Владимира Владимировича Путина в очередной раз «избрали» президентом. Размышлять о его беспрецедентно высоком результате или восхищаться явкой не имеет смысла, поскольку никаких реальных цифр мы не знаем. Точно так же бессмысленно говорить о том, что Путин смог бы одержать победу «даже без фальсификаций на выборах», ведь фальсификации были во всем «избирательном процессе» лишь заключительным аккордом.
Ничего важного в прошлые выходные не произошло, поэтому комментировать здесь нечего, однако, тот факт, что у власти остается Путин заслуживает отдельного комментария, ведь это, как ни странно, хорошая новость для Польши.
Представим себе, что в Кремле побеждает идея заменить действующего президента кем-то более молодым: технократом или, того хуже, «прозападным либералом». Это будет кто-то вроде Медведева, но с более «свежим» имиджем, ведь всем давно известно, что сам Дмитрий Анатольевич входит в ближайший круг Путина, полностью ему подчиняется и в политическом плане ничем не отличается от своего шефа. Впрочем, когда Медведев стал президентом, на Западе так называемые эксперты погрузились в размышления, чем новый глава государства будет отличаться от своего предшественника. На эту тему были написаны крайне любопытные аналитические работы, однако, один аспект все обошли вниманием. Двух политиков, действительно, многое разделяло: первый был близок к одним кремлевским группировкам, а второй поддерживал другие. Эти группы отличались в своем подходе к вопросу, как делить блага, что и как приватизировать, но сходились во взглядах на внешнюю политику. Именно этот факт аналитики упустили.
Пока на троне остается Путин, Запад не позволит себя обмануть
Вообразим, что в Кремле появляется новый президент. На Западе и в Польше сразу же начнут говорить, что России нужно «дать второй шанс», что ее «нельзя провоцировать», а войска США на восточном фланге НАТО «ослабляют позицию нового главы государства», который противостоит «фракции твердолобых». Сидя в одной из своих многочисленных президентских вилл в Сочи и читая доклады, поступающие из российских посольств, новый президент (в чине майора или подполковника) убедится, что Отец народа Путин и его верный товарищ Медведев были правы: Запад готов покупаться на один и тот же трюк.
Именно поэтому новый президентский срок Путина можно назвать хорошей новостью для Польши. Пока он остается на троне, Запад не позволит себя обмануть. Ведь альтернатива — это отнюдь не либерал, а офицер низшего ранга, назначенный на роль либерала. Альтернатива для России, развязывающей войны, убивающей то полонием, то химическим оружием и выводящей Запад из летаргического сна, это не Россия, которая играет по правилам, а Россия, развязывающая войны, но одновременно усыпляющая бдительность западных стран. Альтернатива для России, не признающей никаких правил (но, к счастью для нас, регулярно повышающей ставки), — это не Россия, которая ведет нормальную игру за свои интересы (на что, как любое государство, она имеет полное право), а Россия, исподволь саботирующая западные демократические страны.
На такие аргументы сторонники Москвы реагируют обычно возмущением, утверждая, что жесткая политика в ее отношении увеличивает риск развязывания войны. Это не так по двум причинам. Во-первых, не Запад, а Россия нарушает принципы международного сожительства и ведет «жесткую игру», а, во-вторых, никакая война нам не угрожает. Москва может, конечно, пойти на провокации в отношении Польши или, что еще более вероятно, стран Балтии, ведь ее офицерский корпус в отличие от советского любит риск, а сам Кремль склонен вести игру, превышающую его собственные возможности. В этом контексте важно, чтобы на восточном фланге НАТО оставались силы союзников.
Война вспыхнуть может, но это будет, скорее, результат неверных подсчетов, чем цель действий Кремля. Американские танки не повышают, а снижают риск развязывания конфликта, поскольку они демонстрируют России реальный расклад сил и не позволяют ей предпринимать шаги, которые могут случайно спровоцировать столкновение. Американские танки делают картину предельно ясной.
Россия понимает, что в войне с Западом ей не победить. Более того, она вовсе не собирается ее начинать. Кремлевская элита не для того покупает яхты, чтобы ходить на них только по холодным морям, она обзаводится самолетами, чтобы летать на них в Монако, учит детей в частных швейцарских школах, британских и американских университетах, чтобы их там навещать, и покупает виллы на Лазурном берегу, чтобы проводить там отпуск.
Коррупция в высших эшелонах российской власти — это для Польши просто дар небес, ведь чем более коррумпированными будут элиты, тем меньше останется шансов на создание по-настоящему сильного российского государства. Борьба с коррупцией выгодна самой России, но никак не Польше. Владимир Путин, остающийся у власти, — это гарантия того, что олигархи будут чувствовать себя превосходно. Единственное отличие от времен ельцинской смуты заключается в том, что если при Борисе Ельцине олигархи решали, кто будет сидеть в Кремле, то теперь Кремль решает, кто войдет в число олигархов. В других аспектах суть системы не изменилась: у одних есть все, у других нет ничего, а страна получает остатки.
Каждый, кто знает Россию, говорит, что россияне сами по себе — прекрасные люди. Каждый, кто знает Россию немного лучше, понимает, что даже самые прекрасные россияне, к сожалению, по большей части остаются поклонниками имперских традиций. Этим пользуется Владимир Путин, который предлагает гражданам две вещи: порядок и иллюзию того, что империя существует. Москва уже давно пугает Запад, что на смену нынешней власти могут придти националисты, однако, реальность такова, что они уже давно правят Россией. К счастью, они одновременно так любят «Феррари», «Роллс-Ройсы», самолеты и яхты, что не могут заняться реформированием страны. И это для нас хорошая новость. Александр Квасьневский (Aleksander Kwaśniewski) написал однажды, что для нас лучше «Россия без Украины, чем Россия с Украиной». Перефразируя это высказывание, можно сказать, что лучше Россия с коррупцией, чем Россия без коррупции.
Сотрудники советских силовых структур делились на две группы. В первую входили генералы и немногочисленные полковники, попадавшие в ареопаг спецслужб, занимавшийся стратегическим планированием, а во вторую — люди, перед которыми ставились более скоромные задачи. Когда Владимир Путин в 2000 году пришел к власти, он не входил в состав ареопага, но, пожалуй, был человеком, который на самом деле стремился реформировать Россию.
Однако история сложилась так, что несмотря на все свои несомненные таланты он не стал продолжателем бывшего начальника российской разведки, главы дипломатии, а потом премьер-министра Евгения Примакова. Перед самой своей смертью тот предупреждал, что Россия остается государством, пребывающим в состоянии глубокого кризиса.
У руля российского государства стоят сейчас офицеры среднего звена — гении в тактике и «лузеры» в стратегии. Трагедия в том, что если Россией управляют люди, не умеющие смотреть в будущее, то Западом — люди, не только не умеющие смотреть в будущее, но и лишенные тактического чутья. Раз так, остается порадоваться тому, что Россией руководят полковники, ведь на их место могли бы придти не старшие лейтенанты, а генералы. Это достаточное основание для того, чтобы отпраздновать победу Путина.