Война никогда не бывает приятной. Но чтобы понять, какая из войн была хуже всех, необходимо сначала определить, что мы подразумеваем под словом «худший». И это нелегко.
Тем не менее исследователь Стейн Тённессон (Stein Tønnesson) из Института исследований мира в Осло (PRIO) согласился ранжировать войны Нового времени по степени их жестокости.
По словам Стейна Тённесона, существует несколько признаков, на которые можно опираться, оценивая, насколько ужасна та или иная война.
«Первое, что приходит в голову, — это степень человеческих страданий, количество убитых, раненых, беженцев, людей, чья жизнь была разрушена по аналогичным причинам».
«Войны, причинившие больше всего страданий, вовсе не обязательно воспринимаются как худшие в национальной истории», — рассказывает исследователь мира.
Три фактора жестокости
Стейн Тённессон излагает три фактора, которые делают войну особенно жестокой:
1. обе стороны достаточно сильны, чтобы продолжать войну, поэтому война становится затяжной;
2. война охватывает территории с большим населением;
3. воюющие стороны не уважают этические правила, касающиеся того, какие средства разрешено использовать. То есть они допускают террористические акты, изнасилования, пытки и геноцид. Затяжные войны имеют тенденцию становиться все более жестокими.
Он добавляет, что долгосрочные последствия могут быть серьезнее у гражданских войн, чем у национальных, так как в гражданских войнах брат идет на брата, и общество может быть повреждено изнутри на несколько поколений вперед.
Исторически сложилось, что гражданские войны случаются чаще всего.
И в XIX, и в XX веке бушевали ужасные войны, но, по словам Стейна Тённессона, в XIX веке худшие войны были не в Европе.
Худшие войны XIX века
В XIX веке было несколько войн, которые кажутся особенно жестокими. Две самые известные — наполеоновские войны и Гражданская война в США, обе очень кровопролитные.
Но, по словам Стейна Тённессона, возглавляют рейтинг не они.
На самом деле две из четырех худших войн XIX века не особенно известны в Европе, рассказывает исследователь мира. И это несмотря на то, что в них погибло огромное количество людей.
1. Тайпинское восстание в Китае (1850-1864)
Тайпинское восстание было бунтом против династии Цин, которая находилась в Китае у власти с XVII века. Восстание возглавлял харизматичный Хун Сюцюань, который провозгласил себя братом Христа.
Безжалостные армии уничтожали целые деревни. Хотя точно не известно, сколько жизней унесло это восстание, утверждается, что погибли около 30 миллионов человек.
Но сегодня китайцы в первую очередь помнят две Опиумные войны, которые шли с 1839 по 1842 и с 1856 по 1860 год. Во время этих войн Великобритания (отчасти при поддержке Франции) вынудила Китай еще больше открыться для торговли с Западом, и, например, именно тогда Гонконг оказался под властью британцев.
«Опиумные войны имеют такое значение в национальной истории потому, что Китай был унижен как нация, а не потому, что они стали причиной больших человеческих страданий», — объясняет Стейн Тённессон.
2. Война Тройственного альянса/Парагвайская война (1864-1870)
Эта шестилетняя война между Парагваем и Тройственным альянсом, который состоял из Бразилии, Аргентины и Уругвая, привела к гибели трети населения Парагвая, и во многом это произошло из-за того, что их предводитель Франциско Солано Лопес (Francisco Solano López) не хотел сдаваться.
«Вот пример того, насколько жестокой может быть война, если слабая сторона, несмотря на превосходство противника, в состоянии продолжать ее долгое время. У Парагвая был лидер, который вынуждал население воевать до тех пор, пока почти не осталось молодых людей, которые могли бы стать солдатами», — рассказывает Стейн Тённессон.
Худшие войны XX века
В XX веке рейтинг Стейна Тённессона возглавляют две мировые войны. Вот как он выглядит:
1. Вторая мировая война,
2. Первая мировая война,
3. Вьетнамская война (1959-1975),
4. Китайская гражданская война (1946-1949),
5. Корейская война (1950-1953).
