Напряжение в обществе неуклонно растет. 28 октября 80-летний бывший военный, баллотировавшийся от партии «Национальное объединение» в местный кантон, открыл стрельбу возле мечети в Байонне. Два человека получили ранения. Ненависть к мусульманам привела к кровавой бойне. За три недели до этого исламистская ярость обрушилась на штаб-квартиру полиции в Париже. В результате нападения четыре человека погибли. Это трагедия, что люди с затуманенным разумом все чаще прибегают к насилию.
Но не будем заблуждаться на этот счет: эта тема обсуждается на национальном уровне. Вопреки закону и правилам приличия, депутат из Бургундии исключил из регионального совета женщину в вуали, сопровождавшую школьную экскурсию. Президентское большинство трещит по швам… в то время как в сенате правая оппозиция требует принять новый закон, запрещающий ношение этого религиозного убора во время образовательных экскурсий. Люди перебивают друг друга во время выступлений и устраивают перебранки на всевозможных ток-шоу. В результате, доведенные до крайности 78% французов считают, что их секуляризм находится под угрозой, а ислам несовместим с ценностями республики (61%).
Все знают, что Франция часто вела религиозные войны. Варфоломеевская ночь, отмена Нантского эдикта, войны в Вандее и изгнание духовных конгрегаций привели к коллективной травме. Основанное на союзе престола и церкви королевство превратилось в республику только после того, как в 1905 году был принят либеральный закон об отделении церкви от государства. Уважение к религиозной свободе и нейтралитет государственной власти смягчили великий раскол современности.
Ярая защитница голлизма Надин Морано возглавила этот крестовый поход и выдвинула «решение проблемы ислама», запретив строительство новых мест отправления культа. Спрячьте уже этих мусульман, которых мы не можем больше видеть!
Для либерала Макрона это очень серьезная проблема. Президент заявляет, что не хочет путать «исламистский терроризм», «коммунитаризм» и «организацию ислама Франции». Вынужденный высказаться более определенно он намеревается действовать по каждому направлению, не поддаваясь истерии. Способна ли эта технократическая рациональность успокоить страсти? Президент знает, что большинство его госаппарата разделено: правые, которые спешат отреагировать на разъяренное общественное мнение, и левые, испытывающие отвращение к стигматизации меньшинства французов из-за их этнорелигиозного происхождения. Это угадывается в том, как президент пытается найти баланс. Его трудно упрекать в том, что он тянет время, чтобы поиграть в бесстрастного судью. Между тем стадион в ярости…