Выступление президента Трампа в Конгрессе во вторник вечером показало, что он еще не перестал перетряхивать политику Вашингтона. Президент разнес ее в пух и прах, воспользовавшись межпартийными разногласиями недавнего прошлого, и представил нам такую концепцию Америки, которая оказалась ни демократической, ни республиканской. Она состояла из нового набора планов, установок и импульсов, позаимствованных у обеих партий.
По тону его речь была удивительно примирительной, почти лишенной политической «драчливости» и агрессивности, которыми так славится Трамп. Он действительно увлекся и пустился преувеличивать, что также является визитной карточкой Трампа. Президент заявил, что уже через несколько недель после его инаугурации «нашу страну охватил новый прилив оптимизма», и расхваливал «невероятный прогресс» и «невиданный успех» своей администрации. Но в целом он попытался показать себя настоящим государственным деятелем — и в значительной степени ему это удалось.
Кроме того, президент демонстрировал, правда, довольно тактично, свои известные популистские настроения. Он отдал должное основателям и строителям Америки, не упомянув тех, кто сегодня под влиянием современных либеральных настроений хочет снести памятники своей истории. С гордостью говоря о мудрости и ценностях американского народа, он воздерживался от каких-либо негативных упоминаний элиты страны. Но он провел едва заметную грань между народом и элитой, когда назвал здание Капитолия, в котором он выступал, памятником народу страны. Он добавил: «Этот Капитолий, этот город и эта страна всецело принадлежат им».
Но именно своим набором инициатив Трамп продемонстрировал свой не меняющийся подход в политике, опровергающий авторитеты и отличающийся от общепринятого. Рассмотрим его подход к иммиграции, который он обнародовал на прошлой неделе и на котором он подробно остановился в своем обращении к Конгрессу «О положении в стране». Президент изменил характер дискуссии по этому вопросу, и вашингтонский истеблишмент не смог вернуть ее в прежнее русло.
До избрания Трампа Вашингтон находился в тупике и не мог разрешить противостояние между теми, кто хотел предоставить примерно 11 миллионам незаконных иммигрантов амнистию в той или иной форме, и теми, кто хотел усилить безопасность границ. Для сторонников безопасности границ проблема заключалась в том, что они не доверяли политическому истеблишменту и не верили, что он сможет добиться результатов, следуя какому-нибудь компромиссу, который предусматривал путь к легализации для нынешних нелегалов. Для скептицизма у них были веские основания — закон 1986 года, который предоставлял нелегалам амнистию, но не решал проблемы растущего количества нелегалов, прибывавших в страну. Кроме того, в этом противостоянии были упущены проблемы нашей нынешней политики легальной иммиграции.
Трамп изменил все это, призвав положить конец так называемой цепной миграции, которая позволяет иммигрантам финансово обеспечивать проживание в стране многочисленным близким и дальним родственникам, получившим вид на постоянное жительство. А также спонсировать визовую «лотерею», по которой в Америку ежегодно приезжают 50 тысяч человек из «недостаточно представленных» стран. Он также хочет усилить охрану границ — в том числе и построить свою стену. Взамен, как он объяснил в своем выступлении, он предлагает людям, проживающим в стране нелегально, возможность получить гражданство. Речь идет о 1,8 миллиона нелегальных жителей, которых привезли в Америку детьми — они не были причастны к незаконным действиям при въезде в страну, и у них нет никакой другой страны проживания.
Трамп с гордостью назвал свой подход «справедливым компромиссом», согласно которому «никто не получит всего того, чего хочет». Несомненно, от своего предложения сам он не получит всего, чего хочет. Многие демократы потрясены и возмущены, а жесткие радикально настроенные и бескомпромиссные республиканцы вот-вот объявят бунт. Но это — новая дискуссия, которая будет разворачиваться не только в Вашингтоне, но и по всей стране. И подорванная и неэффективная система легальной иммиграции, берущая начало в 1965 году, теперь впервые внесена на повестку дня.
В речи Трампа прозвучало множество основных предложений и хвастливых заявлений республиканцев — слова о выдвижении консерваторов в судебные органы, его критические замечания в отношении федеральных нормативных актов, его налоговое законодательство, его инициативы по повышению ответственности Управления по делам ветеранов, его попытки остановить в стране промышленный спад. Но помимо этого, он еще и развенчал ряд признанных авторитетов из числа республиканцев.
