Теперь судьба мира — в руках Обамы и Хаменеи

Прошедший 2014 год был весьма богат на политические и экономические события глобального масштаба, способные оказать весьма серьезное влияние на судьбы всего мира. Среди широкого ассортимента глобальных катаклизмов, главными из которых, по общему мнению, стали возникновение т.н. «Исламского государства», российско-украинский конфликт и эпидемия Эболы, несколько затерялась проблема иранской ядерной программы, до того бывшая одним из первостепенных пунктов мировой повестки дня.

В определенной степени подобное положение дел можно понять. В конце концов, переговорный процесс между Ираном и шестеркой международных посредников зашел если и не в тупик, то в своего рода обыденное русло, стал рутиной. В то же время стоило бы обратить внимание на то, что своей потенциальной взрывоопасности этот сегмент международной жизни не потерял, о чем неустанно напоминают т.н. «ястребы» в Вашингтоне и поддерживающие их руководители Израиля.

Причем учитывая новые реалии 2015 года, нет никаких гарантий того, что не исполнится именно пессимистический сценарий этого процесса. Горячих голов предостаточно с обеих сторон, и именно от них сегодня зависит дальнейшая судьба переговоров. Собственно переговорщики, они же многоопытные дипломаты, для того и назначены, чтобы используя свои профессиональные навыки, прийти к взаимоприемлемому компромиссу. Если бы все зависело только от дипломатов, наверное, мы смогли бы стать свидетелями заключения всеобъемлющего соглашения уже в 2014 году, без какого-либо продления окончательного срока. Но делегациям, увы, приходится постоянно оглядываться на внутреннее общественное мнение обеих сторон.

Как известно, новый раунд переговорного процесса должен начаться 18 января в Женеве. Ожидания довольно велики, особенно учитывая сравнительно позитивный настрой руководителей как Ирана, так и США, как главного заинтересованного государства со стороны Запада.

Следует отметить, что высшие должностные лица, как в США, так и в Иране, явно намерены добиться заключения всеобъемлющего соглашения. В Вашингтоне речь идет о президенте Обаме и госсекретаре Джоне Керри, в то время как в Тегеране — это не только президент Роухани и глава МИД Зариф, но и, что гораздо более важно, верховный духовный лидер Ирана аятолла Хаменеи. Несмотря на то, что он неоднократно высказывал долю скептицизма по поводу переговоров, как впрочем и Обама, трудно предположить, что Роухани и Зариф действовали столь смело без благословения Хаменеи.

Проблемой для обеих сторон станет то давление, которое будет оказываться со стороны сторонников жесткого курса. Пальму первенства в данном случае перехватят именно американцы, так как начавший на днях свою работу 114-й созыв Конгресса США находится ныне под контролем республиканцев, изначально негативно относившихся вообще к самой идее переговоров по иранской ядерной программе. Еще не обладая большинством голосов в Сенате, республиканцы попытались протолкнуть законодательную инициативу, налагающую новые санкции на Иран и дающую Конгрессу право вето на любую договоренность по иранской ядерной программе. Понятно, что эта прошлогодняя инициатива провалилась. Однако тогда же, в декабре 2014 года, сенатор-республиканец Марк Керк заявил, что введение новых санкций против Тегерана станет главным приоритетом 114-го Конгресса. Собственно палата представителей уже приняла этот законопроект, учитывая ее республиканское большинство и в прошлом составе. Теперь дело за Сенатом.

Мы уже писали, что подобное развитие событий не является чрезмерно опасным для продолжающихся переговоров. Усиление роли сторонников жесткого курса на Капитолийском холме может стать даже своего рода козырем для американской делегации на переговорах, которая сможет теперь убедить Тегеран, что необходимо идти на большие уступки для того, чтобы американская администрация могла осадить зарвавшихся «ястребов» в Конгрессе и не допустить новых санкций, а то и добиться ослабления уже существующих.

Тем не менее, по мнению многих аналитиков, такая игра может спровоцировать на ответные действия уже иранских «ястребов», которые попытаются навязать свою позицию нынешнему иранскому руководству.

Понятно, что весьма схожей чертой обеих сторон является наличие серьезной оппозиции любому возможному соглашению между США и Ираном. И в Вашингтоне, и в Тегеране неустанно идет идеологическая борьба против руководства, направленная на дискредитацию их усилий по достижению всеобъемлющего соглашения по иранской ядерной программе. Причем свою оппозиционную точку зрения и американские и иранские «ястребы» на словах мотивируют желанием добиться более выгодного соглашения для своей стороны, хотя в реальности они желали бы вообще похоронить весь переговорный процесс.

