Хотя ветеранам левых движений это, возможно, и не понравится, но в общественном сознании культура хиппи прочно ассоциируется с политическим протестом. В самый разгар студенческой радикализации в 1960-е годы в протестную культуру «новых левых» глубоко проникли музыка, одежда и визуальная эстетика, ассоциировавшиеся с движением хиппи. И этот образ до сих продолжает вдохновлять правых на создание карикатур на представителей левого крыла.
Хотя этот конкретный тип культурного бунта был особенно распространен в фордистских обществах капиталистического Запада, он все же сумел пересечь Атлантику и обрести новую, уникальную форму в душном и застойном Советском Союзе Леонида Брежнева. Тысячи недовольных молодых людей объединились в подпольную сеть самопровозглашенных хиппи и назвали себя «Система». Почти забытая история этого движения стала главной темой недавно вышедшего на экран документального фильма «Советские хиппи», демонстрирующего этот уникальный срез культуры эпохи холодной войны — культуры, в рамках которой антиавторитарные настроения нашли отклик среди молодых людей по обе стороны Железного занавеса. Пишущий редактор издания Jacobin Лорен Балхорн (Loren Balhorn) взял интервью у режиссера этого фильма Терье Тоомисту (Terje Toomistu).
— Лорен Балхорн: В Вашем фильме подробно рассказывается о жизни и времени сообщества хиппи, названного «Системой», которое в основном было сконцентрировано в Прибалтике, но которое также распространилось по всему СССР. Откуда взялось такое название, и почему именно так стали назвать себя представители группы бунтующих длинноволосых советских подростков?
— Терье Тоомисту: Если верить легенде, все началось с харизматичного хиппи по имени Солнце, который жил в Москве в конце 1960-х годов. Другие хиппи называли его «солнцем», а группа молодых людей, постепенно собиравшаяся вокруг него, стала называться «солнечной системой». Вполне вероятно, название «Система» возникло именно оттуда. Однако в тот момент Система еще не функционировала так, как стала функционировать позже: со временем она превратилась в самоорганизованное и самодостаточное сообщество людей, разделяющих определенные ценности и идеалы, путешествующих по стране и встречающихся друг с другом на квартирах или в туристических походах.
— Когда возникло это сообщество?
— Сообщество как таковое возникло спустя несколько лет, в начале 1970-х годов. Это движение зародилось в среде жителей больших городов Советского Союза, у которых был доступ к западной музыке. Спустя некоторое время они начали задаваться вопросом, нет ли у них единомышленников в других частях страны, и скоро они наладили связь с длинноволосыми молодыми людьми из других крупных городов. Именно тогда Система начала развиваться как культура, поскольку хиппи стали ездить по СССР и встречаться на квартирах со своими единомышленниками в других городах. Члены Системы составляли своеобразные справочники, куда они вносили номера телефонов хиппи, живущих в других городах, чтобы во время своих летних поездок все члены этого сообщества могли в любой момент связаться с единомышленниками в Каунасе, Таллинне и других городах.
— Какова была политика этого движения хиппи? Мне кажется, во многих смыслах они бунтовали против тех самых консервативных взглядов и социальных норм, против которых выступали хиппи на Западе, хотя они и жили в иной социально-экономической системе и при иных политических институтах. В то время как многие молодые бунтари в Америке 1960-х годов идеализировали, к примеру, Культурную революцию Мао в Китае, многие персонажи Вашего фильма, по всей видимости, превозносили все американское. Тем не менее, как Вы признаете в Вашем фильме, подавляющее большинство первых хиппи в СССР на самом деле были детьми советской элиты. Какие причины заставили их отдалиться от советского общества?
— Несомненно, между Востоком и Западом были определенные сходства. В СССР пацифизм носил не только политический характер: он находил отражение на повседневном, будничном уровне. Советское общество в то время было глубоко авторитарным и чрезвычайно милитаризованным. Очень многие хиппи отвергали такие взгляды и пытались выстроить свою повседневную жизнь вокруг таких ценностей, как мир и любовь.
Таким образом, сообщество хиппи зародилось там, где люди имели доступ к западной музыке и журналам, а такой доступ могли иметь только представители элиты — в Советском Союзе только у них была возможность доставать товары с Запада. Высокопоставленные чиновники — члены Коммунистической партии, агенты КГБ и так далее — могли получать разрешения на выезд в западные страны, откуда они часто привозили своим детям разные экзотические подарки. У детей представителей элиты также было больше денег на покупку контрабандных пластинок, которые тогда стоили очень дорого. Часто объединялись в группы четыре-пять меломанов, они сбрасывались на покупку той или иной пластинки, а затем по очереди делали с нее копии при помощи магнитофонов.
