«Мы не отказываемся от возможности прийти (с Косово) к компромиссному решению, но сегодня мы, к сожалению, очень далеки от этого». «Мы надеемся, что достигнем с Приштиной договоренности, но допускаем, что это будет нелегко». Все это в один день сказал неприкасаемый сербский президент Александр Вучич. Приведенные заявления свидетельствуют о росте градуса напряженности на самых верхах сербской власти в том, что касается «косовского вопроса», который все сильнее душит Вучича.
Он отчаянно ищет выход, который выполнил бы (возможно) несколько его требований. Во-первых, предотвратил бы неминуемое «прощание» с Косово. Во-вторых, Вучич хочет не только остаться у власти, но и добиться от сербской общественности признания за свой мученический труд, подтвердить свою историческую важность и занять высшую позицию в сербском Пантеоне. Задача непростая и одновременно похожая чем-то на труд и Сизифа, и Тантала, и Тезея, хотя Вучич больше любит изображать из себя сербского Иова.
Вучич считает, что у него все получится. Дачич (для Вучича, а как иначе) расхваливает позицию Слободана Милошевича, утверждая, что он «воевал за Косово», а потом его завоевания потеряли последующие президенты Воислав Коштуница и Борис Тадич. Тут стоит отметить, что во время войны в Косово в 1998 — 1999 годах Александр Вучич занимал пост министра информации у Милошевича, а Дачич был пресс-секретарем Вучича.
Итак, Косово. Когда Дачич говорит о «разграничении», а Вучич — о «компромиссе», то на самом деле оба имеют в виду «раздел Косово» или «обмен территориями». В связи с этим Вучич столкнулся с серьезными проблемами. Сербская православная церковь откровенно заявила ему, что не откажется от Косово, прежде всего потому, что в рамках этого задуманного раздела все сербские святыни, такие как монастырь Грачаница и Дечаны, остались бы вне сербской государственно-правовой юрисдикции.
«Сербская православная церковь уже не раз повторяла, что она против этой идеи, а она является главным общественным фактором, который противостоит намерениям Вучича относительно Косово», — отмечает сербский политолог Бобан Стоянович. Правящая коалиция Вучича, в том числе, например, ее член Ненад Попович, лидер Сербской народной партии, негативно воспринимает подобные суждения. Их считают отражением кремлевской позиции. Косовский президент Хашим Тачи тоже говорит о «корректировке границ», давая Вучичу понять, что готов к разговору на эту тему.
Как нам рассказал редактор самой крупной косовской газеты «Коха Диторе» Агрон Байрами, подавляющая часть албанской общественности, а также значительная часть косовских сербов, которые не попали бы под «обмен», эти переговоры не поддерживают. Однако в итоге решение будут принимать крупные мировые игроки. Судя по всему, на данный момент Белый дом ничего не имеет против раздела. ЕС, в особенности Федерика Могерини, тоже не возражает, потому что у Евросоюза постепенно кончается терпение, и в подобном исходе Брюссель не видит ничего плохого. Правда, Ангела Меркель и Великобритания выступают резко против, считая, что любое изменение на Балканах спровоцирует лавину новых требований и претензий в этом всегда нестабильном регионе (прежде всего в Республике Сербской, Черногории, Македонии).
Россия сначала сделала вид, что поддерживает обмен территориями (прошлым летом об этом говорил посол РФ в Белграде Александр Чепурин, и тогда это расценили как попытку россиян с помощью такого косовского решения поставить вопрос о Крыме, Абхазии, Приднестровье, Донецке и Южной Осетии). Но позднее россияне передумали, в связи с чем Ненад Попович — вернемся к нему ненадолго — получил возможность выразить скепсис. По словам видного российского специалиста по Балканам Максима Саморукова, Москва поняла, что после решения косовской дилеммы (с помощью «разграничения») останется без последнего козыря и влияния на Сербию, а значит, и на регион.
Нет никаких конкретных предложений о том, что бы «разграничивалось». Бобан Стоянович не уверен, что вариант с разделом территорий может удовлетворить Сербию. «Не понятно, что она вообще подразумевает, какие границы, и идет ли речь о Прешевской долине. Сербская общественность вообще не настроена ни на какие переговоры, но ясно, что на некоторых встречах речь об этом все же ведется. «Вучич, по-видимому, хочет закрыть этот вопрос, чтобы исключить проблемы с сербской общественностью и чтобы удовлетворить международных игроков, которые оказывают ему поддержку», — говорит Стоянович. Байрами, в свою очередь, утверждает, что неясно, по какому принципу могло бы проводиться это «разграничение»: территориальному или этническому. Неясно также, предполагало бы оно обмен населением, противоречащий, кстати, нормам и правовой основе Европейского Союза, или нет. По мнению Байрами, решение это плохо и для самих косовских сербов, которые не попадают в «воображаемые границы Северного Косово». В этом случае они превращаются в национальное меньшинство, которое, возможно, потеряло бы многие имеющиеся у них сегодня права (например, гарантированные места в парламенте и правительстве, а также использование сербского языка в суде и парламенте и так далее). Или этим людям пришлось бы переселяться.
