Скажу на тот случай, если вы этого не заметили: ситуация на Ближнем Востоке сегодня все больше ухудшается.
Гражданская война в Сирии упорно продолжается. Израиль и палестинцы прошлый месяц провели за очередным бессмысленным кровопролитием (кровь лилась в основном у палестинцев). «Исламское государство Ирака и Леванта» расширяет свой контроль в ряде регионов Ирака. Оно поставило под угрозу жизнь тысяч представителей этноконфессиональной группы езидов и заставило администрацию Обамы задуматься о нанесении авиаударов и о предоставлении некоей гуманитарной помощи, доставляемой по воздуху. Между тем, представители власти в Багдаде воюют в основном друг с другом. Ливия продолжает распадаться, опровергая лестные представления либеральных ястребов о самих себе и о своих успехах после падения Каддафи. В Афганистане убили американского генерала, а очередные оспариваемые выборы угрожают демократии в этой стране и могут дать талибам новые благоприятные возможности для усиления своих позиций в ущерб Кабулу. Турецкий премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган (Recip Erdogan) называет египетского президента Абдель Фаттаха ас-Сиси (Abdul Fattah al-Sisi) тираном, вызывая насмешки, поскольку и у самого Эрдогана прослеживаются авторитарные наклонности. Дипломатический спор между Саудовской Аравией, Объединенными Арабскими Эмиратами и Катаром так и остается неурегулированным. Похоже, что против нас ополчилась сама природа: оказывается, вирус MERS на Аравийском полуострове может передаваться воздушно-капельным путем. Я уверен, что при усилии все-таки можно найти хорошие новости, но искать их придется очень упорно.
Такая череда событий притягивает к себе критиков и прорицателей не хуже, чем пчел на мед. Неоконсерватор Элиот Коэн (Eliot Cohen) на страницах Washington Post оплакивает «крах» американской политики на Ближнем Востоке, обвиняя во всем Барака Обаму, который не сумел понять, что «война есть война», и не желает сплачивать нацию на новые войны. (И неважно, что последняя война, в которую Коэн помогал втягивать США — вторжение в Ирак в 2003 году — нанесла во много раз больше ущерба, чем любые действия Обамы.) Намного убедительнее высказался бывший посол Час Фримэн (Chas Freeman), который сделал обзор вмешательства Америки в дела ближневосточного региона на протяжении нескольких десятилетий и пришел к неутешительному выводу: «Трудно найти хотя бы какой-то американский проект на Ближнем Востоке, который сегодня не зашел в тупик или не приближается к таковому».
Но есть ли хоть какой-то просвет в этой унылой картине? Наверное. В конце концов, когда все так плохо, необходимость пересмотреть все подходы США к региону в целом становится очевидной. Если мы отбросим в сторону всем знакомые предрассудки и запреты, и посмотрим на ситуацию свежим взглядом, то что мы увидим?
После Второй мировой войны то вмешательство, о котором говорит Фримэн, осуществляется в партнерстве с различными региональными союзниками. Такие союзы могли иметь характер стратегической необходимости во времена холодной войны (хотя даже этот довод можно оспорить), но печальный факт состоит в том, что у Соединенных Штатов сегодня не осталось привлекательных партнеров. Египет — это безнравственная военная диктатура с мрачными перспективами; режим Эрдогана в Турции уверенно идет к однопартийному правлению, а его амбициозная внешняя политика «нулевых проблем» просто пошла под откос. Сотрудничество с режимом Асада в Сирии абсолютно исключено, но и его противники в большинстве своем тоже не подарок. Саудовская Аравия — это теократическая монархия под управлением древних стариков, которая к половине своего населения (то есть, к женщинам) относится как к гражданам второго сорта (и это в лучшем случае). Иран тоже теократическое государство, но иного рода: у него есть некоторые квази-демократические черты, но есть также чудовищные нарушения прав человека и вызывающие тревогу региональные амбиции.
Куда ни глянь, везде безрадостная картина. Хашимитское королевство в Иордании является нашим союзником на протяжении десятилетий; однако оно очень сильно зависит от внешней помощи, и слишком слабо и непрочно, чтобы стать той базой, на основе которой США могли бы налаживать отношения с регионом. То же самое и с Ливаном. В Ливии вообще нет правительства, не говоря уже о таком правительстве, с которым Соединенные Штаты захотели бы сблизиться. Израиль начал новые злодеяния против палестинцев, не имея никакой основательной стратегической цели; а его смещение вправо находит отражение в политике изоляции и истребления, которую пытаются проводить известные политические фигуры. «Особые отношения» с Израилем также подпитывают антиамериканские настроения, и Вашингтон на этом фоне в глазах значительной части мира кажется лицемерным и неэффективным. Но и палестинские политические группировки ничуть не лучше: Палестинская национальная администрация коррумпирована и слаба, а некоторые элементы движения ХАМАС до сих пор исповедуют самую отвратительную форму антисемитизма. Такие страны, как Катар и Бахрейн, предоставляют важную территорию для размещения американских военных баз, и многие государства сотрудничают с США, исходя из своекорыстных интересов; но в регионе трудно найти хоть кого-то, кто выглядит как по-настоящему стратегический и высоконравственный союзник.
