На фоне американской «капитуляции» Турция и Россия в двустороннем формате пытались найти «общий знаменатель» в Сирии, кульминацией чего стали переговоры лидеров двух стран в Сочи 22 октября. Подписанный меморандум о взаимопонимании Москва оценила как «очень важный, если не судьбоносный».
В результате российско-турецкой сделки Анкара завершила военную операцию «Источник мира» и стороны объявили о начале совместного патрулирования территории на глубину до 10 км от границы к западу и к востоку от района операции «Источник мира». В то же время, согласно меморандуму, на сирийскую сторону границы за пределами зоны турецкой операции вводятся подразделения российской военной полиции и сирийской пограничной службы, которые будут содействовать выводу подразделений курдских отрядов и их вооружения на 30 км от сирийско-турецкой границы.
На первый взгляд, у режима Асада и его союзников — Москвы и Тегерана — есть повод для ликования, да и Турция получила то, за что боролась много лет.
Дамаск без особых усилий расширил свою юрисдикцию. Фактически, треть территории Сирии, которая была освобождена от боевиков «Исламского государства» (запрещенная в России организация — прим. ред.) без участия режима Асада и его союзников, благодаря усилиям Москвы стала открытой для возвращения под контроль Дамаска. Выдвижение сирийских войск на эти территории без единого выстрела, это не только победа сирийского режима, но и России и Ирана, которые давно требовали, чтобы США покинули Сирию и освободили стратегически важный коридор, соединяющий восток Сирии и северную часть Ирака.
Для Турции главным условием было создание буферной зоны и недопущение формирования т. н. «террористического коридора» вдоль сирийско-турецкой границы. По итогам сочинских договоренностей площадь буферной зоны меньше чем хотела Анкара, но достаточна для реализации стратегических задач и решения проблем безопасности. В частности Турция получила пространство для размещения беженцев и передислоцирования военных сил. Буферная зона также позволит надежно размежевать турецкую территорию от курдских отрядов.
С уходом США Анкара также получила ослабление позиций курдских сил, которые вынуждены были обратиться за поддержкой к Асаду и пообещать поддерживать территориальную целостность Сирии.
Однако, турецко-российским договоренностям еще предстоит пройти проверку на прочность, к тому же, успех сделки зависит не только от действий Анкары и Москвы, но и от того, насколько остальные вовлеченные действующие лица будут действовать в соответствии с планом Путина и Эрдогана.
Первые «нестыковки» уже проявились в официальных заявлениях сторон. Российский МИД заявил, что достигнутые договоренности о совместном патрулировании можно считать бессрочными, т. к. сроки не были установлены. Президент Сирии Башар Асад тут же поспешил сделать заявления, что соглашения, достигнутые Россией и Турцией по северо-востоку Сирии, временные, действия России связаны с современными реалиями и следует отличать окончательные и стратегические цели от тактики.
Президент Эрдоган, в свою очередь заявил, что при необходимости Турция расширит «зону безопасности» на севере Сирии, и подчеркнул, что в зависимости от развития событий могут состоятся новые переговоры с президентом Путиными.
В целом, турецко-российкое взаимодействие в Сирии сложно характеризовать как сотрудничество двух партнеров, основанное на доверии и общих целях. Очевидно, что сотрудничеству Анкары и Москвы в Сирии предстоит подвергнуться серьезному испытанию на искренность, и лишь по мере увеличения потенциальных и реальных угроз на «сирийском поле» можно будет судить насколько стороны готовы соблюдать правила игры.
Союз Вашингтона с курдами и гарантии безопасности, под которыми существовал самоуправляемый курдский регион, давал американцам политический ресурс и существенный аргумент для сдерживания Асада и его помощников. Теперь же образовавшийся стратегический вакуум, вызванный выводом американских войск, усилил конкуренцию между иностранными игроками в стремлении расширить зоны влияния.
Сотрудничество России и Турции можно расценивать как вынужденный альянс «заклятых союзников», который был спровоцирован кризисом в отношениях между Турцией и США, в которых «курдский вопрос» в Сирии стал одним из решающих факторов раскола. Экспертами неоднократно озвучивалась точка зрения, что именно несбалансированная политика США толкнула Анкару в «объятия» Москвы и, усугубляя кризис с Турцией, Вашингтон не до конца осознает масштабы удара по интересам США в регионе. Решение США задействовать против Турции экономические санкции и официально признать массовое убийства армян в Османской империи геноцидом еще больше сузило возможности нормализации отношений между двумя странами.
Возвращаясь к российско-турецким договоренностям, уместно отметить, что в них есть определенные противоречия и скрытые вызовы, которые делают непредсказуемыми перспективы практической реализации этой сделки.
Один из ключевых элементов переговоров и болезненный для Анкары «курдский вопрос» казалось бы решается договоренностью о создании буферной зоны и выводе YPG (курдские Отряды народной самообороны — прим. ред.) вместе с вооружением из приграничных районов. Курды, оставшиеся без поддержки США, вынуждены как минимум в краткосрочной перспективе просить покровительства Дамаска. Но даже в таких обстоятельствах курдский фактор является серьезным вызовом для всех сторон. Асад и его союзники не смогут долго игнорировать интересы курдов, и отказ от любой формы самоуправления может спровоцировать новый виток напряжения. Однако значительные уступки курдам со стороны властей Сирии могут вылиться в недовольство такого важного союзника, как Иран.
В то же время, вряд ли Асад или Путин заинтересованы в подавлении боевой мощи YPG, что означало бы ослабление главного соперника и сдерживающего фактора Анкары. На фоне множества противоречий между Турцией и Сирией, разоружение курдов представляется маловероятной перспективой. Таким образом, соблюдение сбалансированного подхода по отношению к курдам является одним из ключевых задач для Асада.
Анкара также понимает, что совместным турецко-российским патрулированием и удержанием YPG от границы курдский вопрос закрыть не удастся. Тем более, Турции уже хорошо известно, что эти меры не являются гарантией от террористических действий курдских ополченцев. Анкара открыто заявляет, что в случае необходимости готова расширить «зону безопасности» и оставаться в Сирии столько, сколько потребуется для защиты национальных интересов Турции.
Неопределенным является вопрос возвращения беженцев, находящихся на территории Турции, которые, как известно, не являются сторонниками властей Сирии. Это потенциальная оппозиция, которую Анкара рассчитывает вернуть в Сирию как можно скорее. Перспектива такой реинтеграции также является вызовом для сирийского режима и его союзников.
Вопрос территориальной целостности Сирии в свете турецко-российских договоренностей также полон противоречий. С одной стороны и Турция и Россия декларируют поддержку территориальной целостности Сирии, но в то же время Анкара с согласия Москвы намерена де-факто сохранять зону влияния вдоль турецко-сирийской границы.
Между тем, эксперты заговорили об опасности возвращения «Исламского государства». До недавнего времени пленных боевиков охраняли в лагерях сирийские курды, но в свете новых реалий, контроль над этими лагерями перешел к сирийским войскам. По распространенным данным во время турецкой операции «Источник мира» из лагерей бежало по меньшей мере 750 человек, связанных с «Исламским государством» (запрещенная в России организация — прим. ред.).
Кратко подводя итоги, можно сказать однозначно, что, о чем бы ни договорились Путин и Эрдоган, краткосрочного урегулирования ситуации в Сирии не будет. Принимая во внимание насколько запутан «сирийский клубок» нельзя исключать ни возобновления военных действий на старых фронтах, ни появления новых очагов военных столкновений.
Пока Москва решила, что сотрудничество с Турцией дает ей преимущества, но Россия еще может всех нас удивить.