Брюссель. Уход Великобритании нарушит баланс сил в Евросоюзе. На фоне Брексита страны Севера пытаются заключить новые альянсы, чтобы придать себе больше веса. И если у них ничего не выйдет, Норвегии не поздоровится.
В среду, когда норвежский премьер Эрна Сульберг (Erna Solberg) встречается в Лондоне со своей британской коллегой Терезой Мэй (Theresa May), до выхода Великобритании из Евросоюза остается меньше десяти месяцев.
Брексит, пожалуй — крупнейшее событие в новейшей истории Великобритании, и его отголоски ощущаются по всему Евросоюзу.
«Это процесс заставил все страны-члены обнулить свои приоритеты и заняться выработкой новых целей и стратегий», — пишет нидерландский журналист Каролин де Гройтер (Caroline de Gruyter) в своей заметке для «мозгового центра» Карнеги.
Важнейшее последствие Брексита — это сдвиг в балансе сил внутри самого Евросоюза, и от него сильнее всего пострадают маленькие северные страны.
«У многих из них традиционно очень тесные отношения с Великобританией. С ее выходом они как будто осиротеют. Например, та же Швеция в своей евросоюзной политике всегда опиралась на Лондон», — объясняет де Гройтер в интервью «Афтенпостен» (Афтенпостен).
Потеря влияния
Вообще в северный блок входят Ирландия, Великобритания, Нидерланды, Скандинавия и Прибалтика. В этих странах живут 22,5% населения Евросоюза.
Дружеское расположение Великобритании для этих северных стран — гарантия влияния и продвижения их интересов, подчеркивает де Гройтер. Добиться необходимой поддержки в 35% они могут, лишь заручившись поддержкой британцев и пары других союзников. Чтобы заблокировать законопроект в Совете Европы, также требуется квалифицированное большинство.
Таким образом, Брексит серьезно ослабит позиции северных стран. С выходом Великобритании в марте следующего года доля северного блока рухнет до 11,1% голосов.
«После Брексита у них не останется иного выбора, кроме как укреплять сотрудничество, что они и начали», — объясняет де Гройтер.
Ганза 2.0
Новый альянс получил в Брюсселе название «Ганзейский союз 2.0» — по купеческому союзу, возникшему в Северной Европе в позднее Средневековье. Тогдашняя Ганза простиралась от Великобритании на западе до дальних оконечностей Балтийского моря: современных Финляндии и Прибалтики.
«Страны — члены современного Ганзейского союза пришли в Евросоюз различными путями, и потому у них разные приоритеты. Общий знаменатель у них такой: все они небольшие либеральные страны с открытой экономикой», — объясняет де Гройтер.
«Они хотят поднять шумиху, чтобы дать Германии понять, что переговоры с Францией о будущем Еврозоны бесперспективны», — отмечает де Гройтер.
Норвегия тоже в кильватере Великобритании
Ингебьёрг Харто (Ingebjørg Harto), представитель Федерации норвежских предпринимателей в Брюсселе, подчеркивает, что норвежские работодатели и их профсоюзы после Брексита также укрепили сотрудничество со своими коллегами из Нидерландов, Ирландии и Прибалтики.
Норвегия глубоко интегрирована в Евросоюз благодаря договору о Европейской экономической зоне, и поэтому ей тоже небезразлично, в чьих руках находятся бразды правления.
«То, что делали британцы, нам было очень на руку. С их уходом мир, конечно, не перевернется, однако вопрос в том, как он отразится на будущем Евросоюза в долгосрочной перспективе», — объясняет Харто.
Харто положительно оценивает инициативы вроде нео-Ганзейского содружества. У него есть все шансы вырасти в полноценный союз, и Норвегии также стоит озаботиться приглашением туда, — считает она.
После Брексита сотрудничество с единомышленниками по принципиальным вопросам, таким как рыночные решения, дерегуляция и свободная торговля, стало для Норвегии еще важнее, — объясняет Харто.
«Ганза» звучит гордо
Премьер-министр Эрна Сульберг считает, что Великобритания играла ключевую роль в разделении ролей между Евросоюзом и НАТО, а для Норвегии этот вопрос всегда был немаловажен.
«Слово „Ганза" приятно уху любого бергенца (Сульберг — уроженка Бергена, в прошлом — ганзейского города, прим. перев.). В тесном сотрудничестве между этими странами нет ничего удивительного, но куда важнее, чтобы Евросоюз не рассыпался и не раскололся», — заявила Сульберг.
По ее словам, за пределами северного блока тоже есть страны с интересами, похожими на норвежские.
«Например, Германия всегда осторожничает, как бы не напринимать лишние постановления, а Макрон представляет собой новый тип французского лидера, мы таких раньше не встречали. Он хочет, чтобы Евросоюз продолжил развиваться, но собирается ограничить бюрократию и экономические препоны», — объясняет Сульберг.
Нидерланды и семеро гномов
Де Гройтер подчеркивает, что о жизнеспособности такого сотрудничества судить пока еще рано. В ее стране новый союз уже нарекли «Хукстра и семеро гномов». Вопке Хукстра (Wopke Hoekstra) — голландский министр финансов.
«Сотрудничество вполне может оказаться удачным в том, что касается евро и экономики, но шансов найти общий язык в вопросах внешней политики уже меньше. В любом случае, ясно одно: после Брексита требуются более тесные союзы и более жесткие приоритеты. Это лишь частный случай», — считает де Гройтер.
Другой сдвиг в балансе сил касается стран, не входящих в еврозону. С выходом Великобритании их позиции также ослабнут. Если раньше у них вместе набиралась треть голосов в Совете Европы, то после Брексита останется лишь четверть.
Не хотят повторять британский опыт
Де Гройтер считает, что многие из стран, ранее позволявших себе ругать Евросоюз, вроде Дании и Нидерландов, стали чаще наступать себе на горло. По ее мнению, Евросоюз оказался более сплоченным, чем многие полагали.
«Однажды я услышала, как датский дипломат сказал, что при Великобритании быть евроскептиками было гораздо проще. Мол, нам все сходило с рук, потому что британцы всегда были еще радикальнее», — говорит она.
По словам де Гройтер, британцы в Евросоюзе всегда находились на положении аутсайдеров, а со временем отдалялись от других все дальше и дальше.
«Никто из оставшихся стран-членов не хочет оказаться в такой же роли», — уверена она.