Сталкиваясь с такой неутешительной ситуацией, какие разумные и, осмелюсь сказать, реалистичные действия могут предпринять Соединенные Штаты? Давно всем знакомый ответ таков: мир несовершенен, и у нас нет выбора, кроме как работать с тем, что у нас есть. Мы зажимаем свои носы, мы заключаем сделки с наименее неприятными силами в регионе. Как сказал бы Майкл Корлеоне (Michael Corleone), ничего личного, это просто бизнес.
Но такая точка зрения предполагает, что тесное взаимодействие с этим неспокойным регионом по-прежнему имеет критическое значение для американских национальных интересов, и что США получают большие выгоды и преимущества от постоянного вмешательства на стороне своих далеко не лояльных партнеров. Иными словами, мы исходим из того, что такие партнерства и активное участие США укрепляют безопасность и повышают благосостояние американских граждан. Но с учетом текущего состояния дел в регионе и положения большинства наших предполагаемых союзников такая посылка вызывает все большие сомнения.
На самом деле, большая часть споров и противоречий, которые будоражат сегодня ближневосточный регион, не представляют прямой и смертельной угрозы жизненно важным интересам США. Конечно, мучительно смотреть на то, что происходит в Газе, что происходит с демократией в Израиле; но эти события напрямую отражаются на жизни очень немногих американских граждан. Если, конечно, мы не проявим глупость и не бросимся обратно в самый центр этого водоворота.
Более того, Ближний Восток сегодня разрывает на части целая серия накладывающихся друг на друга конфликтов, происходящих вдоль самых разных линий разлома. В значительной мере их приводят в действие затяжные провалы в работе правительств, а ошибочное внешнее вмешательство их только усугубляет. Конечно, существует раскол между суннитами и шиитами, а также между исламистами (всех цветов и оттенков) и традиционными диктаторами (также разных типов). Добавьте к этому конфликты на межконфессиональной основе (Сирия, Ливан, Ирак, другие места), а также вечное недоверие и подозрительность между арабами и персами. И не забудьте про конфликт между израильскими евреями и палестинскими арабами, который по-прежнему отражается на всем арабском и исламском мире.
Вот здесь американцам необходимо вспомнить, что у США могут быть постоянные интересы на Ближнем Востоке, но вовсе необязательно постоянные друзья. Что касается стратегических интересов, то главная цель США со времен Второй мировой войны заключается в том, чтобы не допустить господства в богатом нефтью Персидском заливе какой-то одной страны. Как бы ни тревожили и ни расстраивали нас все эти региональные разногласия и споры, они очень сильно отдаляют от нас перспективу доминирования какого-то одного государства на Ближнем Востоке. Неужели кто-то всерьез думает, что Иран, Ирак, Саудовская Аравия, «Исламское государство Ирака и Леванта», курды, Россия, Турция, Китай или кто-то еще возьмет под свой контроль и начнет управлять этим обширным и беспокойным регионом, сглаживая все противоречия и ссоры? Конечно, нет. А коль так, то Америка может достичь своей основной стратегической цели на Ближнем Востоке, не пошевелив и пальцем.
Кто-то может заявить, что мы несем моральную ответственность за прекращение явных страданий людей в разных местах и обязаны выполнять стратегическую задачу по уничтожению террористов и нераспространению оружия массового поражения. Это весьма похвальные цели, но если история последних двадцати лет чему-то нас и должна научить, то это тому, что мощное американское вмешательство такого рода лишь усугубляет все эти проблемы. Не было бы никакого «Исламского государства», если бы неоконы не завели нас слепо в Ирак. А у Ирана было бы гораздо меньше причин для создания собственного ядерного оружия, если бы США не осуществляли силовые действия по всему региону и не угрожали Тегерану сменой режима.
