«Смотришь на дома, знаки, рекламу и ничего не понимаешь — Гарюнай не Гарюнай? (крупный вещевой рынок в Вильнюсе — прим. ред.)», — таким было первое впечатление от Лос-Анджелеса у литовки Элеоноры Йонушене, когда она приняла приглашение известнейшей американской кинокомпании Уорнер бразерс (Warner Brotners) работать в США. И хотя Элеонора не стала кинозвездой, а именно такие ассоциации рождает это манкое слово «Голливуд», она стала незаменимым человеком в кинокомпании, которая является одним из лидеров на американском рынке.
С Элеонорой мы встречаемся субботним утром в одном из кафе Санта-Моники, которая знаменита своим живописным песчаным пляжем. Официально это отдельный городок, однако со всех сторон он окружен Лос-Анджелесом. Бризы, дующие с Тихого океана, делают воздух Санта-Моники более свежим и чистым по сравнению с другими районами Лос-Анджелеса. Сюда приезжают со всей метрополии даже зимой днем — позагорать и покататься с детьми на колесе обозрения, а вечером — полюбоваться потрясающим закатом.
«Я очень рада, что к своим 43 годам я смогла пройти через многое — это и советский режим, и „Саюдис“ (лит. Sąjūdis, „Движение“ — общественно-политическая организация Литвы, возглавившая в 1988-1990 гг. процесс выхода Литовской ССР из состава СССР — прим. ред.), и возможность заняться переустройством Литвы, и понять, что такое рабочий социализм в Швеции, и дикий капитализм в США», — оглядываясь на пройденный путь, рассказывает за чашкой кофе Элеонора. И добавляет: «Не называйте нас эмигрантами. Для меня эмигрант — это человек, который отрезал все контакты с родиной. А мы — литовцы мира».
О своей юности Элеонора вспоминает с невероятной ностальгией, ведь когда началось движение «Саюдис», ей было всего 15 лет. Дядя Элеоноры был сослан в Сибирь, откуда он впоследствии вернулся, так что в семье всегда знали, что у внешне привычной и размеренной жизни советской Литвы есть и другая сторона. «В нашей семье всегда много говорили о свободной Литве. Когда начался «Саюдис», мы уже в школе начали одеваться свободнее. Не хотели носить униформу. Так что это был уже период бунтарства. А потом уже начались и „Саюдис“, и „Балтийский путь“ (акция в прибалтийских республиках СССР, проведенная 23 августа 1989 года. Жители Литвы, Латвии и Эстонии выстроили живую цепь длиной почти в 600 км — прим. ред.), и ночные дежурства, и культурное возрождение. Я помню, когда произошли события 13 января, я 15-летняя, со своей 13-летней подругой стояла у самоуправления Клайпеды и нам уже тогда было сложно понять, почему люди должны умирать, когда ощущение единства так велико. У меня сейчас есть 22-летний сын, который уже не знает, что это такое», — рассказывает она.
Элеонора закончила Международный университет в Клайпеде. Области, в которые она углублялась, были английский язык, лингвистика, социология, антропология, социальные науки и только в последний год женщина заинтересовалась бизнесом. Закончив бакалавриат, она начала работать в компании «Филип Моррис», в отделе трудовых ресурсов, а затем — в области корпоративной коммуникации. И продолжала обучение.
Я не уехала
Однако уже тогда Элеоноре было неспокойно и хотелось и новых высот и углубленных знаний. Вместе со своим 7-летним сыном Йонасом Элеонора решила переехать в Стокгольм. Там она поступила в Стокгольмскую школу экономики, которую закончила в 2006 году и спустя какое-то время, начала работать в престижной компании Warner Bros. Nordic — менеджером по развитию бизнеса.
«В итоге я поняла, что во мне живет желание каждые три года что-то менять, какое-то бесконечное любопытство. Как только я чувствую себя в зоне комфорта, то это сразу становится индикатором, что нужны перемены. Не скажу, что я грезила об Америке, я даже думала вернуться в Литву. И тут важно сказать, что я никогда не чувствовала, что я уехала из Литвы. Мне сестра говорит: я тебе хочу напомнить, что тебя уже 15 лет нет в Литве. — Да, отвечаю я, но я не уехала. Я в Литву все время возвращаюсь, как минимум два раза в год — на Рождество и летом».
