Осенью прошлого года глава Чечни Рамзан Кадыров вынудил соседнюю Республику Ингушетию решить территориальный конфликт с Чеченской Республикой, продолжавшийся со времен распада Советского Союза. В результате договоренности Ингушетия отказалась от десяти процентов своей территории в пользу Чечни. Это вызвало массовые протесты среди ингушей, и вследствие этого в отставку ушел глава Ингушетии. Потом Кадыров нажал на Республику Дагестан, чтобы и она приняла участие в подобных переговорах о территориальных изменениях. Несмотря на напряженную обстановку в Ингушетии, российский Конституционный суд поддержал договор о границе между Чечней и Ингушетией, а центральная власть не намерена вмешиваться в эту историю с переменой границ внутри Российской Федерации. Этот прецедент подтверждает: Кремль чрезвычайно заинтересован в том, чтобы Чечня оставалась ближайшим союзником центральной власти.
После завершения активной фазы Второй чеченской войны (2000 год) российские власти переложили контроль над республикой на плечи местных элит в обмен на отказ от борьбы за независимость. Это привело к формированию неформального и уникального статуса Чечни в рамках Российской Федерации как «внутреннего иностранца» (в сложившихся условиях центральная власть контролирует республику ограниченно). Формально институты и ведомства федерального уровня функционируют исключительно в соответствии с законами Российской Федерации. На практике они подчиняются директивам Кадырова, неформальным местным схемам и традиционным чеченским законам.
Вопреки федеральному закону власти Чеченской Республики по собственной инициативе занимаются «очечениванием» и исламизацией, насаждая порой радикальные формы местной культуры и религиозной судебной практики. Разрешается полигамия, браки с малолетними девочками, «брачные» похищения, убийства во имя чести. В СМИ преобладает чеченский язык, как и в учреждениях, и на заседаниях местных властей. Все это происходит при молчаливом согласии центральных властей и сопровождается массовыми гонениями на противников с применением пыток и массовыми репрессиями. В основе автономии Чечни лежит местное вооруженное формирование численностью от десяти до тридцати тысяч человек. Это так называемые кадыровцы. Формально они подчиняются российскому Министерству иностранных дел и Национальной гвардии. На самом деле они образуют частную армию Кадырова, которую возглавляют его соратники. Почти все силы армии и безопасности подконтрольны властям Чеченской Республики, независимой остается только местная ФСБ.
Клан Кадырова монополизировал местную экономику. Российское правительство контролирует только энергетический сектор в республике, хотя около 80 процентов ее доходов составляют федеральные поступления. Чеченские власти также отдают «дань уважения» местным государственным и частным институтам в виде выплат в пользу Фонда Ахмата Кадырова, связанного с главой республики (Ахмат — отец Рамзана и его предшественник на посту главы Чечни). Квазисуверенитет Чеченской Республики и политика «очеченивания» способствуют тому, что у чеченцев крепнет ощущение собственной исключительности и превосходства над другими кавказскими нациями. Это также делает русский язык и культуру чуждыми для граждан этой республики, которые все больше верят в то, что данный регион — независимая страна, принадлежащая только чеченцам (они претендуют и на территории соседних республик Северного Кавказа), что дополнительно усиливает сепаратистские тенденции.
Чечня — важный элемент борьбы России с терроризмом на Северном Кавказе. Кадыровцы поддерживали российские силы в ходе так называемых зачисток от сепаратистов и фундаменталистов, которые заключались во внедрении бойцов в их ряды или убийствах, в изоляции боевиков от городов и убийствах их семей. Как сообщается, кадыровцы также изгнали от четырех до пяти тысяч боевиков из своего региона в Ирак и Сирию, где те присоединились к «Исламскому государству» (запрещено в России — прим. ред.). Среди них было от 600 до полутора тысяч чеченцев, и теперь кадыровцы мешают вернуться им обратно.
Благодаря этому российская военная разведка сумела внедриться в ряды «Исламского государства» и развалить так называемый Кавказский эмират, террористическую организацию, которая несет ответственность за многие теракты в России. Борьба с исламскими радикалами заодно с чеченскими силами повышает эффективность российской антитеррористической политики. В период с 2010 по 2018 год число жертв насилия и терроризма на Северном Кавказе снизилось почти на 90 процентов (с 1710 до 110), а в Чечне — более чем на 70 процентов (с 250 до 35). Кроме того, привлечение чеченских бойцов позволяет федеральным властям избежать ответственности за преступления против гражданского населения.
