Определенно, сейчас именно Россия дирижирует ходом событий в Сирии. Как это произошло?
Это вовсе не потому, что Россия сразу же начала проявлять инициативу. Тактика Путина с самого начала была выжидательной. Он действует, только когда видит, что риски минимальны.
«Играй хладнокровно и агрессивно!»
Я часто слышу эти слова, когда прихожу на уроки дочери по шахматам. Преподаватель учит ее вбивать клинья и тактически использовать ошибки противника.
Путин действует на Ближнем Востоке, руководствуясь теми же правилами.
Когда Россия в 2015 году вошла в Сирию, война там шла уже четыре года. Путин стал использовать вооруженные силы лишь тогда, когда точно стало ясно, что США не будут этого делать.
Казак тащит все, что плохо лежит, гласит старая финская пословица. За последние десять лет у американцев много что стало плохо лежать.
Путин в Сирии никогда не бежал впереди паровоза. Как и на Украине. Все русские военные операции начинаются только тогда, когда Кремль твердо уверен, что его войска не встретятся с равной по силе армией.
Кремль готов выслушивать критику Запада и заплатить за свои деяния изоляцией. А вот воевать против более сильного противника — нет.
Эта тактика отлично сработала в Сирии. США не смогли определиться, чего же они все-таки хотят. Обама обозначил красные линии, но Асаду все равно разрешили за них зайти. Трамп без всякого предупреждения объявил, что США уходят из страны. Последнее решение стало настоящим подарком для Кремля, и Путин — что неудивительно — воспользовался им моментально.
«Это ставка на реагирование, а не на долгосрочное планирование. В Кремле сейчас не верят в длительные стратегии, в эпоху глобального транзита и стремительных изменений особого смысла они не имеют. Гораздо важнее — способность к молниеносной реакции на перемены и чутье на открывающиеся возможности. Сюда же относится умение видеть ошибки других и их использовать. Со стороны это часто воспринимается как нанесение хитрых „гибридных" ударов, но на деле в большинстве случаев просто своевременное осознание открывающихся ниш», — написал российский аналитик Федор Лукьянов в лояльной правительству «Российской газете».
Российские власти, что было ожидаемо, превозносят Путин до небес за заключенный в Сочи договор с Эрдоганом. Константин Косачев, председатель Комитета Совета Федерации по международным делам, назвал договор «триумфом дипломатии».
«Договор — это триумф дипломатии и провал политики угроз и санкций. Россия не просто подтвердила свою способность осуществлять не только военную, но и дипломатическую и посредническую миссию в сирийских делах, но в принципе опровергла наличие каких-либо альтернатив такому подходу», — написал Косачев в своем Фейсбуке.
Как и многие другие российские комментаторы, Косачев постоянно тщательно подчеркивает важность «дипломатии», когда учитываются интересы всех сторон. При этом он опускает тот факт, что, когда крупные страны заставляют других учитывать свои интересы, обычно это происходит за счет интересов более слабой стороны — в данном случае курдов.
Многое в состоящем из десяти пунктов договоре Путина с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом весьма непонятно. Ничего не говорится о двух миллионах беженцев, которых Эрдоган пообещал отправить обратно в Сирию, но которые при этом сделают курдов меньшинством на собственной территории. Автономия для курдов вообще не упоминается.
Когда сирийские войска отправятся в Идлиб — последнюю провинцию, которую Асад еще не контролирует, — есть риск, что между Москвой и Анкарой могут возникнуть новые противоречия. Турция поддерживала исламистов в Идлибе и до сих пор требует, чтобы Асад покинул свой пост, а Россия на это категорически не согласна.
Но для России главное, что сейчас она явно находится в такой ситуации, на которую и рассчитывала: крупные державы, и Россия в их числе, договариваются между собой, а остальные должны просто приспосабливаться к тому, что есть.
Сочинский договор между Путиным и Эрдоганом
Турецкие войска на неопределенный срок сохраняют контроль над всеми территориями, куда успели зайти до перемирия.
Остальная граница охраняется сирийскими приграничными властями и российской военной полицией. Турция имеет право вместе с российской военной полицией патрулировать территорию на 10 километров вглубь страны.
В течение недели курдские военные формирования должны покинуть эту территорию, отойдя вглубь страны минимум на 32 километра.
И Турция, и Россия обязуются бороться с терроризмом «в любых его проявлениях». Турция, в отличие от России, считает террористами и вооруженные курдские формирования. В то же время на практике Турция поддерживала исламистских террористов в Сирии.