Если утверждение Кристен Годси (Kristen Ghodsee), антрополога Пенсильванского университета, о том, что при социализме женщины были счастливее в постели, вызовет у вас недоумение, то учтите: опрос населения, проведенный после объединения двух Германий в 1990 году, показал, что в социалистической ГДР женщины достигали оргазма вдвое чаще соплеменниц из капиталистической ФРГ.
Чем объясняется подобный разрыв?
По мнению Годси, все дело в системе государственной поддержки. Если общество поддерживает женщин материально, не карает их финансово за рождение детей и не принижает плоды их труда, женщины оказывается счастливее и охотнее занимаются любовью, получая к тому же больше удовольствия.
Связь между качественным сексом и системой господдержки в действительности не столь прямая, как сулит заголовок, но книга остро ставит целый ряд вопросов. К чести Годси, она не сводит спор к примитивному выбору между капитализмом и социализмом и уж точно не призывает к возрождению коммунизма советского образца — он провалился, тут и двух мнений быть не может. Ее книга скорее о том, как социалистические принципы могут нейтрализовать гендерное неравенство в капиталистическом обществе.
Мы пообщались с Годси о социализме и о том, какую пользу из его методов могут извлечь страны вроде США. Прелагаем вашему вниманию нашу беседу в слегка отредактированном виде.
Шон Иллинг: У вашей книги исключительно кликабельное название, но на деле вы скорее пишете, как свободный рынок дискриминирует женщин, ставя их в зависимое положение. Не могли бы вы кратко сформулировать основные тезисы?
Кристен Годси: Главный посыл весьма прост и к тому же отнюдь не нов: свободный рынок, если его никак не регулировать, наносит несоразмерный вред людям, занимающимся воспитанием и попечением. А в нашей экономике образца 2018 года это чаще всего женщины.
Я имею в виду не только рождение и воспитание детей, но и уход за больными и престарелыми. Суть в том, что свободный рынок эксплуатирует бесплатный домашний труд — потому что платить за него слишком дорого. Отдай мы уход и воспитание на откуп рынку, это бы съело огромные средства — что, в свою очередь, повысило бы налоги. Неудивительно, что страны так не поступают.
Получается, что нынешний уровень доходности обеспечивается во многом за счет бесплатного домашнего труда женщин. И через свой бесплатный труд женщины впадают в зависимость — чаще всего от мужчин. В конечном счете, женщины оказываются в безвылазном положении: они исполняют все свои обязанности по уходу, но не получают за это ни гроша. Они не только прозябают дома, но зачастую оказываются в финансовой зависимости от партнера или супруга, а это, к сожалению, нередко сопровождается грубостью, попреками, насилием — в общем, приводит к несчастному браку.
Шон Иллинг: Вы описываете разделение труда при капитализме. Из-за занятий, к которым они либо склонны по своей природе, либо принуждены обществом, позиция женщин на рынке труда слабее, что подрывает их экономическую независимость. Правильно?
Кристен Годси: Именно так. Это порочный круг. У экономистов есть термин: «статистическая дискриминация». По существу, женщины несут обязанности по уходу далеко не только дома, так как общество ждет, что именно они взвалят н себя на себя заботу о детях, стариках и т. д. Поэтому и зарабатывают они значительно меньше мужчин.
Когда замужняя пара решает, кто останется дома и будет воспитывать ребенка или ухаживать за престарелым родственником, выбор — что совершенно логично — в большинстве случаев падает на того, кто меньше зарабатывает. То есть на женщину.
Таким образом, возникает патовая ситуация: нерегулируемый капиталистический рынок подвергает женщин статистической дискриминации, поскольку, рассчитывая производительность труда, работодатели обычно руководствуются демографическими выкладками. А если учесть, что женщины регулярно выпадают из рынка труда для выполнения своих обязательств по уходу и воспитанию, неудивительно, что платят им меньше.
Без вмешательства государства эту безвыходную ситуацию не решить.
Шон Иллинг: Какое же вы видите решение? Вернуться в 19 век? Или возродить советский социализм? А может, вы выступаете за социальную демократию скандинавского образца?