Когда Warner Bros. предложила Элеоноре работу в Лос-Анджелесе, а ей предложили вакансию директора по международному анализу, она снова подумала: это не навсегда, это на два года. Элеонора и раньше путешествовала по Америке, ей там нравилось, правда, она никогда не была на Западном побережье. Литовке скорее был близок шведский менталитет: своими ценностями, фокусом на семье, балансом между работой и семьей.
«Я поняла, что шведы в своем мышлении очень далеко впереди, и для меня поездка в Америку была шагом назад, даже в плане прав женщин. Кроме того, если мой отпуск в Стокгольме был 6 недель, то в Америке — две недели. И чтобы заработать более длинный отпуск, надо потрудиться. А если ты меняешь работу, то опять надо было начинать сначала. Так что много таких нюансов, которые нам, европейцам, кажутся нормальными, как это наше право на отдых, здравоохранение, личную жизнь, и уехать туда, где все держится на карьере! Я это все знала и видела, с какими вызовами сталкиваются мои американские коллеги, но все-таки меня это предложение заинтересовало», — говорит она.
Первое впечатление: Гарюнай не Гарюнай?
Однако первое впечатление от Лос-Анджелеса было очень удручающее, признается Эленонора. Она не совсем понимала, где находится. «Город мне казался чересчур растянутым, не имеющим определенного центра. А я привыкла к восточному побережью — Нью-Йорку, даже Чикаго, у которых есть четкий центр. И когда сюда приезжаешь из Европы, то хочется любоваться на архитектуру, а тут смотришь и на дома, и на знаки, и на рекламу и ничего не понимаешь — Гарюнай не Гарюнай? То ли это Америка, то ли Южная Америка, никак я не могла почувствовать этот город, хоть ты что!», — восклицает она.
Сложности были связаны и с тем, что подсознание женщине шептало: сейчас лето, надо отдыхать, ехать к морю. Ведь Лос-Анджелес знаменит своими пляжами — это и вышеупомянутая Санта-Моника, и пляж Малибу, и Редондо-Бич, и Лонг-Бич — они манят не только местных, но и туристов круглый год… Стоят они на берегу и, глядя на закатное солнце, задаются вопросом: а что там, за горизонтом? Азия? Австралия?
Но Элеоноре было не до вопросов к морю: надо было работать. «Все это для меня было вызовом. А потом проходит три года, и ты тогда или уезжаешь, потому что город огромный, и ты все время в машине, все время в пробках или остаешься. И только тогда начинается реальный процесс адаптации. Было очень сложно возвращаться сюда снова из Литвы. Тело вроде бы вернулось, а душа еще ползет недели две. Но зато сейчас, спустя 8 лет жизни здесь, я уже чувствую, что здесь мой третий дом. Клайпеда — мой первый, Стокгольм — второй, Лос-Анджелес — третий дом».
Я горжусь Калифорнией
«У каждого города своя энергетика. Для меня Лос-Анджелес — как стол, накрытый разнообразными блюдами разных стран и разных культур. Это город со множеством красок. В Стокгольме, например, мне спокойно, там я могу вести дневник, меня он очень вдохновляет, в Вильнюсе я заряжаюсь энергией, а Лос-Анджелес — это скорее открытие нового, неизвестного. И даже, если ты проживешь тут всю жизнь, ты все равно откроешь для себя что-то новое. Я очень рада некоторому возрождению, которое ощущается в последнее время и в США, и в Калифорнии», — признается Элеонора.
«Я на самом деле очень горжусь Калифорнией, здесь люди стоят за ценности. Ведь раньше с американцами невозможно было поговорить о политике, это в основном потребительское общество, здесь потребление — высшая ценность, но особенно после прихода к власти Трампа люди стали дискутировать, обсуждать политику и проблемы, в том числе миграционные, все эти ужесточения, кто должен остаться, а кто уехать…», — говорит Элеонора.