В этом смысле советское движение хиппи несло в себе некий элемент недовольства и бунта, однако на нем также лежал отпечаток определенного статуса. Если у вас была хорошая коллекция аудиозаписей, вокруг вас собиралось много друзей. Таким образом, по крайней мере, на начальном этапе хиппи были детьми влиятельных советских семей. В идеологическом смысле для них была характерна идеализация Запада как некоего «свободного мира» и — в гораздо меньшей степени — идеализация свободного рынка.
— То есть на всем этом был определенный налет стремления к свободному рынку?
— Да, потому что в их сознании свободный рынок ассоциировался с хорошими джинсами и хорошей музыкой. Они вовсе не выступали в поддержку капитализма как такового, просто в их сознании закрепился идеализированный образ свободы потребления. Это в той или иной степени было характерно для всех жителей СССР: потребление принудительно сдерживалось, поэтому его идеализировали. Люди хотели носить джинсы, чтобы выразить свое стремление к свободе. Довольно сложно осуждать их за это: вполне понятно, почему в обществе, в котором было трудно достать даже самые обыкновенные потребительские товары, идея потребления приобрела такое большое значение.
— В Вашем фильме ни словом не упоминается вторжение советских войск в Афганистан в 1979 году. Оказала ли война в Афганистане какое-либо влияние на движение хиппи? Разрослось ли оно? Была ли какая-то связь с антивоенными настроениями?
— Афганистан не упоминается, потому что в своем документальном фильме я рассказываю о зарождении движения хиппи, которое стало заметным социальным явлением в 1971 году, когда хиппи собрались в Москве, чтобы выразить протест против войны во Вьетнаме. Этот эпизод был выбран, потому что он согласовывался с внешнеполитической позицией советского правительства и одновременно был отражением пацифистских настроений, характерных для сообщества хиппи. Он также стал достаточно крупным событием в истории движения хиппи — в основном из-за того, что многие участники той акции были арестованы, и внезапно в СССР стало опасно быть хиппи.
В этом смысле власти лишили это движение его политической составляющей: оно ушло гораздо глубже в подполье, оно сконцентрировалось на себе и стало более духовным — и гораздо более тесно связанным с употреблением алкоголя и наркотиков. Социальный и политический аспекты движения утратили свое значение. Когда я спрашиваю старых хиппи, интересовала ли их политика, они обычно отвечают, что тогда они считали политику чем-то косным и инертным. Они понимали, что у них нет никакой возможности изменить что-либо в советском обществе, и что если они попытаются это сделать, они попросту окажутся в тюрьме. Во многих отношениях, как мне кажется, их отторжение политики само по себе было формой протеста.
— Была ли какая-то связь между движением хиппи или Системой и ленинградской интеллигенцией или диссидентским советским авангардом, или же это были отдельные, ничем не связанные движения?
— Несомненно, между ними была связь. К примеру, в Эстонии — она представляла собой относительно свободное общество по сравнению с большей частью СССР — люди, работавшие в области музыки, изобразительного искусства, литературы и так далее, всегда находились «посередине» между официальной и неофициальной сферами. Они занимались искусством, стараясь при этом сохранить нормальные отношения с властями. Многие люди погружались в культуру хиппи, когда были еще очень молодыми, а позже они становились авторитетными и признанными «официальными» деятелями культуры СССР. Я сознательно сосредоточился на Системе, то есть на более радикальной ветви движения хиппи, представители которой по-настоящему разорвали связи с советским обществом и начали свободно ездить по стране, однако они, несомненно, пересекались с художниками и интеллигенцией.
— Давайте перейдем к вопросу об отношениях полов. В фильме этому уделено не слишком много внимания, однако некоторые комментарии людей, дававших интервью, указывают на то, что гендерная политика этого сообщества была не слишком прогрессивной. Был ли у этого движения какой-либо феминистский элемент?
— В сообществе советских хиппи не было такой сексуальной революции, которая по своим масштабам могла бы сравниться с тем, что происходило на Западе — коммуны, свободная любовь и так далее. Советские хиппи влюблялись, путешествовали по стране парами, уходили от одного партнера к другому и так далее, но во всем этом не было элемента «свободной любви». Разумеется, секса было очень много, однако в основном речь шла о романах между путешественниками, разъезжавшими по Советскому Союзу. В этом смысле все было довольно традиционно, но все же намного либеральнее, чем в отношениях между обычными советскими гражданами.
