Париж — Сорок лет назад, 29 декабря 1978 года, 11-й Центральный Комитет Коммунистической партии Китая обнародовал официальное коммюнике со своего третьего пленарного заседания, запустив величайший эксперимент экономического роста в истории человечества. На новоязе, понятном инсайдерам КПК, лидеры страны, передавая пожелания Дэн Сяопина, объявили о серии беспрецедентных «модернизаций», которые преобразуют одну из наименее развитых стран мира в ведущую экономическую державу.
В 2014 году Китай обошел Соединенные Штаты как крупнейшую экономику мира (по паритету покупательной способности). Его ВВП на душу населения, который в 1980 году был в 40 раз ниже, чем в Соединенных Штатах, вырос в 58 раз, и на сегодняшний день ниже всего в 3,4 раза (по данным МВФ). В результате в течение четырех десятилетий у около 15% человечества ежегодно наблюдался 10% рост среднего дохода.
Но головокружительный рост Китая развеял три основных мифа о влиянии экономического роста. Первый заключается в том, что рост снижает неравенство и приумножает счастье. В 1955 году экономист Саймон Кузнец выдвинул гипотезу о том, что неравенство в доходах резко возрастет, а затем снизится — в форме перевернутой буквы «U» или колокольчика — по мере прохождения странами экономического развития. Учитывая темпы экономического роста Китая с 1978 года, его опыт опровергает это утверждение более убедительно, чем любой другой случай.
В конце концов, Китай в настоящее время является одной из стран мира с самым высоким уровнем неравенства. За последние десять лет его коэффициент Джини колебался в пределах 0,5, увеличившись с 0,3 в 1980 году (коэффициент 1 означает, что одному человеку принадлежит все). В действительности взаимосвязь между ростом и неравенством во времени придерживается своеобразной закономерности: коэффициент Джини в Китае увеличился с ростом и снизился с замедлением роста.
Кроме того, согласно данным из Базы Данных о Мировом Неравенстве, доля национального дохода Китая, приходящаяся на самых богатых 10%, увеличилась с 27% до 41% в период между 1978 и 2015 годами и удвоилась для топ 1%. В то же время доля национального дохода, приходящаяся на самых бедных 50%, снизилась с 26% до 14%. Эти данные согласуются с другими источниками, показывающими, что, хотя ВВП на душу населения вырос в 14 раз в период с 1990 по 2010 год, доля национального дохода в верхнем квантиле увеличилась за счет четырех нижних.
Безусловно, это относительное неравенство, и Китай, несомненно, сократил абсолютную бедность. Большинство китайцев когда-то жили в условиях высокого равенства нищеты; сегодня они живут в неравном обществе, где доходы беднейших 10% выросли почти на 65% в период с 1980 по 2015 год.
Учитывая такой прогресс, можно подумать, что китайцы также стали счастливее. Но, похоже, все наоборот. В главе к Всемирному докладу о Счастье за 2017 год Ричард А. Истерлин, Фэй Ван и Шун Ван приводят убедительные аргументы, что, несмотря на то, что ВВП Китая резко вырос, субъективное благополучие его граждан снизилось, особенно среди более бедных и пожилых когорт. Еще более удивительным является то, что, хотя субъективное благополучие в Китае остается ниже уровня 1990 года, оно фактически возросло за последнее десятилетие, когда рост был медленнее, чем в период 1990-2005 годов.
Второй миф, развеянный быстрым ростом Китая, заключается в том, что экономический либерализм в конечном итоге порождает политический либерализм. Напомним, что в 1989 году, всего за несколько месяцев до того, как западная либеральная демократия, казалось, одержала победу над советским коммунизмом, Китай подавил студенческое восстание на площади Тяньаньмэнь, убив около 10 тысяч своих собственных граждан. С тех пор политическая траектория страны не изменилась. Во всяком случае, произвол и несправедливое использование силы китайским государством стало еще более эффективным.
Капитализм с китайскими характеристиками предполагает наличие сильного государства во всех сферах национальной жизни. В то время как технократия способствует экономической экспансии, массивный аппарат государственной безопасности заглушает гражданские свободы и политические права. Вместо того, чтобы стать более демократичным, Китай стал пионером авторитарного неолиберализма, который сегодня наблюдается в Турции, Бразилии, Венгрии, Индии и других странах.
Наконец, экономический рост уже нельзя защищать как лучшую экологическую политику. В 2007 году тогдашний премьер Вэнь Цзябао, прекрасно описал модель развития Китая как «нестабильную, несбалансированную, несогласованную и неустойчивую», не в последнюю очередь из-за ее пагубного воздействия на окружающую среду. Тем не менее, всегда существовала надежда, что экономический рост будет следовать «кривой Кузнеца», препятствуя тем самым или, по крайней мере, смягчая последствия полномасштабной катастрофы. Не в этом случае.
Последние данные показывают, что Китай в настоящее время является крупнейшим потребителем природных ресурсов в мировой экономике, которая становится все более ресурсоемкой. В 2010 году Китай представлял 14% мирового ВВП, но потреблял 17% всей биомассы, 29% ископаемого топлива и 44% металлических руд. Его внутреннее потребление всех природных ресурсов в настоящее время составляет одну треть от общемирового объема, по сравнению с одной четвертой для всех развитых стран.
Более того, на Китай в настоящее время приходится 28% глобальных выбросов углекислого газа — в два раза больше, чем на США, в три раза больше, чем на Европейский союз, и в четыре раза больше, чем на Индию. В период с 1978 по 2016 год ежегодные выбросы CO2 в Китае выросли с 1,5 миллиардов тонн до 10 миллиардов тонн, и с 1,8 до 7,2 тонны на душу населения по сравнению со средним мировым показателем в 4,2 тонны.
Как хорошо подтверждено документально, загрязнение воды, подземных вод и воздуха в Китае достигло критической точки. И это, кстати, также создает проблему для тех, кто считает, что капитализм является ключевым фактором разрушения окружающей среды. В конце концов, самая экологически неустойчивая страна в истории формально является коммунистической.
На 19-м Национальном конгрессе КПК в октябре 2017 года Президент Китая Си Цзиньпин говорил о фундаментальном «противоречии между несбалансированным и неадекватным развитием и постоянно растущими потребностями людей в лучшей жизни». Он подтвердил, что Китай привержен переходу к «экологической цивилизации», начатому 13-й пятилеткой в 2016 году. По всей видимости, величайший эпизод экономического роста в истории человечества закончился.
Элой Лоран (Éloi Laurent) — старший научный сотрудник Центра экономических исследований (Sciences Po Centre for Economic Research, OFCE), профессор Школы менеджмента и инноваций (School of Management and Innovation at Sciences Po) и приглашенный профессор Стэнфордского университета. Он является автором недавно выпущенного «Измерения завтрашнего дня: учет благополучия, устойчивости и устойчивости в XXI веке».