Интервью с министром иностранных дел Латвии Эдгарсом Ринкевичем

- Министр, у вас есть известие: Латвия приступает к президентству в ЕС.
- Да, это момент, когда в рамках т.н. трио  – Италия-Латвия-Люксембург – меняется статус нашего государства в Европейском союзе. Со следующего года мы перенимаем от Италии эстафету президентствующего в ЕС государства и начнем реализовывать выдвинутые приоритеты: и по стимулированию экономики ЕС, в особенности по снижению безработицы среди молодежи, и по укреплению соседской политики ЕС - как в отношении участников «Восточного партнерства», так и стран Центральной Азии, и по совершенствованию дигитального рынка ЕС. Но с сегодняшнего дня в рамках трио государств наша возможность влиять на процессы в союзе становится вполне серьезной, и МИД, и другие министерства будут жить в совсем другом ритме. Мы будем связаны с общими делами Европы намного больше, чем до сих пор.

- Как это будет проявляться в актуальном контексте Украины, Крыма?
- Только что лидеры европейских государств подписали договор ЕС об ассоциации с Грузией и Молдавией, а также те части договора об ассоциации, которые еще не были подписаны Украиной. Это означает, что в большей мере ответственность Латвии будет заключаться в том, чтобы координировать внедрение договоров. Это будет не просто, потому что и нам перед вступлением в ЕС было довольно сложно приспособиться к определенным стандартам. Это будет чисто практическая помощь трем странам, которые хотят быть ближе к Евросоюзу, чтобы их промышленость, сельское хозяйство становились более конкурентоспособными – будь то грузинские или молдавские вина, украинские овощи и другие продукты. С началом президентства Италии особое внимание по-прежнему нужно будет уделять ситуации на Украине. Происходящее, к сожалению, еще далеко от нормализации ситуации, хотя президент Порошенко выступил с мирным планом, сепаратисты не прекращают военные действия, и в этой связи наша главная работа вместе с верховным представителем ЕС по внешнем делам госпожой Эштон и остальными коллегами это максимальное содействие стабилизации ситуации на юго-востоке Украины. Еще один аспект, который касается трио президентства и наших интересов, - выбор руководящих должностных лиц ЕС. Это относится не только к президенту Европейской комиссии, но и к должностям президента Совета ЕС и верховного представителя по внешним делам, так как и у господина ван Ромпея, и у госпожи Эштон заканчивается мандат. Латвия заинтересована, чтобы одну из должностей занял представитель нашего региона, кандидат от Восточной или Центральной Европы. Важно, чтобы он знал этот регион Европы.

- Кажется, есть основание для впечатления о том, что вы тверды в отношениях с Россией. Нужно наказать, это так оставлять нельзя – вы высказываетесь в таком духе. Остается ли в таком случае в силе позиция господина Закиса - «выразим свое мнение, но не будем раздражать»?
- Реализованная в марте аннексия Крыма все больше начинает забываться. Сейчас мы обеспокоены – обоснованно обеспокоены - происходящим на юго-востоке Украины, но в марте имел место беспрецедентный случай, которого не было давно. Были развал Югославии и мирное разделение Чехословакии, но как внутренние процессы, а не процессы под влиянием извне. В Крыму впервые после Второй мировой войны мы столкнулись с чрезвычайно грубым нарушением международного права. Это констатировала Генеральная ассамблея ООН 100 голосами - и это уже серьезный сигнал, к такому же выводу пришли многие международные организации. С этой точки зрения нужно понимать: мы как государство, которое в свое время прошло через 1940 год, что имеет много аналогий с произошедшим в Крыму, не можем просто отойти в сторону и молчать. Занятая нами позиция действительно принципиальная, во многом скоординированная с коллегами в Балтии, Скандинавии и Польше. Политика нераздражения заставляет меня вспомнить о написанной во время учебы бакалаврской работе о Мюнхенском соглашении 1938 года. Именно так, как это отражала латвийская пресса – какими мы будем умными, сидя в стороне, никого не раздражая. Это, конечно, позже не помогло. Поэтому я считаю, что задача нашей сегодняшней внешней политики быть активными в ЕС и НАТО, прежде всего, заботиться о своей безопасности, и - что не очень просто – добиться, чтобы и другие страны-участницы поняли нашу озабоченность. Однако понимание формируется. Один из коллег, от которого я этого ожидал меньше всего, на совещании министров иностранных дел НАТО сказал: нужно поддерживать усиленное присутствие НАТО в странах Балтии так долго, как вы сами будете этого хотеть. Это очень сильный сигнал о том, что во многих странах-партнерах происходящее в связи с Россией расценивается с большой обеспокоенностью и критически. В то же время мы с Россией - соседи, и у нас много практического сотрудничества. Люди ездят друг к другу, граница общая, и на ней необходимо координировать сотрудничество, и практически мы готовы продолжать отношения такого рода. Но в нынешней ситуации, с учетом произошедшего, политические контакты высокого уровня нельзя сохранять как приоритеты. То есть – бывают моменты, когда нужно быть принципиальными, не думая, что «это нас как-то минует». Это показывает история Латвии, и сейчас момент, когда нужно занять достаточно твердую позицию.