— Во многих странах Восточного блока существовала определенная связь между продемократической политикой и возрождающимся национализмом. Наблюдалась ли подобная динамика в советском сообществе хиппи? К примеру, один украинский хиппи в Вашем документальном фильме говорит о «ненависти к России».
— И да, и нет. Некоторые хиппи действительно увлеклись национализмом, особенно в Прибалтике, жители которой считали советскую эпоху своего рода оккупацией, и потому националистические идеи им с самого начала были близки. Тем не менее, Система была многокультурным и многонациональным движением, и языком общения зачастую был русский. Те хиппи, которые увлеклись в первую очередь духовной стороной движения, в основном остались безразличны к набирающему силу национализму 1980-х годов, хотя некоторые из персонажей моего фильма, особенно украинцы, порой смешивали культуру хиппи с национализмом.
Как вы, возможно, заметили в фильме, движение хиппи развивалось неравномерно. Некоторые постсоветские хиппи остались убежденными приверженцами пацифизма и пытались даже организовать акции протеста против войны на Украине, к примеру. Ежегодная встреча хиппи в Москве, на которой были сняты заключительные кадры моего фильма, служит напоминанием о той антивоенной протестной акции 1971 года, которая впервые привлекла внимание общественности к движению хиппи. Многие из людей, с которыми нам удалось побеседовать на этой встрече, чувствуют определенную преемственность между пацифизмом той эпохи и сегодняшними настроениями.
— В Вашем фильме есть одна особенно запоминающаяся сцена, в которой двое пожилых хиппи рассказывают о том, как они поставляли выращенную ими марихуану и опиумный мак группе наивных молодых людей. Была ли идея использования этих растений в качестве рекреационных наркотиков импортирована с Запада, или они опирались на местные традиции?
— Эти наркотики уже были известны в Советском Союзе. Не было такого, чтобы советские хиппи однажды подумали: «Хиппи на Западе курят травку? Где мы можем найти травку?» В некоторых районах России, Средней Азии и Украины были целые поля марихуаны, где она выращивалась в промышленных масштабах. Пожилые хиппи рассказывают истории о том, как голые женщины-хиппи сначала бегали по полям конопли, а затем собирали налипшую на их тела пыльцу и делали гашиш.
Меня также поразило то, в каких количествах они перевозили этот наркотик. Самой маленькой дозой марихуаны был спичечный коробок, после которого шла чайная чашка, а затем — корзина. В конце концов, власти поняли, что с марихуаной не все так просто, но их больше расстраивал деловой аспект происходящего, а не употребление наркотиков само по себе.
Власти гораздо больше боялись того, что советские граждане начнут думать, а не того, что они курят травку — полагаю, многие чиновники вообще не понимали, о чем идет речь. Существует множество историй о том, как милиция устраивала в домах хиппи обыски в поисках запрещенной литературы, не обращая никакого внимания на кучи марихуаны на кухонных столах. Многие пожилые хиппи рассказывали мне, как они курили марихуану прямо в кафе «Москва» в центре Таллинна, потому что никто не знал, что это такое. Они часто делали опиумный чай. Но проблема заключалась в том, что было довольно трудно рассчитать, сколько опиума попадает в чай, и порой люди умирали от передозировки.
— Я заметила, что советская рок-музыка в целом является чрезвычайно эклектичной смесью стилей, влияний и жанров западного поп-рока, приправленной их собственными изобретениями, которые зачастую кажутся весьма необычными слушателям, привыкшим к американской и британской музыке. Имели ли эти советские музыканты возможность продвигать свои работы на официальных, государственных каналах? Некоторые из музыкальных клипов, показанных в Вашем документальном фильме, могут похвастаться весьма высоким качеством. Выступали ли они на телевидении или на радио, или же их музыка не выходила за пределы андеграунда?
