсы — это улица с двусторонним движением, особенно в трудные времена, когда они важнее всего ... мы надеемся, что каждый союзник будет действовать с максимальным напряжением усилий». Поверите ли вы, что такое государство заступится за вас в период кризиса?

Иностранцы и наши зарубежные друзья правы, когда подвергают сомнению наши обещания. Их больше не удивляют мощные противоречия, существующие во внешней политике администрации — когда Госдепартамент выступает с заявлением, что смертные приговоры, выносимые египетскими судами в массовом порядке, «в основе своей несовместимы с основополагающими представлениями о правах человека и о демократической форме государственного правления», но делает это на следующий день после того, как госсекретарь Керри в Каире пообещал поддержать правительство диктатора Абдул-Фаттаха ас-Сиси (Abdel Fattah al-Sisi).

Политика администрации Буша не нравилась многим иностранцам. Им не нравилась даже сама администрация Буша с ее наглым невежеством. Но они любили Америку, хотя их тревожило то, насколько мы очерствели после 11 сентября. И они любили Барака Обаму, потому что он представлял более культурную и цивилизованную Америку, которая действует через международные институты и приводит американскую политику в соответствие с европейскими нормами. Тот ущерб, который внешняя политика Обамы нанесла репутации Америки, вызывает у зарубежных стран тоску по резкости и прямоте администрации Буша. Вот что имел в виду Радек Сикорский.