Ангелу Меркель трясет. Ей приходится держать себя в руках. Мы видим сильную женщину, которая борется со слабостью. О причинах проблемы она молчит — стоически и даже упрямо.
Со смесью сочувствия и недоумения большинство немцев наблюдают за происходящим — так же, как и средства массовой информации по всему миру.
Почему она так поступает с собой?
В 1997 году Ангела Меркель, занимавшая тогда пост министра охраны окружающей среды, написала в одной из своих книг: «Я бы хотела в будущем определить правильный момент для ухода из политики. Это оказалось намного труднее, чем я думала до сих пор. Но я не хочу уходить полумертвой развалиной».
Канцлер, конечно, не полумертвая. Но правильный момент для ухода она, кажется, все-таки упустила. Неконтролируемый тремор — неприглядное свидетельство тому.
Когда в августе 2010 года два премьер-министра от ХДС практически друг за другом объявили об уходе со всех постов — добровольном — Ангела Меркель проявила понимание. И тот, и другой занимали свои должности почти десять лет — «достаточно», сказала она тогда.
Ее собственные десять лет истекли в 2015 году, но она осталась. В то лето кризис с евро и Грецией плавно перетек в кризис с беженцами. Отставка в такое время? Для Меркель это было бы равносильно дезертирству и поэтому даже не обсуждалось. Чувство долга, служебная этика и воля, которую нужно было продемонстрировать всем, оказались сильнее.
Вполне возможно, что канцлер сегодня об этом жалеет так же, как и о решении в 2017 году принять участие в выборах в бундестаг. Она знала, что с первого же дня ее уход станет одной из главных тем. Также она знала, что с самого начала некая тень упадет на ее последнюю каденцию. Тем не менее было ошибкой идти на еще один срок — во всяком случае, оглядываясь назад, приходится это признать.
Но ограничить время пребывания канцлера у власти десятью годами тоже было бы ошибкой: в демократическом обществе лишь избиратели и никто другой имеют право ограничивать срок пребывания у власти. Другими словами, определять его окончание.
Ангела Меркель хотела сама установить срок своего ухода из политики — и сделать это добровольно и не будучи развалиной. Но чем дольше она колеблется, тем менее вероятно, что ей это удастся.