Вторая мировая война подходит по всем параметрам жестокости
Унеся в общей сложности от 50 до 80 миллионов жизней, Вторая мировая война, по словам Стейна Тённессона, определенно стала самой ужасной войной XX столетия. Этот масштабный вооруженный конфликт отвечает всем трем параметрам, определяющим степень жестокости войны.
В Советском Союзе и Китае эта война оказалась хуже всего, так как это были страны с большим населением, где шли одновременно гражданская война (так в тексте — прим. ред.) и война против внешнего вторжения. Вдобавок эти страны были в состоянии участвовать в войне продолжительное время.
Для Франции Вторая мировая война не была такой же катастрофической, как Первая, если оценивать их по величине человеческих потерь.
«Что касается потерь среди населения, Первая мировая война была катастрофой для Франции, потому что силы обеих сторон тогда оказались примерно одинаковы. Ни Германия, ни Франция никак не могли победить и увязли в позиционной войне, которая унесла миллионы жизней».
Но именно Первая мировая война осталась в памяти французского народа как героическая страница истории, тогда как Вторая мировая стала унижением.
«Первая мировая война стала историей о том, как Франция сопротивлялась и побеждала немцев, пусть и с помощью союзников. Вторая мировая война не привела к таким человеческим потерям, ведь Германия победила Францию еще в 1940 году, и один из французских героев Первой мировой, маршал Филипп Петен (Philippe Pétain), подписал соглашение о прекращении огня».
«Поражение спасло население от страданий, но стало национальным унижением, которое молодой Шарль де Голль (Charles de Gaulle) должен был попытаться исправить, сбежав в Великобританию», — говорит Стейн Тённессон.
Продолжаются кровавые гражданские войны
Как сегодня обстоят дела? Наши новости постоянно рассказывают о гражданских войнах в разных частях света. Становятся ли современные способы ведения войны более жестокими, и если это так, то ждет ли нас новая «наихудшая» война, которая войдет во всемирную историю?
Если верить Стейну Тённессону, картина противоречива. Важнее всего, по его мнению, то, что масштаб войн сейчас не так велик, как прежде, и нам удалось избежать Третьей мировой войны.
«Также важно, что у нас сейчас есть Женевские конвенции, которые определяют, что законно, а что незаконно во время ведения войны. У больших держав — дисциплинированные вооруженные силы и все более точное оружие, кроме того, они стараются избегать больших гражданских потерь, когда вторгаются в другие страны».
«С другой стороны, продолжаются кровавые гражданские войны. Эти войны часто случаются в странах со слабой государственной властью и могут быть не менее ужасными, чем раньше. Они часто продолжаются длительное время и очень разрушительны для общества, так как в том числе уничтожают промышленность. А еще они особенно жестоки, ведь в них страдает гражданское население».
Остатки войны в более мирном мире
«В гражданских войнах нет четкого различия между солдатами и мирными жителями. В них активно используется террор и не уважаются Женевские конвенции».
Стейн Тённессон обращается к таким примерам, как длительные войны в Афганистане, Сомали, Мьянме и Колумбии, война в Ираке после падения Саддама Хуссейна и нынешняя война в Сирии.
Он считает, что, возможно, войны между государствами постепенно будут уходить в прошлое, при условии, что такие крупные державы, как Китай и США, продолжат сотрудничать. А актуальным останется такой вид войны, как гражданская.
«Некоторые называют это „новыми войнами", но более правильно было бы называть их „остатками войны" в мире, который, несмотря ни на что, стал более мирным», — подытоживает Стейн Тённессон.
Зло тоже развивается
Преподаватель политологии Карстен Багге Лаустсен (Carsten Bagge Laustsen) из Орхусского университета исследует жестокости войны.
Например, массовые изнасилования, которые использовались как оружие в Боснии. Об определении особенно вредоносных для наций войн Стейна Тённессона Карстен Багге Лаустсен говорит:
«Мне в первую очередь кажется немного искусственным определять отдельно, в чем заключается жестокость для нации, так как существует масса людей, которые не относятся ни к какой нации. Например, палестинцы или курды. Это просто люди, которых убивают, калечат и пытают. А не нации».