— Их музыка существовала в основном в подполье. Те, кому удавалось записать свою музыку в профессиональной студии, считали это настоящим «чудом». В 1976 году эстонская группа «Суук», к примеру, каким-то образом сумела записать альбом всего за один день в принадлежащем государству «радио-автобусе». Разумеется, это произошло в Эстонии, где люди пользовались несколько большей свободой, чем в других уголках СССР — кстати, именно поэтому эстонская сцена была гораздо более живой и яркой. Однако государственная студия «Мелодия» не записывала и не продавала музыку этих групп. Порой встречались исключения, но они были очень редкими и малозаметными. Найти высококачественные записи музыки российского андеграунда того периода почти невозможно. Из-за отсутствия доступа к звукозаписывающему оборудованию этим группам приходилось импровизировать и демонстрировать невероятную креативность в процессе создания своей музыки, что придавало ей особенное, уникальное звучание.
— В Вашем фильме показан отрывок из кинохроники, в котором хиппи обвиняют в краже проводов из телефонных будок — проводов, которые они затем прилаживали к своим гитарам. Но в этом отрывке не приводится никаких деталей. Очевидно, это было обычной жалобой властей СССР в адрес хиппи. В чем тогда было дело?
— Дело было в том, что множество людей в Советском Союзе самостоятельно делали гитары, тогда как подавляющее большинство имевшихся в продаже музыкальных инструментов изготавливалось в Чехословакии. В конце 1960-х годов советские подростки-хиппи использовали электромагнитные катушки из телефонных трубок в качестве устройства, которое, если его установить под струны, позволяло фактически превратить акустическую гитару в электрогитару. Поскольку подобные устройства нельзя было найти в свободной продаже, подростки импровизировали, ломая телефонные будки.
— Многие из тех, кого Вы показали в своем фильме, рассказывают, что их родители или власти отправляли их в психиатрические лечебницы в наказание за участие в движении хиппи. Насколько это было распространено?
— Один из хиппи, который появляется в фильме, рассказывает, как мать отправила его психиатрическую лечебницу, потому что его излишне бурная реакция на пластинку с альбомом группы Beatles «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band» заставила ее думать, что он сошел с ума. Этот случай наглядно показывает реальную силу социальных норм в советском обществе в то время, когда не только власти, но и подавляющее большинство населения исповедовали утратившую новизну, конформистскую культуру. Помимо преследований со стороны милиции хиппи зачастую сталкивались с притеснениями со стороны обычных граждан, которые смеялись над хиппи, называя их «патлатыми», доносили на них властям и даже нападали на них на улицах.
Именно поэтому хиппи, которых считали лидерами и которые были слишком заметными, чтобы власти могли с ними мириться, часто отправляли на принудительное лечение в психиатрические больницы, а не в тюрьмы. Одним из главных страхов хиппи было оказаться в кожно-венерологическом диспансере, где действовал особенно строгий режим. Часто власти находили — или просто заявляли, что нашли- вшей у арестованных хиппи и пользовались этим, чтобы побрить их наголо. В психологическом плане многим хиппи было довольно трудно пережить такое, поскольку длинные волосы считались «флагом свободы», главным символом нонконформизма в СССР.
Во всей этой истории с принудительным психиатрическим лечением интересным было то, что многие хиппи и другие диссиденты добровольно соглашались лечь в психиатрическую лечебницу на пару недель, чтобы избежать обязательной службы в армии. Там они часто встречали других художников, музыкантов и «богемных» людей, которые тоже не хотели служить в армии. Постепенно сотрудники медучреждений поняли, что это было стратегией людей, отказывающихся от службы в армии по идейным соображениям, после чего им стали рисовать подходящие диагнозы и отправлять на лечение. Стоит отметить, что, хотя для многих хиппи пребывание в психиатрических лечебницах стало тяжелым и травмирующим опытом, некоторые все же находили в нем некие положительные моменты.
— Оглядываясь назад, как советские хиппи, с которыми Вам удалось побеседовать, относятся к всему пережитому теперь, спустя 30-40 лет? В целом, они гордятся тем, что они делали? Скучают ли они по тем временам?
— Я работаю над этим проектом уже шесть лет. Несколько лет назад мы организовали музейную выставку, а мой документальный фильм показывали в эстонских кинотеатрах в течение нескольких месяцев. Он внес удивительный вклад в восстановление связей и прежней дружбы между многими хиппи и в каком-то смысле даже вернул это движение к жизни — по крайней мере, в воспоминаниях. Многие из бывших советских хиппи надеются, что этот фильм и та эпоха и настроения, которые он задокументировал, помогут вдохновить современную молодежь. В конце концов, несмотря на то, что социально-экономическая система в государствах бывшего СССР с тех пор радикальным образом изменилась, борьба против милитаризма и социального конформизма во многом продолжается по сей день.