Российский подход к Сирии, как и подход Турции, сформировался под влиянием давних отношений и личных интересов. На протяжении большей части холодной войны Советский Союз оставался верным союзником Сирийской Арабской Республики. Москва неизменно поставляла оружие и оказывала финансовую поддержку этой стране, тем самым обеспечивая Кремлю возможность влиять на местные тенденции и политический ландшафт Ближнего Востока. Похоже, руководствуясь той же логикой, Путин решил поддержать власть Башара Асада в 2011 году.
Начало конфликта совпало с резким падением престижа России в мире. Запад отверг Россию, да и на Ближнем Востоке она уже не играла особой роли. Поэтому многие тогда задавались вопросом, достойна ли она вообще еще статуса сверхдержавы, который ей удалось завоевать в ХХ веке? Но потом, поддержав власть Асада и тем самым похоронив надежды Запада и некоторых региональных игроков на то, что революция одержит верх, Россия заняла свое место за международным столом переговоров. Ее статус упрочился после того, как Путин воспользовался своим влиянием в Дамаске, чтобы разработать план по уничтожению сирийского химического оружия. Это заставило США отказаться от бомбардировок сирийских правительственных сил, которые американцы запланировали в ответ на то, что сирийские власти якобы применили это оружие против собственных граждан.
В 2015 года Москва разместила в Сирии свою авиацию, а затем там появились и российские военнослужащие в подтверждение российской поддержки Асада. На протяжении последующих лет российские силы помогали сирийским войскам одерживать победы, пользуясь большой огневой мощью. Важно напомнить, что, по некоторым данным, в Сирию также были направлены российские наемники, которые в основном участвовали в наступлениях, и в обмен Россия якобы получила долю в нефтяных месторождениях. Эти российские силы в основном размещались на авиационной базе Хмеймим и снабжались через порт Тартус — все согласно письменным договоренностям. Действия России в Сирии, несомненно, помогли Путину внутри собственной страны. Большое внимание СМИ привлекли российские жертвы в Сирии, и в некоторых российских городах даже прошли протестные акции. Но благодаря тому, что погибшие были из наемников, а не из регулярных войск, давление на Кремль было несильным.
На протяжении всей операции в Сирии российские официальные лица утверждали, что «борются с терроризмом» и наносят удары по ИГИЛ* (запрещенная в РФ организация — прим. ред.) даже в тех регионах, которые удерживали другие повстанческие группировки. В стране, которая многие годы борется с угрозой отечественного терроризма, эта риторика, несомненно, нашла понимание у многих россиян. Вскоре появились доказательства того, что российские спецслужбы облегчили многим российским террористам путь в Сирию, а затем уничтожили их там, на чужой территории, следуя своему хитрому плану.
Анкару и Дамаск давно связывали сложные отношения, ведь на протяжении холодной войны они стояли по разные стороны баррикад. Свою роль сыграл и исторический спор о том, кому принадлежит регион Хатай, а также поддержка, которую Дамаск оказал курдскому восстанию PПK в Турции. В первые годы правления Асада сирийско-турецкие отношения потеплели, однако репрессии, которые начались в 2011 году во время разгорающейся революции, снова сделали эти отношения прохладными. Многолетний антагонизм сказался на действиях Турции в Сирии: так Анкара превратилась в ярую сторонницу отстранения Асада от власти. Во время войны Турция упорно поддерживала сирийских мятежников и даже некоторых закоренелых исламистов. Боевики лечились в турецких больницах, турецкие спецслужбы переправляли им оружие, и сама Турция давала возможность уставшим боевикам и их семьям отдохнуть и набраться сил на своей территории.
Анкара громко критиковала Асада и его сторонников, заработав на мировой арене репутацию ярого приверженца сирийской революции. Кроме того, Турция приняла немало беженцев из Сирии. Все это турки использовали как контраргумент, когда в последние годы их обвиняли, что в Турции не соблюдаются права человека и крепнет авторитаризм. Так ей удалось сохранить свой высокий моральный статус в регионе. Однако в первую очередь Анкара всегда была заинтересована в решении своей главной геополитической проблемы. Поэтому даже сирийских беженцев на своей территории она использовала как повод, чтобы попросить у Европейского Союза побольше денег и ускорить свое вступление в это объединение.
Несмотря на то, что многие годы Эрдоган помогал мятежникам, в начале 2019 года он признал, что турецкие и сирийские спецслужбы все это время поддерживали связь. Вероятно, Турция шла на это из практических соображений, опять-таки преследуя собственные интересы. Во время войны она набиралась опыта, помня об угрозе курдских боевиков. Именно борьба с ними была и остается ее приоритетом. А страх, что американские силы уйдут и развяжут курдам в Сирии руки для нападения, не позволяет Турции отступить.
Пока Россия и Турция поддерживали относительно стабильный статус-кво в том, что касается их противоположных интересов, они не мешали друг другу. Тем не менее в 2015 году Турция сбила российский военный самолет на сирийской границе, и в ответ Москва ввела временные экономические санкции против Турции. Однако в целом Россия довольна тем, что позволила Турции неограниченно контролировать регионы Северной Сирии. Турция, в свою очередь, отказалась от откровенной поддержки исламистских мятежников в Идлибе, загнав их в ловушку войны, в которой они не могли победить. Конец этой войне, судя по всему, положили силы Асада и России, освободившие регион.
Важную роль сыграли договоренности, достигнутые в Астане. Они позволили России и Турции договориться о разделении власти в Северной Сирии, выделив зоны деэскалации с постами наблюдения, организованными каждой из стран. Таким образом, Анкара получила четко определенную зону влияния в Северо-Западной Сирии. Главный оплот арабского сопротивления в Сирии официально пал, и турецкие и российские форпосты контролируют ее границы. При этом, судя по всему, о вторжении в анклав Африн в Северной Сирии Турция договорилась с Москвой заранее, так как российские силы были выведены оттуда прежде, чем началась турецкая военная операция.
Обстановка в Северо-Восточной Сирии сложнее. Турция давно выразила желание создать такую же зону безопасности вдоль границы. Многие расценили это как желание создать военную буферную зону, которая помогла бы Турции отделить американо-курдских боевиков от курдских партизан в Турции. Россия заняла нейтральную позицию в отношении сирийских курдов и поддержала Асада, который призвал вновь объединиться под сирийским руководством и не стал нападать на курдские силы. По-видимому, военная операция Турции, которая вторглась на востоке через Евфрат, вызвала неудовольствие Москвы, поскольку, по ее мнению, усиление турецкого влияния в этих регионах, в том числе в Африне, только осложнит восстановление сирийского контроля над ними в будущем.
И Россия, и Турция заинтересованы в испытаниях и демонстрации своих арсеналов в Сирии. Хотя нет убедительных доказательств того, что Россия и Турция намеренно затягивали боевые действия, обе эти страны в значительной мере воспользовались конфликтом, чтобы продемонстрировать свои вооружения потенциальным клиентам со всего мира. Кульминации этот процесс, а также сотрудничество двух стран в Сирии во имя собственных интересов, достиг тогда, когда Турция, вопреки желанию союзников по НАТО, захотела купить российскую зенитно-ракетную систему, которую Россия развернула в Сирии. Можно сказать, что Турции эта сделка принесла бы больше вреда, чем пользы, однако ознаменовала бы собой начало нового периода в российско-турецких геополитических отношениях. А в этот период восстановленная военная мощь и новые геополитические альянсы будут ставить собственные интересы превыше всего.