«Я больше внимания уделяю тому, что происходит с людьми, которые подвергаются жестокостям, а не на количественные показатели, такие как, например, число унесенных жизней. Характер войн меняется со временем, а с ним — и зло и жестокость, которые часто в той или иной степени с ним связаны. Предполагая, что можно вывести какую-то общую формулу зла и жестокости, это легко упустить».
Границы зла устанавливают солдаты
Преподаватель Карстен Багге Лаустен согласен со Стейном Тённессоном в том, что война может стать особенно ужасающей, когда не существует никаких этических правил ее ведения.
На самом деле еще до Женевских конвенций существовали правила «благородной» войны. Нарушение этих правил могло повлечь за собой наказание для каждого отдельного солдата. Кроме того, в политических войнах солдаты шли на врага не потому, что питали к нему личную ненависть. Противники были такими же подневольными бойцами, как они сами, что и сдерживало зверства. У них была своя солдатская честь.
Хотя у нас и появились Женевские конвенции, войны стали развиваться в новом направлении, причем очень жестоком, рассказывает Карстен Багге Лаустсен. Сейчас при планировании кампаний по ликвидации активно используются знания о психологических и социальных процессах.
«Ведение войны стало гораздо более тонким с психологической точки зрения со времен войны в Боснии, где использовались психиатры и психологи, которые давали советы, как нанести наибольшую травму людям».
Нельзя определить градации зла
Один из методов, применявшихся в Боснии, подразумевал создание борделей, где держали взаперти боснийских женщин, которых насиловали до тех пор, пока они не беременели. Когда это происходило, сербы не давали им сделать аборт. В Боснии ребенок наследует национальность отца. Таким образом, женщины были вынуждены рожать сербских детей, что не только было для них травмой, но еще и разрушало их отношения с остальными членами семьи.
«Мне не кажется, что есть какой-то смысл ранжировать зло. Когда мы называем что-то злом, то подразумеваем однозначную оценку. Мы говорим: „Этого никогда не должно было произойти". Точка! По-моему, нет никакого смысла говорить евреям, что при сравнении того, что они пережили, например, с количеством убитых на Восточном фронте, Холокост окажется не таким уж ужасным — то есть, определяя по количеству убитых, — говорит Карстен Багге Лаустсен. — Когда говоришь, что одно было хуже другого, в этом есть некий элемент релятивизации, что может быть очень неуместно. Но если не считать этого, то, конечно, Тённессон прав, мы в своем описании истории упускаем много зла. Стремление вытащить на свет божий забытые случаи геноцида я полностью разделяю».
Проблемы, связанные с определением градаций зла
Кандидат социально-психологических наук Йоханнес Ланг (Johannes Lang) из Датского института международных исследований изучает геноциды. Он считает, что попытки оценивать, какие из жестокостей были хуже всего, — однозначно плохая идея.
«Я считаю, что этот вопрос проблематичен как с этической, так и с научной точки зрения. Не только предпосылки для такого сравнения, но и само сравнение может иметь сомнительные моральные и политические последствия».
«Такое сравнение сразу создает иерархию человеческих страданий. И тогда возникает следующий вопрос: зачем мы ранжируем войны таким образом? Стремление ранжировать войны по их жестокости происходит от желания прийти к прогрессивному выводу о том, что войны становятся все менее и менее жестокими, а в мире живется все лучше и лучше».
Множество аргументов против утверждения, что войны стали менее жестокими
Это представление Йоханнес Ланг почерпнул из высказываний Стейна Тённессона, кроме того, такой ход мыслей встречается и у других ученых, в том числе у профессора Гарварда Стивена Пинкера (Steven Pinker).
Йоханнес Ланг замечает, что это оптимистичное представление о светлом будущем, подразумевающее, что войны становятся все менее ужасающими, может казаться очень заманчивым. Но существует множество аргументов, которые говорят, что события развиваются не так уж позитивно.
«Вспомните, что Женевские конвенции существовали еще до Второй мировой войны, что американцы вводили так называемые зоны свободного огня во Вьетнаме — районы, где любого неопознанного человека могли счесть врагом и убить, и что США, крупнейшая военная держава мира, до сих пор не присоединилась в Международному уголовному суду».
«Право определять „жестокость" войны и „бесчеловечность" солдат — до сих пор в большой степени вопрос политической власти», — утверждает Йоханнес Ланг.