Диалог, состоявшийся в 1964 году между американским дипломатом Честером Боулсом (Chester Bowles) и тогдашним послом Индии в Москве Трилоки Натхом Каулем (Triloki Nath Kaul), дает удивительную возможность глубже понять современную геополитику. Говоря о Юго-Восточной Азии, Боулс заметил: «Было бы неплохо, если бы Индия попыталась сблизить точки зрения Советского Союза и Америки… Дружба Индии с обеими странами могла бы сыграть роль моста между ними». Он надеялся, что «с помощью Индии США и СССР могли бы прийти к некоему соглашению о предотвращении китайского экспансионизма и проникновения в Юго-Восточную Азию». Кауль ответил: «Индия была бы рада сблизить точки зрения США и Советского Союза, насколько ей позволяют ее возможности. На самом деле, именно в этом заключается наша сегодняшняя политика». Такой ответ стал отражением индийской геостратегии на то время, когда она позиционировала себя как область согласия между двумя сверхдержавами.
В сентябре 1965 года Кауль написал телеграмму на имя Индиры Ганди, в которой объяснил: «У интересов Америки, СССР и Индии есть одна общая черта, состоящая в том, что все они нацелены на предотвращение китайской экспансии в этом регионе. Это дает Индии возможность получить максимум выгод от обеих сторон и укрепить свои позиции на перспективу».
Но история пошла иным путем. В конце 1960-х годов китайско-советская идеологическая борьба привела к отвратительной ссоре в коммунистическом мире. Как это ни парадоксально, Нью-Дели и Вашингтон восприняли эту тенденцию по-разному, имея в виду противоречащие друг другу цели.
Многополярный мир
Для англо-американских политических стратегов реальностью стала их давняя и заветная мечта: изолировать Россию и вернуть на свою орбиту Китай. Для Индии все закончилось неудачно, так как она не смогла остановить недружественный Китай посредством соглашения между Москвой и Вашингтоном, и Нью-Дели пришлось искать новые способы обеспечить свои интересы и безопасность. К 1969 году двухполярная система распалась, превратившись в многополярный мир. США и Китай были на пороге установления дружественных отношений, а Нью-Дели и Москва на самом высоком уровне пришли к стратегической договоренности о том, как отвечать на такую глобальную перестановку сил. В декабре 1971 года новый многополярный мир еще больше закрепился на своих позициях, когда советский военно-морской флот вошел в воды Индийского океана, чтобы помешать попыткам Британии и США сорвать военную операцию Индии во время освобождения Бангладеш. Как сказал на прошлой неделе в Москве министр иностранных дел Субраманьям Джайшанкар, в тот важнейший период были заложены основы отношений, которые продлились сорок лет и выдержали все потрясения международной политики, включая окончание первой холодной войны в 1989 году и исчезновение Советского Союза в 1991-м.
Если прокрутить время вперед и взглянуть на сегодняшний день, то мы увидим, что исторические закономерности продолжают жить своей активной жизнью. В американо-российско-китайском треугольнике сохраняется сложная и парадоксальная динамика, которая на стратегических дебатах в Индии нередко игнорируется либо искажается.
Сложная динамика
Хотя администрация Дональда Трампа встает в позу в отношениях с Китаем и пытается изменить условия этих отношений, мы пока не наблюдаем заслуживающей доверия и устойчивой стратегии реагирования на усиление КНР. А развивающиеся российско-китайские отношения не привели к глубокой переоценке американского мышления. В последние годы мы видим множество свидетельств того, как Москва и Пекин оказывают друг другу психологическую и дипломатическую поддержку. Даже спорные вопросы, такие как концепции евразийской интеграции двух стран, нашедшие отражение в российском Евразийском экономическом союзе и в китайской инициативе «Один пояс — один путь», решаются в духе мирного сосуществования и взаимного уважения. При этом они маскируют более глубокие вопросы власти и амбиций. Нельзя сказать, что Москва не замечает, как Пекин ослабляет влияние России в некоторых странах Евразии, но на расчеты Кремля влияют соображения стратегической необходимости и потребность во взаимовыгодном партнерстве с Китаем, который должен создать противовес непреклонному и недружественному Западу.
Как говорит Дмитрий Тренин, российско-китайские отношения в настоящее время строятся на основе принципа «никогда не выступать друг против друга, но при этом необязательно всегда выступать вместе друг с другом». В такой формуле первостепенное значение придается «прочному партнерству между Москвой и Пекином там, где их интересы совпадают, недопущению конфликтов там, где они не совпадают, и большой гибкости в тех случаях, когда интересы совпадают лишь частично». Например, мы увидели эту гибкость обеих стран в Совете безопасности ООН, когда Россия и Китай оказались по разные стороны баррикад, реагируя на новую политику Индии в Кашмире.
Привязка к Азии
Когда американские политики основного направления смотрят на огромный треугольник силы и власти в лице США, Китая и России, их нескрываемые предрассудки и геостратегические предпочтения становятся очевидны всем и каждому. Запад, желающий отдалить Китай от России и остановить ослабление позиций Америки в мире, держит двери широко открытыми для Пекина. Конечно, Нью-Дели, как и в 1960-е годы, хотелось бы видеть прямо противоположный результат: отдалить Россию от Китая либо, что более реально, дать ей на выбор больше вариантов в ее привязке к Азии. Высказывания Джайшанкара на заседании престижного Валдайского клуба в Москве содержат доводы в пользу новой главы в российско-индийских отношениях. По сути дела, он сказал, что Азия вступила в многополярный возраст, и что Индо-Тихоокеанский регион не ограничен одной концепцией. Он подчеркнул независимый подход Индии, подразумевающий устойчивые связи с Пекином, и отделил его от американской концепции, которую некоторые интерпретируют как «сдерживание Китая по дешевке». И самое важное, он отметил, что Россия, являющаяся тихоокеанской державой и имеющая свои интересы в Индийском океане, должна присоединиться к дебатам.
Россия уже по сути влияет на геополитику Индо-Тихоокеанского региона, не раздражая при этом Пекин. Ей удается поддерживать тесное сотрудничество с противоборствующими участниками споров по поводу Южно-Китайского моря. Как отмечает ученый из Университета Нового Южного Уэльса Александр Королев, «не следует недооценивать российско-вьетнамское партнерство, так как оно развивается вопреки и независимо от российско-китайских отношений». На самом деле, если принять во внимание помощь России в деле модернизации армии и флота таких государств Индо-Тихоокеанского региона как Индия, Вьетнам и Индонезия, и если учесть собственный Тихоокеанский флот России, который часто недооценивают, хотя его зона ответственности простирается до Персидского залива, то станет ясно, что Москва уже является важным игроком на евразийской периферии.
Получив заверения в том, что Индия не примыкает к сильной Америке, но искренне верит в открытую и безбарьерную безопасность и в идеи построения порядка, Россия может начать процесс выработки для себя определенной роли в Индо-Тихоокеанском регионе. И здесь она сможет наглядно проявить свой богатый дипломатический опыт и стратегическую сноровку.
Зоравар Даулет Сингх — научный сотрудник Центра политических исследований (Centre for Policy Research) и автор книги «Власть и дипломатия. Внешняя политика Индии в годы холодной войны» (Power and Diplomacy: India's Foreign Policies During the Cold War).