Кристен Годси: Хороший вопрос, спасибо. К возрождению социализма 20-го века на государственном уровне я не призываю. И меня огорчает, когда недруги видят в моей книге ностальгию по тоталитаризму. Я вовсе не об этом.
Я говорю о методах, опробованных и внедренных на протяжении 20-го века не только в Восточной Европе, но также в Скандинавии, по всей Западной Европе и в других развитых странах, например, Канаде или Австралии. Они реально работают и здорово улучшают жизнь женщин. Социализма в чистом виде там нет, это такие же капиталистические страны, как наша, и у них есть чему поучиться.
Шон Илинг: Например?
Кристен Годси: У государства есть различные способы для регуляции рынка: поддержка ухода за детьми, оплачиваемый декретный отпуск, защита от увольнений, различные меры оказания помощи больным и пожилым людям.
Все это в конечном итоге облегчает бремя, которое ложится на плечи женщин, и помогает им обрести экономическую независимость — если они сами того пожелают. В общем, дает им больше свободы. Именно поэтому мы должны всецело эти меры поддерживать. Мы можем лишь приветствовать, когда женщины делают жизненный выбор, руководствуясь своими возможностями и желаниями, а не только исходя из финансовой ситуации.
Приведу конкретный пример. Споры о программе «Медикэр» (государственная программа медицинского страхования, прим. перев.) зачастую сводятся к тому, насколько сильно американские служащие привязаны к своим рабочим местам. Если они бросят работу, они потеряют медицинскую страховку, а никакой государственной альтернативы у них нет.
При этом редко когда вспоминают о супругах на иждивении, будь то мужьях или женах. А ведь они тоже связаны по рукам и ногам: при разводе медицинскую страховку они также теряют. Между тем, проблему можно решить, устранив ее из частного сектора раз и навсегда.
Шон Иллинг: Хочу вернуться к обложке книги. Какие имеются доказательства, что сексуальная жизнь женщин при социализме была лучше? Насколько я знаю, все сводится к горстке исследований. Честно говоря, это не слишком убедительно.
Кристен Годси: Есть эмпирические данные на примере ГДР и ФРГ. Респондентки в Восточной Германии сообщали, что гораздо более удовлетворены своей сексуальной жизнью. Конечно, это субъективные оценки, но от того не менее наглядные.
Кроме того, имеются красноречивые свидетельства из Польши и Чехословакии, которые во времена холодной войны были частью соцлагеря. Недавно вышла книга «Сексуальная эмансипация по-социалистически», в ней говорится, как социалистические государства сформировали свой собственный, всеохватывающий подход к сексологии, лишенный индивидуализма Западного мира, где сексология зависит от достижений фармакологии и массовой продукции.
Есть и другие исследования — небесспорные, но тоже интересные. В частности, утверждается, что пары, где принято делить работу по дому или обязанности по воспитанию детей более-менее по справедливости, чаще занимаются сексом. Лучше ли у них получается или нет, мы не знаем, но что чаще — это точно.
Надо признать, что сексуальность — сложная тема, она включает в себя массу культурологических факторов. Я не хочу все сводить к отдельным исследованиям. При этом я убеждена: у нас достаточно оснований, чтобы сделать обоснованные выводы.
Шон Иллинг: То есть дело ведь не только в сексе как таковом? Вы ведь ведете к общему упадку близости в эпоху капитализма, правильно я понимаю?
Кристен Годси: Именно так. Я говорю и об интимных отношениях, и об отношениях между родителями и их детьми, и между друзьями. Мы живем в эпоху, когда товаром становится не только наш труд, но и наши чувства, наша привязанность, наша нежность.
И по мере того, как рынок проникает в наши самые сокровенные отношения — опять же будь то романтические или платонические — мы отчуждаемся от собственных эмоций. Это действительно серьезная проблема, одна из причин повальной эпидемии одиночества, а это феномен еще более глубокий.