Буквально на днях министру иностранных дел Ирана Джаваду Зарифу пришлось пережить не самые приятные минуты во время дискуссии в иранском парламенте относительно хода переговоров с Западом. Во время голосования, ставшего своеобразной попыткой радикалов объявить Зарифу вотум недоверия, 125 из 229 парламентариев проголосовали за проводимую им политику, а 86 — против. Несмотря на поддержку курса нынешнего руководства, грань между победой и поражением, как выяснилось, весьма тонка, особенно для такой страны как Иран, где общественные настроения могут быстро меняться под влиянием объективных и иной раз субъективных факторов.

И здесь большим подспорьем для иранских радикалов могут оказаться действия их коллег из американского Конгресса. Новая версия законодательного проекта, который в прошлом году был предложен сенаторами Марком Керком и Робертом Мендесом, прямо предполагает элементы, которые нарушают предварительные договоренности с Ираном, что может дать иранским радикалам повод для требований пересмотра иранским руководством своих обязательств по упомянутым договоренностям.

Вашингтонские «ястребы» конечно заявляют, что готовящийся законопроект будет иметь условный характер, связанный с достижением или недостижением всеобъемлющего соглашения к окончательному сроку. Срок этот на данный момент требует достижения политического соглашения до марта, а полного документа со всеми техническими деталями до июня сего года.

Проблема лишь в том, что и иранские парламентарии могут вполне принять схожий законопроект, который они будут представлять в качестве подспорья переговорному процессу. Мол, если до истечения установленного срока соглашение так и не будет заключено, то Иран откажется исполнять свои обязательства по предварительному соглашению — вновь запустит на полную катушку все свои центрифуги для обогащения урана, продолжит обогащать его до 20% уровня, ограничит доступ на свои ядерные объекты для международных инспекторов и т.п.

То есть, возможная ситуация грозит перерасти в своего рода снежный ком. Понятно, что американская реакция на подобный демарш со стороны иранского Меджлиса будет однозначно негативной. Это, в свою очередь, подорвет доверие к Тегерану не только со стороны колеблющихся, но и со стороны тех представителей американской администрации, которые до этого высоко оценивали шансы на достижение соглашения.

В результате подобного развития событий стороны вполне могут прийти к тому положению дел, которое существовало до известного всем прорыва на переговорах в ноябре 2013 года. А любой откат назад в такой сложной ситуации грозит полным срывом переговоров и опасностью их невозобновления в будущем.

В данной ситуации легко понять администрацию Обамы, которая всеми силами пытается противостоять принятию упомянутого республиканского законопроекта. Они понимают, что его принятие может весьма сильно осложнить шансы на достижение соглашения с Ираном. В то время как лишь угроза его принятия, наоборот, позволяет им маневрировать и использовать этот «дамоклов меч» в качестве потенциального кнута. Понятно и рвение «ястребов» добиться принятия этого документа, который способен полностью похоронить переговорный процесс, чего большинство из них и добивается.

Безусловно, многое в сложившейся ситуации зависит как от американской администрации в их стремлении во что бы то ни стало не допустить принятия данного документа, так и от сдержанности иранских парламентариев. В последнем случае крайне значимым окажется возможность нынешнего иранского руководства влиять на общественное мнение в Иране, а равно и позиция верховного лидера страны. Учитывая, что сам факт переговорного процесса уже доказывает приверженность обеих сторон здравомыслию в этом суровом геополитическом климате, стоит надеяться на политическую мудрость Хаменеи, который реально может не допустить чрезмерно радикальной реакции в Иране на возможные недружественные действия американского Конгресса.

Здесь стоило бы еще раз напомнить, что от заключения всеобъемлющего соглашения по иранской ядерной программе выиграет, в первую очередь, сам Иран. США могут себе позволить играть во внутриполитические игры, что недопустимо в данном случае для Ирана.

В конце концов, так и не было однозначно доказано, что главной целью Ирана в развитии его ядерной программы было создание оружия массового уничтожения. А если Иран когда-нибудь вдруг и создаст его, то непосредственно для Америки это не будет представлять особой угрозы. Ведь ядерное оружие есть и в Северной Корее, явно враждебной по отношению к США. Но это никак не тревожит не только Вашингтон, но и Сеул, понимающих, что обладание ядерным оружием в современном глобализованном мире уже никак не отражает мощь той или иной страны. Это можно ярко наблюдать и на примере той же России, которая при всем своем мощном ядерном потенциале оказалась неспособна противостоять экономическому давлению со стороны Запада.

Так что в выгодном положении продолжает находиться Вашингтон, что не снимает с него ответственности за тактичный и, самое главное, здравый подход к переговорному процессу. Так или иначе, но в ближайшие две-три недели нас могут ожидать реально значимые для всего мира события.