Окружающие ее люди вдруг начали задаваться вопросом, кто же такой этот иммигрант — это человек, который приехал 50 лет назад, тот, кто приехал 10 лет назад или те, кто приехал буквально вчера? «И каждый думает, что это о ком-то другом, не обо мне, но когда это касается его семьи и даже если человек тут прожил 50 лет, и его депортируют, то это трогает многих. Люди из провинции, например, думали, что это коснется каких-то криминальных элементов, пересекающих границу, но нет, это касается людей, у которых нет статуса, но с другой стороны, они тут прожили много лет, они платят налоги, они участвуют в общественной жизни, а их сейчас преследуют», — разводит руками Элеонора.
«Здесь дикий капитализм»
«Когда я приехала в Америку, мне казалось, я все о американцах знаю, но я довольно быстро поняла, что ничего я о них не знаю и мне многому пришлось учиться заново», — признается американская литовка. Она надеялась, что вторая эмиграция пройдет легче, ведь у Элеоноры уже был опыт жизни за границей. Но — ничего подобного.
«Здесь дикий капитализм — ты словно брошен в воду, и ты либо утонешь, либо выплывешь. Ты должен демонстрировать результаты, соответствовать всем критериям. Но то ощущение, когда ты чувствуешь, что ты многое можешь изменить, пришло только спустя пять лет. Но опять же — ты должен как бы внедрить свой бренд, получить признание, и только тогда тебе будут доверять», — говорит она.
Warner Bros. — один из крупнейших концернов по производству фильмов и телесериалов в США. В настоящее время компания является подразделением группы компаний Time Warner с офисом в Калифорнии. Компания была основана еще в 1903 году и названа в честь четырех братьев Уорнеров, родители которых эмигрировали из Российской империи.
«Я работаю в подразделении, которое занимается дистрибуцией продукции. Оно довольно большое, ведь у Warner есть доступ ко всем странам мира, у нее есть договора со всеми основными дистрибьюторами. В частности наша команда изучает поведение потребителя. Мы через призму различных исследований изучаем и прогнозируем, как потребитель будет вести себя через 5 — 10 лет. Технологии развиваются, и если раньше кино смотрели по телевизору, то потом все перенеслось в компьютеры, а сейчас — на экран мобильного телефона», — уточняет Элеонора.
Поэтому, подчеркивает она, работа по привлечению зрителя требует более комплексного, научного подхода. И работники компании должны постоянно меняться и адаптироваться к новым условиям. Компания производит не только кино, но и телевизионные сериалы, видеоигры. Чтобы работать в этой области, надо быть специалистом разных областей и понимать, что происходит и в головах людей, и на рынке.
«Если у тебя конкретный продукт — сигареты или корнфлекс, то у тебя конкретный сегмент потребителей, а с кино ты до конца никогда не знаешь, кто будет твоим зрителем. Например, вполне вероятно, что семьи с детьми будут смотреть фильм позже, но важно не забыть и зрителя старшего поколения. Хотя, конечно, голливудские фильмы ставятся для широкой аудитории, с прицелом на Оскар. Так как мы как компания создаем по 20 — 25 фильмов в год, то у нас еще есть возможность поиграть», — приоткрывает особенности рабочей кухни Элеонора.
Элеонора гордится, что на киностудии в частности был снят такой фильм, как «Чудо-женщина» (англ. Wonder Woman) — фильм режиссера Пэтти Дженкинс, основанный на одноименном комиксе. «Этот фильм вдохновляет миллионы женщин и девочек и дает возможность показать женское начало через совсем другую призму. И такие вещи меня очень вдохновляют», — говорит она.
Элеонора отмечает, что и сама студия, и Голливуд в данный момент переживают некий переворот, связанный со скандалом с сексуальными домогательствами. «Что же, это своеобразное очищение. В Warner Bros., например, мы все проходим обучение на предмет того, что такое сексуальное домогательство. Я работаю тут 8 лет и уже вижу, что ситуация меняется. Интересно, что я была на Рождество в Стокгольме и была удивлена, что и там кампания #metoo идет даже более активно, чем в Лос-Анджелесе», — говорит Элеонора.