Кадыровцы зачастую действуют без договоренностей с федеральными властями. Оправдываясь борьбой с терроризмом, они действовали против политических противников Кадырова, организовывали вооруженные нападения в Ингушетии и Дагестане и совершали убийства за пределами Чеченской Республики. Благодаря защите Кадырова, кадыровцы избегают уголовной ответственности за эти деяния. Исключение составляют только те чеченцы, которых осудили в 2017 году за убийство бывшего заместителя председателя правительства РФ Бориса Немцова. Это привело к конфликту между Кадыровым и теми высокопоставленными представителями российского руководства, которые хотели бы ограничить произвол главы Чечни. Однако сейчас они не могут ослабить его позицию, так как он пользуется личным покровительством Путина. Российский президент считает чеченского лидера гарантом российского приоритета на Северном Кавказе, человеком, который обеспечивает стабильность в Чечне и сохраняет ее в составе Российской Федерации. Можно предположить, что Путин мог бы жестко отреагировать на действия Кадырова только в том случае, если бы тот попытался захватить территорию Российской Федерации.
Кадыров превратился в важный инструмент российской политики в Северной Африке и на Ближнем Востоке. За последние четыре года он и его соратники в качестве представителей президента Путина и Российской Федерации провели десятки встреч с высшими представителями Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Иордании, Бахрейна, Катара и Ливии. Два ближайших советника Кадырова реализуют российскую политику в регионе: Лев Деньгов возглавляет Контактную группу по внутриливийскому урегулированию, которая работает над восстановлением российского влияния на ливийскую экономику, а Зияд Сабсаби, представитель Кадырова в странах Ближнего Востока и Северной Африки, отвечает за репатриацию российских женщин и детей из Ирака, Ливии и Сирии. Важную роль играют войска Кадырова, которые участвовали и участвуют в российско-грузинском конфликте, а также в войне на Донбассе на Украине и в Сирии, где российские войска поддержали Башара Асада. Сейчас в Сирии находятся около тысячи чеченцев. Кроме разведывательной деятельности, они занимаются охраной стратегических объектов, оказанием гуманитарной помощи и восстановлением мечетей на деньги из Фонда Ахмата Кадырова. Фонд также налаживает связи с довольно большой чеченской диаспорой в Турции, Сирии и Иордании, таким образом распространяя влияние Кадырова на Ближнем Востоке. Это укрепляет позицию чеченского лидера на российской политической арене.
Для российских властей внешне независимые действия Кадырова — плата за его вклад в борьбу с терроризмом и стабилизацию Чечни. Квазисуверенитет республики будет укрепляться, что позволит Кадырову в дальнейшем упрочить и собственную политическую позицию, углублять независимость Чечни внутри Федерации и распространять ее влияние в регионе. Его начинания подкреплены тем, что Кадыров играет роль посредника в российской политике на Ближнем Востоке и в Северной Африке.
В ближайшее время маловероятен сценарий, при котором действия Кадырова угрожали бы стабильности Северного Кавказа или территориальной целостности Российской Федерации. Страшные репрессии Кадырова против чеченцев, а также конфликт с российскими структурами власти означают, что глава республики должен оставаться лояльным федеральным властям, чтобы сохранить свою мощь и безопасность. Но если Кадыров попытается изменить статус-кво в регионе, то российские власти воспользуются всеми средствами, включая военную силу, для восстановления полного контроля над Северным Кавказом.
Самым важным гарантом нынешнего статуса Чечни и позиции Кадырова является Путин, однако в долгосрочной перспективе, после смены лидера Российской Федерации, существующая модель взаимоотношений между центральной властью и республикой могут быть пересмотрены. Если уход Путина ослабит федеральную власть, то, возможно, Чечня попытается получить независимость и расширить свои границы за счет соседних республик, как сделала это после распада СССР. Сепаратистские тенденции в республике по-прежнему сильны.