За последние пять лет геополитическая и социально-экономическая ситуация в аннексированном Крыму масштабно изменилась. Полуостров, имевший курортно-аграрную территорию, стал зоной сплошной милитаризации. РФ выдавливает оттуда любую экономическую активность, которая не вписывается в стратегию «непотопляемого авианосца». Крым все больше напоминает закрытую зону по аналогии с советским Владивостоком, неприветливую для гражданских людей и ориентированную на обслуживание военных.
Развитие крымского ОПК — ключевой вектор геополитики Путина по усилению милитаризации региона. Этот фактор подтверждается варварством россиян в отношении украинских военных катеров, с которых они вырвали с мясом вооружение, отдельные блоки, узлы и оборудование.
Российские военные не удержались от мародерства по нескольким причинам. Некоторые агрегаты они надеются поставить на свои катера подобного класса или использовать как запчасти. Но главным образом их интересовали радиостанции и станции космической связи производства США, а также японские системы РЛС. Не секрет, что из-за санкций РФ не может получить такое оборудование. А таких аналогов у них нет. Поэтому, не исключено, что они с радостью воспользовались возможностью совершить воровство качественного оборудования, новых технологий для исследования с целью осуществления попыток воспроизводства их на своих крымских предприятиях.
Напомним, что Кремль аннексировал на полуострове тринадцать украинских оборонных компаний, восемь из которых зачислено в реестр российского ОПК. Среди них, в частности, — Феодосийская судостроительная компания Море (вошла в корпорацию Ростех) и Севастопольский авиаремонтный завод (АО Вертолеты России). Кремль осуществляет незаконное присвоение и других украинских компаний, в частности Института аэроупругих систем, начал приватизацию феодосийского Судокомпозита и Евпаторийского авиаремонтного завода.
Впрочем, несмотря на усиленное внимание оккупационных властей к ОПК, уровень их загруженности не превышает 45% и постоянно снижается. Причина — международные санкции, критическая зависимость от государственного оборонного заказа и стратегическое сомнение оккупационной власти относительно развития местной «оборонки». В Кремле боятся глубоко интегрировать ее во внутренние производственные процессы. Ведь там осознают системные риски относительно существования Крыма в оккупационном статусе и вообще его существования…
В 2021 году будет завершено выполнение большинства контрактов, заключенных крымскими предприятиями с Минобороны РФ. Сейчас, по оценкам российских экспертов, новые заказы не планируются. Ведь крымские оборонные предприятия, в отличие от «материковых», лишены доступных кредитных ресурсов из-за нежелания российских банков сотрудничать с компаниями, находящимися под санкциями.
Иностранные партнеры, даже сателлиты РФ, все чаще отказываются покупать продукцию из аннексированного Крыма. Например, в 2018 году вдвое сократился экспорт Симферопольского завода «Фиолент» в Белоруссию, Казахстан, Азербайджан и Армению.
Об обострении кризисных явлений на крымских предприятиях свидетельствует обращение оккупационных властей полуострова к президенту и правительству РФ. Марионетки Путина даже переступили через собственное достоинство, попросив у Москвы разрешения изменить маркировку продукции, поставляемую в страны Таможенного союза, с терминологии «Сделано в Республике Крым» на «Сделано в России». Они унизительно умоляли увеличить загруженность судостроительных и судоремонтных предприятий Крыма и дать возможность предприятиям, находящимся под санкциями, спрятаться за закрытыми торгами.
Крымский агросектор практически находится на грани исчезновения из-за нехватки воды для полива и энергетических ресурсов. Он по определению является убыточным. Ведь ограниченные ресурсы полуострова принудительно перераспределяют в пользу оккупационного военного контингента РФ и в меньшей степени — ЖКХ.
Несмотря на общий экономический спад, в Крыму усиленно обустраивают плацдарм, с помощью которого РФ угрожает странам Черноморского региона, большинство из которых являются членами НАТО. На полуострове системно восстанавливают военные объекты для размещения оружия массового уничтожения. Туда перебрасывают ударное наступательное вооружение воздушного и морского базирования, в частности крылатые ракеты большой дальности и другие носители ядерного оружия.
Путин сознательно позиционирует Крым в глазах альянса как сплошную военную базу. Он провоцирует НАТО на рассмотрение оккупированного полуострова в качестве первоочередного объекта для удара с целью исключения даже вероятности диалога о возврате его Украине. Более того, при определенных условиях Путин действительно готов к войне. И готов подставить Крым как первоочередную цель для ракетного удара НАТО. Учитывая все это, местное население полуострова становится заложником путинской агрессии и потенциальной жертвой военного конфликта.
Россия намеренно дискриминирует гражданский сектор Крыма, перекраивая социально-экономический потенциал украденного полуострова. Такие действия выглядят как социальный геноцид местного населения, в результате которого оккупационная власть требует ограничить собственные жизненные интересы в пользу военных и мигрантов из РФ.
Местные, которые пять лет назад поэтизировали камни с неба (вера в священные камни — прим. перев.), неожиданно для себя оказались на линии огня этого метафорического чуда. В Кремле не скрывают приверженность курсу на вытеснение крымчан за пределы полуострова с одновременной инфильтрацией туда русских переселенцев, связанных с ОПК и ВС РФ.
По информации Мустафы Джемилева, за время аннексии Москва переместила на полуостров до одного миллиона новых граждан, прозрачно намекая гражданскому населению, что оно — лишнее на этой милитаризованной территории. Крымскую «гринкарту» будет иметь лишь тот, кто готов погибать за Путина и стремится обслуживать интересы его военной группировки.