Она выразила удовлетворение тем, что и в Литве кампания набирает обороты, по ее мнению, в этом вопросе нужно идти дальше, ведь часто сами женщины не понимают, что такое сексуальное домогательство.
«Так и здесь, в Америке, часто все эти процедуры зависят от того, какого адвоката ты в состоянии нанять, все сводится к деньгам. И женщинам очень быстро закрывали рот. А с другой стороны, если ты зависишь от работы и это твоя большая артерия, то ты рискуешь остаться без нее и пропасть. Так что все очень быстро замалчивается, но я все-таки очень рада, что с приходом к власти Д.Трампа, с пробуждением женщин, все выходит на белый свет. И сегодня уже не работает тот аргумент, что вот-де замечательный художник, ему все дозволено, нет, этого больше нет. Сейчас ты должен отвечать за свои действия», — констатирует Элеонора.
По данным Бюро переписи за 2013 год, в Лос-Анджелесе официально проживает 50 000 русскоязычных жителей, по-польски тут говорят около 5 тысяч 400 человек, по-украински — 1 тысяча 800, по-литовски — 1 тысяча 500 человек. В целом из девяти миллионов населения города сугубо по-английски дома говорят только 4 миллиона жителей — меньше половины.
«В Лос-Анджелесе проживают литовцы с очень разным опытом — это представители разных поколений. И, конечно, у них есть свои представления о тех или иных вещах, но постепенно мы приближаемся друг к другу. Ведь те, кто уехал в военные годы, мечтали о независимости, и когда Литва стала независимой, им было очень сложно понять, почему мы, литовцы, уезжаем из независимой Литвы. То есть нас постоянно спрашивали: так когда ты вернешься в Литву? На что я отвечаю, что, во-первых, я не уехала, а, во-вторых: а когда вы вернетесь?», — смеется Элеонора.
Она говорит, что современную Литву она оценивает как человека, который только растет и набирается сил. «Почему люди так массово уезжают? Наверное, на это есть свои причины и тут надо углубляться и в моральный климат тоже. Ведь если посмотреть на экономические данные, то в Литве все хорошо, инвестиции приходят. Но если посмотреть на уровень коррупции, протекционизм, привлечение во всех областях своих родственников, то, конечно, это проблема, и не только Литвы. Многие страны проходят через эти же самые процессы — взять хотя бы Грецию, Италию, Испанию, ту же самую Францию. Хотя это западные страны и они никогда не были частью Советского Союза. Часто мы просто заигрываемся, считая себя жертвой, но не надо думать что путь других стран был легок. Например, мы никогда не узнаем, что такое рабство, что такое геноцид, что такое исчезновение с карты. И я сама себе могу сказать, что в нас есть какая-то невероятная сила, которая всегда с нами», — говорит Элеонора.
В Лос-Анджелесе литовка занимается активной общественной работой в литовской общине. Впрочем, когда Элеонора впервые посетила местный праздник Дней Литвы, то ей показалось, что она оказалась на сельском празднике времен своих бабушек и дедушек.
«Но со временем понимаешь, как хорошо побывать и на таком празднике и съесть этот цеппелин и холодный борщ и привести на праздник друга из Бразилии, Перу или Швеции. Ведь тогда и они Литву по-другому оценивают, и потом даже сюда они приезжают. И в таком случае получается, что ты этот диалог заводишь здесь, в этом и заключается наша миссия: где бы мы ни жили, везде мы представляем Литву. И я не зря основала Ассоциацию литовского бизнеса, потому что очень важно быть и работать вместе и налаживать контакты с правительственными и неправительственными организациями Литвы. Ведь нам очень хочется внести свою лепту в благополучие Литвы. И мы очень не любим слово «эмигрант», выбросьте это слово из словаря, потому что оно устарело. Для меня эмигрант — это человек, который отрезал все контакты с родиной. А мы — литовцы мира», — заключает свой рассказ Элеонора.