Часть 4
(первые три части можно прочитать здесь, здесь и здесь)
Почти тысяча ферм и хуторов были разорены на одних только островах стокгольмских шхер. Кроме того, русские опустошили поселения к югу от Нюнэсхамна вплоть до Норрчёпинга и вдоль всего побережья северного Уппланда. Никакого мира в 1719 году заключено так и не было. И все-таки определенный эффект у этих нашествий имелся.
«О да, эффект у них был. После всего этого у Швеции совсем не осталось надежды восстановить свои позиции», — говорит о нападениях русских в 1719 году Гуннар Линд (Gunnar Lind), автор книги «Сожженные дома» (Brända hemman).
«До этого у некоторых, возможно, были какие-то иллюзии, но теперь стало ясно, что Швеции нечего противопоставить врагам. Для простого народа это имело огромное значение».
Но в 1719 году Швеция не капитулировала, как этого можно было ожидать. Русские нападали еще два раза: в 1720 году их поход прошел не слишком удачно, зато потом в 1721-м они как следует разорили побережье Норрланда. Лишь тогда Швеция пошла на заключение мира.
Наступает мир
По условиям заключенного мирного соглашения Швеции пришлось передать России свои прибалтийские провинции, а та в свою очередь прекратила оккупацию территорий Финляндии. Такой мир означал, что теперь великой державой в Балтийском регионе вместо Швеции стала Россия.
По подсчетам, нашествия русских в 1719 году обошлись шведам в 18 миллионов риксдалеров. Для сравнения: общий годовой бюджет короны, включая вооруженные силы, содержание королевского двора и все прочее, составлял тогда 15 миллионов, рассказывает Гуннар Линд.
«Тут трудно провести аналогии. Но это было крайне болезненно — для крестьян и для знати. А корона стала получать меньше налогов».
Чтобы помочь пострадавшим жителям шхер, их на несколько лет освободили от налогов. Конечно, это стало в некотором роде утешением для тех, кому приходилось заново отстраивать хутора, фермы и деревни.
Но были у войны и хорошие последствия. После смерти Карла XII в 1718 году в Швеции началась так называемая «эпоха свободы».
Быстрое восстановление
Никакого народного восстания против короля, к которому призывал Петр Великий, так и не произошло. А шхеры на удивление быстро оправились от всех этих разрушений и несчастий.
«Самое удивительное, как быстро на тех же местах снова расцвели фермы и хутора, прежде полностью уничтоженные. И если посмотреть в налоговые реестры, составленные через десять лет, можно увидеть, что жители тех мест снова платили такие же налоги, как раньше. Для меня это совершенно непостижимо».
Как нашествия повлияли на шхеры?
«Рассказы об этих событиях до сих пор живут в культуре шхер. Это свидетельствует, насколько значительными они были. После этих нашествий появилось множество топонимов со словом «русский». Порой речь шла о местах, где случилось нечто ужасное.
Здесь есть название вроде Русские могилы (Ryssgravarna), Русская гора (Ryssberget), Русский залив (Ryssviken) и так далее.
Кроме того, появилось множество преданий и легенд о том, как шведы обманывали русских, чтобы выжить.
«Но когда слышишь одни и те же рассказы в пятнадцатый раз то там, то тут, в них уже верится с трудом», — говорит Гуннар Линд.
Физические следы тоже остались. Например, русские печи — примитивные очаги, сложенные из камней в местах, где русские становились лагерем. Такие попадаются повсюду, в том числе на Сёдермёя, Рунмарё, Ноттарё и Ронё, где их аж 59 штук.
У пролива Баггенсстэкет, где шведские войска дважды отбивали атаки русских, осталось несколько укреплений, которые сейчас относятся к местному историко-культурному заповеднику. Кое-где также сохранились фундаменты сожженных домов, например, поместье Беателунд на Вэрмдё или имение Сундбю на Орнё в Ханинге.
Сейчас Гуннар Линд пишет новую книгу об этих нашествиях. На этот раз он сосредоточился на событиях, которые происходили в южной части стокгольмских шхер. Он уже связался и с российскими учеными, чтобы получить доступ к материалам в российских архивах.