Дамбергу следовало бы ответить послу России

В рубрике «Дебаты» в Dagens Industri (9 апреля 2015 года) посол России в Швеции Виктор Иванович Татаринцев ответил на открытое письмо, написанное недавно бывшим шведским министром финансов Пэром Нудером в собственной хроникальной колонке Dagens Industri. Проплаченный Кремлем пропагандист, конечно же, не отступил ни на дюйм в том, что касается главного вопроса — агрессии в отношении Украины и той очевидной лжи, которую президент Владимир Владимирович Путин распространяет по поводу аннексии Крыма и гибридной войны в Донецке и Луганске.

Однако Виктор Иванович Татаринцев выбрал неожиданно примирительный тон, хотя сам признает, что российско-шведские отношения «переживают далеко не лучшие времена». Россия — не враг, она хочет быть добрым и надежным соседом во все времена и остается готовой к диалогу даже в сегодняшней непростой ситуации. Это, понятно, может толковаться и как неловкая попытка расколоть общий фронт ЕС против России, и как признак усиливающегося отчаяния из-за политической изоляции и санкций.

Однако как минимум в одном случае Татаринцев поднимает вопрос, заслуживающий обсуждения. Он высказывает удивление и недовольство по поводу того, что России не нашлось места в нашумевшей новой экспортной стратегии министра экономики Микаеля Дамберга, в которой в качестве приоритетных на период до 2020 года указаны 26 стран (в том числе Китай и Саудовская Аравия). В подгруппе, к которой по сути должна бы принадлежать Россия, т.е. крупные рынки с высокими порогами и слабым экономическим ростом, сейчас можно обнаружить только Бразилию, ЮАР и Украину. Суммарный шведский экспорт в эти три страны в 2014 году составил менее 18 миллиардов шведских крон — для сравнения, экспорт в Россию превысил 22 миллиарда шведских крон.

На фоне роста напряженности в сфере международной безопасности и продолжающихся торговых войн (из-за которых напрямую запрещен экспорт определенных товаров в Россию и из нее) психологически понятно желание правительства послать Москве все возможные сигналы о том, что отношения с ней не могут развиваться, как прежде. В то же время, в соответствии как раз с основным принципом экспортной стратегии Дамберга, на характер режимов и манеру их поведения не следует обращать внимание, так как торговля, инвестиции и само присутствие на рынках этих стран шведских компаний способствует их развитию в позитивном направлении.

Если сегодняшняя Россия является исключением из этого правила, то этому требуется открытое и хорошо продуманное объяснение. Ведь официальное снижение приоритетности является также сигналом для всех шведских компаний и предпринимателей, которые работают в надежде на лучшее и заинтересованы в защите своих исторических вложений. К тому же Россия — типичный пример государства, где иностранному бизнесу для отстаивания своих интересов в коррумпированной забюрократизированной среде необходима политическая поддержка из дома.

Помимо ИКЕА, которая, между прочим, является крупнейшим зарубежным инвестором в России вне энергетического сектора, отметим Орифлэйм и Авит« — российский аналог Блокета, а также Эрикссон и Вольво. Одна из иллюстраций их активности — займы Нордеа в размере около 40 миллиардов шведских крон компаниям (прежде всего североевропейским), хотя на этой неделе банк принял решение прекратить кредитование частных лиц и закрыть ряд офисов.

Несомненно, уровень рисков и перспективы рынка в России таковы, что многие западные компании в настоящее время сокращают деятельность и закрывают заводы по чисто коммерческим причинам. Однако правительственная стратегия отражает именно долгосрочный подход. Поэтому необходим действительно глубокий и всесторонний анализ, прежде чем отбросить Россию как перспективного делового партнера для Швеции.

Хотя иногда и может казаться, что Россия уже стала неисправимой бандитской страной (и все российские деньги и бизнесмены настолько же запятнаны), важно быть готовым к возможным переменам к лучшему и к тому, что Путин еще может отступить в украинском конфликте. И даже признавая, что правительство должно говорить на одном языке, необходимо в это переломное время понимать то, что у министра обороны Петера Хультквиста несколько иной акцент, чем у министра экономики Дамберга.

Российская реакция на список стран Дамберга показывает, что за нашими действиями и словами внимательно следят. Безусловно, это касается и того случая, когда министр иностранных дел Мвргот Вальстрём резко прокомментировала убийство Бориса Немцова как типичное явление для «путинского режима террора».