Экономические составляющие, не связанные с обслуживанием военных объектов и «мега-проектами», теряют на полуострове будущее. Местные компании и рабочая сила лишены возможности зарабатывать на существующих сегментах деловой активности. Основные заказы забирают компании из других регионов, использующие в основном привозную (порой из других стран) рабочую силу.
Оккупационная власть стимулирует крымчан ехать вглубь РФ и искать счастья в рамках межрегиональной кооперации, преимущественно в отсталые северные республики. А местной молодежи предлагают учиться за пределами полуострова, с последующим обязательным трудоустройством на отдаленных малозаселенных территориях. Эксперты предполагают, что в недалеком будущем местным жителям грозит фактическая депортация. Им безальтернативно будут предлагать ехать прочь из-за нехватки ресурсов для выживания.
Разделяя местное население, Кремль надеется избежать концентрации протестного электората на полуострове. Путину нужен послушный человеческий ресурс, готовый к участию в военном конфликте с НАТО. Всех остальных там рассматривают как мигрантов, вынужденных уезжать с полуострова, чтобы не стать жертвой столкновения.
Демографическую войну РФ в оккупированном Крыму признал даже миролюбивый генсек ООН Гутерриш, подчеркнув, что действия Кремля нарушают Женевскую конвенцию по правам человека. По его мнению, Россия нарушает международное право, защищающее гражданское население во время войны. Эти действия, кстати, имеют признаки военного преступления, предусмотренного Римским уставом Международного уголовного суда. Женевскую конвенцию РФ нарушает еще в плане того, что заставляет местное население оккупированных территорий служить в армии оккупанта. Об этом недавно заявил директор Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии Хью Уильямсон, указав, что в 2019 году более 85% крымских призывников отправили служить в РФ.
Одновременно с милитаризацией полуострова, Кремль добивается международной легализации аннексии. Его не устраивает ни статус геополитического гопника, ни наличие в составе РФ территории, находящейся в статусе украденного чемодана без ручки. Их цель —приспособить к полуострову «ручку», чтобы хотя бы частично легализовать преступление. Для этого они используют весь возможный арсенал, от мирового шантажа войной до купленных международных агентов влияния с гибридными диверсиями на тему «русского Крыма».
Впрочем, эта стратегия вряд ли будет иметь ощутимый положительный результат. Она не изменит официальный статус полуострова как аннексированной территории, который определен на уровне ООН и лидеров ключевых мировых государств. Кремль загоняет себя в тупик, с одной стороны наполняя полуостров оружием массового уничтожения, а с другой —избегая реальной стратегии по решению вопроса, по существу. Как следствие, он теряет лояльность местного населения, так как прибегает к демографической войне и угрожает реальной войной.
Путин, похоже, уже остерегается последствий крымской авантюры. Ведь социально-экономическое недовольство в Крыму провоцирует репрессии, неадекватные даже для российской «демократии». Прежде всего речь идет о терроре в отношении крымских татар, дискриминации пенсионеров, не получающих заслуженные военные пенсии, а также — бюджетников, педагогов и медиков. Крымчан ужасно раздражает нашествие переселенцев из РФ, которые стараются занять престижные должности, имея негласные преференции оккупационной власти.
В целом демографическая политика Москвы, направленная на замещение местного населения приезжими, вызывает наибольшее сопротивление и неприятие в крымском обществе. Местные жители чувствуют неописуемую обиду. Ведь Крым в «родную гавань» возвращали они, а «лоцманами», как оказалось, стали гастарбайтеры. Причем среди приезжих — значительное большинство занимают преступные элементы из Чечни, Дагестана, Осетии и других региона Кавказа. Они захватывают бизнес-пространства на полуострове и устанавливают там характерные для себя правила существования.
Кремль поддерживает такой демографический передел, надеясь руками кавказского криминалитета контролировать общественное настроение на полуострове. Поэтому в Кремле готовы закрыть глаза на токсичность кавказцев. Последние уже подмяли под себя наиболее доходные уголовные ремесла, в частности рейдерство имущества, оформленного как во времена Украины, так и перерегистрированное после аннексии.
Особенно остро процессы перераспределения собственности происходят на южном берегу. Они усложнились значительными потерями, возникшими у местных жителей из-за жесткого ограничения арендных отношений, уменьшения рекреационных территорий и сокращения качественного туристического трафика из Украины.
Рост социально-экономической и политической напряженности, а также отсутствие стратегических инвестиций свидетельствует о том, что в Кремле не существует далеко идущих планов в отношении аннексированного полуострова. Они шантажируют мир войной, выторговывая приемлемое для себя решение крымского вопроса.
Крым для Путина — единственный относительно успешный геополитический проект. Но ему он интересен прежде всего, как символ российского могущества. Все остальное — стратегическое расположение, население, ресурсы — второстепенный вопрос.
Показательно, что при определенных условиях в Кремле готовы потопить «крымский авианосец». Путин пойдет на это, если поверит, что уничтожение Крыма ударом альянса капитализирует его режим сильнее, чем инвестиции в развитие полуострова. Это именно тот случай, о котором он мечтательно спрашивал: зачем нам мир без России… Он действительно не боится войны и усиленно к ней готовится.
Учитывая все это, Путин готов на любое безумие. Это должны осознавать жители Крыма, остальные украинцы и весь мир, ставшие заложниками одного сумасшедшего россиянина с причудливой геополитической парадигмой. Очевидно, что разрешение крымского вопроса возможно только при условии уничтожения Путина или устранение его от власти.
Украина пока не способна осуществить такие спецоперации, но это по силам международным игрокам. Они должны заставить цивилизованный мир рассматривать действия РФ в Крыму как маркер возможной войны. Мировые игроки должны прилагать больше усилий, чтобы нейтрализовать нынешний, самый высокий уровень угрозы. И, в конце концов, должны выбрать и реализовать любой вариант устранения Путина от власти.