- В «дипломатической» войне Россия заявляет о своих правах на Крым. Мол, Хрущев необоснованно отдал его украинцам, Крым  находился в Российской империи 200 лет, крымские татары вывезены, теперь на их месте другие коренные жители, которые по численности намного превосходят татар, и русские жители, естественно, сделали выбор быть под боком у России. Это их права человека, право народа на самоопределение. Как вам такие аргументы? И как заставить Россию когда-нибудь уйти оттуда, потому что у нее в Крыму есть корабли, стратегические интересы
- Российская Федерация признала целостность украинского государства в 1991 году…

- Неосмотрительно поступила.
- Это закреплено двусторонними договорами. В контексте международного права Москва упоминает «прецедент Косово». Но Косово ведь не присоединили к Албании, хотя албанцы в Косово живут в большинстве. Международный статус Косово был определен в ходе длившихся восемь лет переговоров под руководством специального посланника ООН. В Крыму в один прекрасный момент (и сейчас это признает также правительство России) за пределы баз вышли «зеленые» и «приличные» люди, установили контроль над территорией, организовали «референдум», дергались в смысле сроков – скорее, скорее, скорее. Организовали в течение двух недель. Без международных наблюдателей, без проверки, проходит ли референдум в соответствии с принятыми на международном уровне стандартами, поскольку госпожу Жданок и еще нескольких чудаков из Европарламента нельзя ведь считать достаточно объективными наблюдателями за событиями. Таким образом - Москва сама гарантировала территориальную целостность Украины Будапештским меморандумом от 1994 года и признала Крым составной частью соседней старены, поэтому произошедшее в 2014 году полностью противоречит закрепленным в регламентирующих документах ООН и ОБСЕ принципам.

Думаю, что в отношении Крыма все должны быть готовы к длительной политике непризнания. Это не только декларация, как было в связи с оккупацией государств Балтии в 1940 году. Это также практическое несогласие. Латвия решила: тем крымчанам, которые пожелают прибыть в Европу, визы будет выдавать только наше посольство в Киеве, этим мы подчеркиваем, что считаем Крым принадлежащим Украине. И ЕС также принял решение о запрете экспорта любых крымских товаров, если у этих товаров нет украинского сертификата. Так что, даже в том случае, если Россия будет длительно настаивать на своих правах в Крыму, есть примеры того, что ничто в мире не тянется вечно. Важно поддерживать в силе политику непризнания, настаивать на международных принципах о территориальной целостности государств и вооружиться терпением.

- Вопрос о многократно упоминаемом военном присутствии НАТО. Как оно будет проявляться? Будут базы, аэродромы, бригада солдат?
- Дискуссии продолжаются, главные решения будут приняты на саммите НАТО в Уэллсе. Без углубления в детали, только по основным элементам. И на военном, и на политическом уровне мы должны добиться понимания о том, как бороться с «зелеными человечками» и с другими аналогичными рисками XXI века. Другое дело, что уже происходит и что нужно продолжать: сюда прибывают солдаты НАТО, проходят учения различного уровня, таким образом осваивается территория Балтии, формируется понимание местной ситуации и выполняются тренировки на случай возможных кризисов. Мы, безусловно, хотели бы видеть усиленное патрулирование воздушного пространства в условиях, когда каждый день к нашим границам приближаются русские самолеты. Так что, мы говорим о постоянном присутствии солдат НАТО. Может быть, в порядке ротации, а не на уровне классических военных баз ХХ века, но чтобы сюда на полгода прибывали подразделения из США или других стран-участниц, чтобы тренировались, чтобы проводилось обучение их и нас.

- Вы говорили об укреплении внутренней безопасности. Что под этим следует подразумевать?
- Мы упоминали о необходимости присутствия НАТО в Балтийском регионе и о внешнеполитических действиях в связи с Крымом, но мы не должны забывать, что нужно укреплять и учреждения государственной безопасности. На таком уровне, чтобы они могли выполнять соответствующие контрразведывательные функции. И хотя наши так называемые русскоязычные граждане доказали, что для многих из них события в Крыму неприемлемы, есть небольшие радикальные группы, которые пытаются накопить политический капитал на фоне украинских событий – учреждения должны следить за этими людьми. Меня беспокоят также попытки отдельных граждан России создать движение за автономию Латгале - решение о включении в «черный список» двух политтехнологов я принял еще в 2012 году, и таким образом их деятельность была прекращена. Думаю, что Латвия как серьезное государство-член ЕС и НАТО достаточно интересна для отдельных разведслужб, и в связи с повышением нашего статуса, когда мы перенимаем президентство в ЕС, этот интерес не ослабевает, а только возрастает.

(Публикуется в сокращении).

Перевод: Лариса Дереча.