С определенной долей уверенности можно предположить, что торги ведутся вокруг Северного Косово, где сербы в большинстве, а также вокруг Прешевской долины на юге Сербии, где в большинстве — албанцы. Но, как и везде, тут тоже кроется подвох. Вучич и Тачи по-разному понимают «компромисс» и «разграничение». Вучич максималистски требует весь Север Косово от Северной Митровицы, с Трепчом и бассейном Газиводе, то есть регионами с большим экономико-энергетическим потенциалом для Косово, а также с «сербскими районами» Зубин Поток, Лепосавич, Звечан и Лешак.
Хашим Тачи не отдаст ни одни из этих регионов с экономическим потенциалом, в особенности Митровицу. Так что найти тут компромисс будет трудно.
Если говорить о Прешевской долине и городах Прешево, Буяновац и Медведжа, то Вучич, вероятно, с радостью избавился бы от сильного албанского элемента в Сербии (там проживает самое молодое население в Сербии, и, отдав «албанские районы», Вучич, по его собственному мнению, мог бы предотвратить расселение албанцев во Вране и Нише, которое предрекают в ближайшие 20-30 лет). Однако есть большая проблема. Дело в том, что через Прешевскую долину проходит панъевропейский транспортный коридор X, который соединяет Центральную Европу через Сербию (Ниш) и Македонию (Скопье) с Салониками. И большой вопрос, готов ли Вучич отказаться от контроля над этой важной трассой и поделиться с албанцами частью автотрассы и доходов.
Таким образом, переговоры по данному вопросу могут быть очень сложными, а исход их туманен. Поэтому Дачич, как рупор Вучича, уже анонсирует референдум о разграничении, желая разделить это бремя с сербами, точнее свалить на них всю ответственность. Если все получится, то будет сказано: «Вы так хотели, а я ваш герой». Если нет, то: «Я сделал все; я страдал за вас, а вы не хотите, поэтому вся вина лежит на вас». Комментатор газеты «Политика» Бошко Якшич утверждает, что изменения все же будут «косметическими» (одно село или деревушка). И, по его мнению, несмотря на видимость того, что США за «корректировку» границ, они не хотели бы, чтобы поднимался вопрос о пересмотре границ Боснии и Герцеговины и Македонии. Разумеется, свою роль во всем этом играет и албанский премьер-министр Эди Рама, который поддерживает разграничение и даже склоняет Вучича и Тачи к этой идее.
Говорят, что и в Приштине, и в Белграде больше всего боятся Великой Албании, которой беспрестанно пугают Европу. Но реализация идеи о разграничении может как раз привести к появлению Великой Албании, ведь если Косово станет этнически «чистым» да еще и присоединит к себе албанские части Сербии, то уже ничто не сможет помешать албанско-косовскому единству (говорят, эту идею горячо поддерживает Рама).
По словам Байрами, переговоры по этому поводу очень рискованны. Он также задается вопросом: зачем Косово лишаться чего-то, спасая тем самым режим Вучича? «Зачем Косово расплачиваться своими территориями за то, чтобы Вучич остался у власти?» — спрашивает Байрами.
Из-за все большей напряженности, которая царит вокруг Косово, сербский политолог Душан Янич не исключает даже локальных вооруженных конфликтов, в том числе связанных с патовой ситуацией, из которой сейчас просто нет выхода. Байрами, в свою очередь, сомневается в подобном развитии событий, поскольку не считает, что для этого сегодня есть какие-то серьезные предпосылки. Скорее, они были лет десять назад, когда Косово провозгласило свою независимость. «Думаю, что все это выдумки и спекуляции, и в первую очередь нас пугают войной, чтобы быстрее было найдено решение. Мол, давайте быстрее что-то решать, чтобы предотвратить войну. Но, по-моему, опасности нет никакой. Да и международное сообщество не позволило бы этого, — полагает Байрами. — Главное — не потешить тщеславие двух президентов, а решить спор двух стран приемлемым путем, без конфликтов».