Шон Иллинг: При социализме женщинам приходилось нести двойное бремя: не только следить за домом и хозяйством, но и исполнять трудовую повинность. Допустим, вы правы насчет секса. Но так или это важно на фоне общего угнетения?
Кристен Годси: Вы не первый, кто это отмечает, и совершенно справедливо. Именно поэтому я и не ратую за возврат к советской системе. Я просто считаю, что это были интересные эксперименты над человеческими отношениями в условиях нерыночной экономики. Этот вопрос меня по-настоящему занимает, чисто теоретически.
Вы недавно опубликовали интервью с адвокатом по бракоразводным делам, и меня поразило, что он рассуждает о браке как о сделках с недвижимостью. Дает практические советы, на что надо обращать внимание, чтобы жениться или развестись с максимальной выгодой.
Я лишь хочу сказать, что в странах, где женщины были независимы экономически — в том числе благодаря государственной поддержке — у них не было столь же сильного стимула выходить замуж или держаться за свой брак, в отличие от американских женщинам. И это в 2018-м году!
Скажу откровенно: я не считаю, что удовольствие в постели стоит тоталитаризма, железного занавеса и чисток — какие мы наблюдали в авторитарных странах соцлагеря. Но есть смысл задуматься, чего некоторые из этих стран смогли добиться, благодаря тому, что не зацикливались на рыночной экономике.
Шон Иллинг: Надо заметить, что в любой системе случаются компромиссы, всегда приходится чем-то жертвовать. Я на все сто согласен с вами насчет декретного отпуска и убежден, что нынешняя система глубоко безнравственна. Однако поскольку вышло так, что деторождение возложено на женщин, профессиональная диспропорция попросту неизбежна, и я не уверен, что ее в принципе возможно полностью ликвидировать. Хотя лично я и считаю, что с ее последствиями надо посильно бороться, насколько это возможно.
Кристен Годси: Вы совершенно правы насчет «домашнего труда». Гендерные роли в ближайшее время никуда не денутся. Мы знаем, что патриархат не сдал своих позиций даже за 70 лет существования СССР. Неравенство сохранится и впредь, оно неизбежно.
Вопрос в том, насколько это неравенство велико. Известно, что в странах наподобие Швеции или даже Франции женщины не так страдают экономически от возложенных на них обязанностей по продолжению рода, как в США. Быть матерью в США чрезвычайно сложно — особенно если вы не можете себе позволить качественного ухода за детьми. В том, что касается сохранности места работы и декретного отпуска мы по-прежнему крайне незащищены.
Мы заслуживаем большего, и это нам вполне по силам. В мире полно капиталистических стран, которые переняли часть социалистических принципов ради равенства между полами. И у них есть чему поучиться.
Шон Иллинг: Прошу прощения за резкую смену темы, но у нас мало времени, а я хотел бы еще спросить вас, что вы думаете о взглядах Шерил Сэндберг (Sheryl Sandberg) на феминизм и ее стратегии самоутверждения. По сути она призывает к самореализации и самопродвижению. Подобные аргументы мне встречались и у авторов вроде Джессы Криспин (Jessa Crispin). Они утверждают, что феминизм по своей природе бросает вызов капитализму. Что вы об этом думаете?
Кристен Годси: Этот спор между буржуазными феминистками и социалистками уходит корнями в середину 19-го века. И по-моему, моя книга вполне вписывается в этот контекст.
К несчастью, мне кажется, что значительная часть современных феминисток в глубине души убежденные капиталистки. Взять тот же корпоративный феминизм Шерил Сэндберг и ее стратегию самоутверждения — глубоко индивидуалистическую — они сводится к тому, чтобы успешно перенимать мужские ценности и бить мужчин на профессиональной арене их же оружием.
Я же убеждена, что мужчины — наши союзники. Они должны быть на нашей стороне, потому что в экономике имеются структурные проблемы, которые вредят как мужчинам, так и женщинам, пусть и по-разному. Если мы желаем подлинного прогресса и настоящих перемен, надо, чтобы мужчины и женщины сплотились ради борьбы с источником общих бед.
Методика Сэндберг лишь закрепляет власть патриархата, а не подрывает ее.