Вчера Тереза Мэй заявила президенту Трампу, что Британии нужны дополнительные доказательства причастности режима Асада к химической атаке, и только после их получения она присоединится к военному удару против Сирии.
Премьер-министр отвергла предложение о незамедлительном ударе возмездия, поскольку инспекторы из Организации по запрещению химического оружия готовятся посетить пригород Дамаска, где в субботу, согласно поступающим сообщениям, от газа хлора погибли как минимум 40 человек.
В понедельник Трамп пообещал, что примет решение об ответе США в течение 48 часов. Время заканчивается, и похоже, что и он не хочет начинать военные действия. Американский президент отменил свои планы поездок на выходные дни, когда появились сообщения о том, что российское и иранское участие в военных действиях в Сирии осложнит расчеты Белого дома относительно коллективного удара под руководством США.
Президент Франции Макрон полон решимости начать карательные действия, если подтвердится, что президент Асад пересек «красную черту» и применил химическое оружие. Но и он решил наложить ограничения на ответные действия, сказав, что французы будут наносить удары только по химическим объектам.
Вчера вечером Россия наложила вето на резолюцию Совета Безопасности ООН, которая предусматривает проведение полномасштабного расследования химической атаки в Думе. Британский представитель при ООН заявила, что Москва «перешла красную черту международного порядка». Россию поддержала только Боливия, а Китай воздержался.
Москва осудила это голосование, назвав его уловкой в оправдание военного вмешательства. «Авторы руководствуются очень разными приоритетами. Они и не хотели, чтобы эта резолюция прошла, — сказал российский постпред Василий Небензя. — Они используют ее, чтобы оправдать применение силы против Сирии. Если вы решите осуществить незаконную военную авантюру — а мы надеемся, что вы опомнитесь — то вы сами будете нести за это ответственность».
Совет отверг две российских резолюции, которые требуют провести расследование без назначения виновных.
Британский представитель Карен Пирс (Karen Pierce) заявила, что «доверие к России как к члену Совета Безопасности подорвано». Американский постпред Никки Хейли (Nikki Haley) исключила дальнейшие переговоры о расследовании, сказав, что решение надо принимать безотлагательно.
Вчера в Лондоне Тереза Мэй провела совещание совета национальной безопасности и впервые после атаки в Думе поговорила с Трампом и Макроном. Насколько нам известно, Трамп не просил ее присоединяться к военным ударам. В сообщении о ее беседе с американским президентом говорится, что они договорились о том, что международное сообщество «должно отреагировать», однако не стали обвинять сирийский режим. «Они договорились о том, что атака в Сирии с применением химического оружия в высшей степени предосудительна, и что если эти сообщения подтвердятся, она станет очередным свидетельством поразительной жестокости режима Асада по отношению к собственному народу и примером полного несоблюдения юридических обязательств по неприменению этого оружия», — говорится в этом сообщении.
Ранее Мэй заявила: «Мы будем работать вместе с союзниками… над оценкой случившегося». Тональность ее высказываний резко контрастировала с заявлениями некоторых американцев. Постоянный представитель США в НАТО Кей Бейли Хатчинсон (Kay Bailey Hutchison) обвинил Асада в геноциде и сказал, что военный ответ вполне уместен.
По имеющейся информации, во время внутренних дискуссий министр иностранных дел Борис Джонсон утверждал, что применение химического оружия не должно остаться безнаказанным, и что Британия не может оставаться в стороне от американского и французского военного ответа. Мэй выразила сомнения в пользе последних ударов Трампа, которые были нанесены год назад в ответ на химическую атаку в Хан-Шейхуне.
Депутаты парламента от Консервативной партии заявили, что Мэй не следует предпринимать никаких действий без одобрения палаты общин. Председатель специального комитета по военным вопросам Джулиан Льюис (Julian Lewis) сказал по этому поводу: «Когда атаке подвергается наша страна, то правительство может сначала предпринять действия, а уже потом добиваться одобрения парламента. Но когда идет речь о военном вмешательстве в чужие конфликты, сначала необходимо посоветоваться с парламентом».