Поэтому, вместо того, чтобы действовать как гиперактивный жонглер, который мечется между десятком подбрасываемых вверх тарелок, США лучше остановится и отступить еще больше, чем мы делаем это сегодня. Нет, я не имею в виду изоляционизм. Я говорю о том, что надо серьезно отнестись к идее стратегического ухода, надо поставить весь ближневосточный регион гораздо ниже в списке внешнеполитических приоритетов Америки. Вместо того, чтобы постоянно упрашивать эти государства делать то, что мы считаем нужным — и получать в основном отказы и упреки — нам следует дать им возможность самим разобраться со своими проблемами. А если кто-то из них захочет получить от Америки помощь, за нее надо назначить высокую цену.
Среди прочего, предлагаемый мною политический курс означает, что Соединенные Штаты должны прекратить свои тщетные попытки положить конец израильско-палестинскому конфликту. Я и в прошлом выступал против таких попыток, но сейчас мне стало предельно ясно, что ни один президент не хочет бросать вызов сторонникам Израиля здесь, в США, и обусловливать американскую поддержку Израилю прекращением оккупации. Пока этого не произойдет, пока не прозвучит такой вызов, даже самые благонамеренные попытки обеспечить достижение мира будут терпеть неудачу. Вместо того, чтобы и дальше терять ценное время и престиж, занимаясь бесплодными усилиями, американскому правительству следует отказаться от этой неблагодарной задачи до тех пор, пока оно не будет готово делать нечто большее, чем заниматься пустой болтовней и всех упрашивать. Если израильские лидеры готовы рисковать собственным будущим, создавая «большой Израиль», значит, так тому и быть. Будет прискорбно, если Израиль в конечном итоге превратится в государство апартеида и в международную парию, однако предотвращение этой трагедии не относится к сфере жизненно важных американских интересов. (Будь это так, американская политика со времен встречи в Осло могла быть совсем иной.)
Проявляя последовательность, Соединенные Штаты должны также прекратить оказание военной и экономической помощи Египту, Израилю и некоторым другим странам. Я не думаю, что конгресс внезапно проявит решимость и начнет поступать правильно в этих вопросах, но ведь реалист тоже может помечтать, не так ли? Но даже если «особые отношения» более или менее сохранятся, американские дипломаты уже не будут впустую тратить свое время и энергию, пытаясь сделать невозможное.
Безусловно, тот курс действий, который я здесь вкратце изложил, может привести к тому, что на Ближнем Востоке на какое-то время возникнет беспорядок и неразбериха. Но это случится при любом раскладе, какое бы решение ни приняли США. Поэтому вопрос в следующем: надо ли США лить новую кровь и тратить дополнительные средства ради достижения недостижимых целей? Надо ли делать так, чтобы множество людей в этом регионе озлоблялись на Америку и искали способы, чтобы отомстить ей? Или же Соединенным Штатам следует дистанцироваться от всех в этом регионе, вмешиваясь только тогда, когда в опасности окажутся жизни многих американцев, либо в том маловероятном случае, если там возникнет подлинная и вполне реальная угроза господства одного из государств?
Вторая линия поведения стала бы реальным сдвигом в американской политике, и я усматриваю здесь несколько потенциальных опасностей. Некоторые страны могут не захотеть делиться с нами разведывательной информацией или сотрудничать в борьбе с терроризмом. Это было бы печально, но с другой стороны, поскольку антиамериканский терроризм в ближневосточном регионе это в основном жестокая реакция и ответ на политику и действия США, в случае американского ухода данная проблема наверняка лишится своей остроты.
В любом случае, результаты иного подхода вряд ли будут хуже того, чего Соединенные Штаты сумели достичь за последние двадцать с небольшим лет. Если у американцев нет мазохистского пристрастия к разочарованиям, мне кажется, сейчас настало самое подходящее время для фундаментального переосмысления.
И еще одна, заключительная мысль. Все эти доводы не исключают ограниченные американские действия в чисто гуманитарных целях, такие, как сбрасывание с самолетов гуманитарной помощи оказавшимся в трудном положении религиозным меньшинствам, типа тех, которым сегодня грозит голод в Ираке. Это не «глубокое проникновение», это просто попытка помочь людям, которым грозит смерть. Но я бы не стал посылать американские войска, включая беспилотники и самолеты, чтобы выигрывать сражения, которые не в состоянии выиграть для себя самих иракское правительство и курды. Соединенные Штаты большую часть прошедшего десятилетия охотились за неуловимым Граалем, но конечным результатом такого крестового похода стал хаос и межконфессиональная вражда, порождением которых является последний кризис. Мы можем принести какую-то ограниченную пользу оказавшимся в опасности меньшинствам, но прежде всего, давайте не будем причинять новый вред: ни региону, ни сами себе.