Например, он ясно дал понять, что не намерен отступать от своих резких наступлений на проповедуемые республиканцами устаревшие принципы несправедливой торговли, которые он считает губительными для американского бизнеса и процветания. «Эпохе экономической капитуляции пришел конец», — заявил он, отметив, что рассчитывает на то, что торговые отношения «будут носить справедливый характер и станут строиться на основе взаимности».
Он призвал разработать законопроект о выделении 1,5 триллиона долларов на развитие инфраструктуры. В рамках новых проектов средства должны осваиваться совместно властями штатов и местными органами власти, а так же в партнерстве с частными компаниями. Хотя необходимость этого понимают многие, включая республиканцев, это повлечет за собой огромные федеральные расходы в условиях серьезного бюджетного дефицита и увеличения федерального долга. Действительно, казалось, что Трампа не беспокоит усиление федерального вмешательства. Он призвал разрабатывать государственные программы, направленные на создание рабочих мест, программы профессионального обучения, открывать профессионально-технические учебные заведения, предоставлять рабочим оплачиваемые отпуска по семейным обстоятельствам, а также вести борьбу с опиоидной эпидемией. Он также призвал к проведению тюремной реформы, чтобы заключенные могли получить «шанс начать новую жизнь».
Трамп выступил за дальнейшее вмешательство государства в решение вопроса снижения цен на рецептурные лекарства, назвав эту инициативу «одним из своих главных приоритетов». «И увидите — цены существенно снизятся». Правда, Трамп не сказал о том, как он будет это делать, соблюдая при этом традиционные принципы свободного рынка, которых придерживаются республиканцы.
Кроме того, Трамп ничего не сказал о необходимости решения проблем, связанных с текущим превышением расходов над доходами или национальным долгом в размере 20 триллионов долларов. Он проигнорировал проблему роста федеральных расходов, связанных с неконтролируемыми программами субсидирования и социальной защиты. Короче говоря, он не продемонстрировал желания возвращать Республиканскую партию на ее традиционные позиции, предусматривающие соблюдение финансовой дисциплины — принципа, который был серьезно нарушен во время президентства Джорджа Буша-младшего.
Возможно, самым интригующим (а, по мнению некоторых, наверное, самым тревожным) в выступлении Трампа были его заявления, касающиеся внешней политики США. На протяжении всего своего вступления он не сказал ничего такого, что соответствовало бы его предвыборной риторике, отражающей безоглядный внешнеполитический авантюризм Америки последней четверти века. Во время избирательной кампании он осуждал вторжение Америки в Ирак, войну которую она продолжают вести в Афганистане, ее участие в свержении и убийстве ливийского лидера Моаммара Каддафи, ее действия, способствующие смене режима в Сирии, и ее агрессивные происки против России. Похоже, теперь он обо всем этом забыл.
Зато он призвал вести агрессивную внешнюю политику, направленную против режимов-изгоев, террористических организаций и стран, которые он назвал главными противниками Америки — Китая и России. Он хвастался, что для американских военных в Афганистане введены более свободные правила ведения боевых действий, дав понять, что он не особенно стремится покончить с этой войной в ближайшее время. И он продолжил свои словесные нападки на Иран, попросив Конгресс поставить вопрос о том, необходимо ли Америке следовать условиям ядерного соглашения, которое заключили с этой страной шесть крупных держав в 2015 году. Для убедительности он добавил, что Америка не очень довольна режимами Кубы и Венесуэлы.
Что касается сохраняющейся напряженности в отношениях с Северной Кореей, которая, безусловно, является самой страшной угрозой, стоящей сегодня перед Америкой, он пообещал «со всей американской решимостью» оказывать «максимальное давление». Но он не предложил никаких конкретных идей в отношении того, как могут развернуться события, когда будут предприниматься действия с целью ослабления напряженности, растущей из-за безудержного стремления Северной Кореи к созданию ядерного оружия, которое может быть доставлено к целям на территории нашей родины, Америки.
В целом, речь была впечатляющей — наверное, самой впечатляющей за все время его президентства. Но это не была речь, выдержанная в духе традиционной последовательной политики. Скорее, это был набор громких хвастливых заявлений и предложений, которые с философской точки зрения не складываются в какую-то единую и согласованную последовательность. И по-прежнему трудно сказать, может ли быть создана правящая коалиция на основе этих разрозненных подходов и мер.