Подборка засекреченных правительственных документов, оказавшихся в распоряжении издания Washington Post, показывает, что высокопоставленные чиновники США не сообщали правду о войне в Афганистане в течение тех 18 лет, пока шла военная кампания в этой стране, выступая с ложными оптимистичными заявлениями и скрывая неоспоримые доказательства того, что в этой войне победить невозможно.
Эти документы были составлены в рамках федерального проекта по изучению причин неудач в самом продолжительном вооруженном конфликте в истории США. Среди этих документов — более 2 тысяч неопубликованных записей интервью с теми, кто непосредственно участвовал в войне и принимал решения, от генералов и дипломатов до работников гуманитарных организаций и афганских чиновников.
Правительство США попыталось скрыть имена подавляющего большинства тех, у кого эксперты брали интервью в рамках этого проекта, а также практически все их комментарии. Издание Washington Post добилось доступа к этим документам в соответствии с законом о свободе информации после трехлетнего судебного разбирательства.
В ходе интервью более 400 инсайдеров выступили с резкой критикой всего того, что происходило в Афганистане, и того, как Соединенные Штаты увязли в войне почти на 20 лет.
С прямотой, которую редко можно встретить в публичных заявлениях, в этих интервью открыто изложены все накопившиеся жалобы, разочарования и признания, а также домыслы и клевета.
«Мы были лишены общего представления о том, что происходило в Афганистане, мы не знали, что мы там делаем», — рассказал правительственным экспертам в 2015 году Дуглас Льют (Douglas Lute), генерал-лейтенант вооруженных сил США, который отвечал за проведение военных операций в Афганистане при администрациях Буша и Обамы. Он добавил: «Что мы пытаемся там сделать? У нас не было ни малейшего понятия о том, чем мы там занимаемся».
«Если бы только американский народ знал о масштабах функциональных проблем… Мы потеряли 2400 человек, — сказал Льют, обвинив в гибели американских военнослужащих неспособность конгресса, Пентагона и Госдепартамента согласовать их действия. — Кто скажет, что все было напрасно?»
С 2001 года в Афганистан было переброшено более 775 тысяч американских военных, многие из которых побывали там несколько раз. Согласно документам Министерства обороны, из них 2300 тысячи военнослужащих погибли, и еще 20 589 получили ранения в ходе боевых действий.
Интервью, которые были взяты у самых разных людей, наглядно демонстрируют ключевые ошибки Соединенных Штатов в войне, которая продолжается до сих пор. Рассказы свидетелей указывают на то, что три президента — Джордж Буш-младший, Барак Обама и Дональд Трамп — и их военачальники не смогли выполнить свои обещания и одержать победу в Афганистане.
Поскольку многие американские чиновники давали интервью, будучи уверенными в том, что их высказывания никогда не будут обнародованы, они открыто признавали, что американские планы ведения войны в Афганистане содержали в себе фатальные недостатки, и что Вашингтон впустую потратил огромные суммы денег на попытки превратить эту страну в современное государство.
В этих интервью также рассказывается о бездарных попытках правительства США справиться с повсеместной коррупцией, создать компетентную афганскую армию и силы полиции, а также решить проблему процветающей торговли опиумом в Афганистане.
Правительство США не проводило исчерпывающих подсчетов того, сколько именно средств было потрачено на войну в Афганистане, однако масштабы затрат поражают.
С 2001 года Министерство обороны США, Госдепартамент и Агентство США по международному развитию потратили или выделили примерно 934-978 миллиардов долларов, согласно оценке Неты Кроуфорд (Neta Crawford), профессора политологии и содиректора проекта Costs of War в университете Брауна.
В этой сумме не были учтены расходы других американских агентств, таких как ЦРУ или Управление по делам ветеранов (Department of Veterans Affairs), которое отвечает за медицинское обслуживание ветеранов, получивших ранения в ходе боевых действий.
«Что же мы получили, потратив почти 1 триллион долларов? Разве это стоило 1 триллиона долларов?— сказал Джеффри Эггерс (Jeffrey Eggers), бывший морской пехотинец, который работал в Белом доме при администрациях Буша и Обамы. — После убийства Усамы бен Ладена — я говорил, что Усама, должно быть, смеется над нами, лежа в своей подводной могиле и глядя на то, сколько денег мы потратили на Афганистан».
Эти документы также противоречат огромному множеству публичных заявлений, с которыми выступали американские президенты, военное руководство и дипломаты, год за годом уверявшие американцев, что они добиваются успехов в Афганистане, и что эту войну действительно необходимо продолжать.
Некоторые из тех, у кого эксперты брали интервью, описали откровенные и последовательные попытки правительства США сознательно вводить общественность в заблуждение. Американское военное командование в Кабуле и Белый дом часто искажали статистические данные для того, чтобы у общества сложилось впечатление, будто США одерживают верх в войне, хотя на самом деле это было не так.
«Каждую единицу данных меняли таким образом, чтобы общая картина выглядела максимально хорошо, — сказал в ходе своего интервью Боб Кроули (Bob Crowley), полковник вооруженных сил США, который работал старшим советником американского военного командования в 2013 и 2014 годах. — К примеру, результаты исследований были абсолютно ненадежными, однако они указывали на то, что все наши действия в Афганистане были верными, и что дела у нас идут прекрасно».
Эти интервью стали побочным продуктом проекта, реализованного агентством Сопко — Офисом генерального инспектора США по вопросам восстановления Афганистана (SIGAR). Это агентство было создано конгрессом в 2008 году, чтобы проводить расследования фактов растрат и мошенничества в зоне боевых действий.
В 2014 году агентство SIGAR несколько отклонилось от своей привычной миссии, заключавшейся в проведении аудиторских проверок, и инициировало новый проект. Этот 11-миллионный проект, получивший название «Lessons Learned» («Усвоенные уроки»), был призван установить, в чем именно США допустили ошибки в Афганистане, чтобы Америка не повторила эти ошибки в следующий раз, когда она решит вторгнуться в какую-либо страну или попытаться восстановить какое-либо разрушенное государство.
Сотрудники проекта «Lessons Learned» провели интервью с более чем 600 инсайдерами, которые лично были непосредственными участниками войны в Афганистане. Большинство из этих людей были американцами, однако аналитики SIGAR также ездили в Лондон, Брюссель и Берлин, чтобы взять интервью у союзников Америки по альянсу НАТО. Кроме того, они побеседовали с 20 афганскими чиновниками, обсудив с ними программы реконструкции и развития.
На основании этих интервью, а также других правительственных документов и статистических данных, аналитики SIGAR с 2016 года опубликовали семь докладов «Lessons Learned», где подробно описаны проблемы, возникшие в Афганистане, и содержатся рекомендации для стабилизации страны.
Однако в эти доклады, которые были написаны сухим бюрократическим языком и в центре которых оказался длинный список правительственных инициатив, не попала та наиболее резкая и откровенная критика, с которой выступили люди, дававшие интервью.
«Мы обнаружили, что стратегия стабилизации и те программы, которые использовались для ее достижения, не учитывали специфику афганского контекста, и успехи в стабилизации отдельных афганских провинций сохранялись, лишь пока там находился военный контингент коалиции», — говорится во вступлении одного из этих докладов, опубликованного в мае 2018 года.
Кроме того, в этих докладах не были названы имена более 90% людей, которые дали интервью в рамках этого проекта. Хотя несколько чиновников все же согласились рассказать об всем под запись, всем остальным агентство SIGAR пообещало полную анонимность, чтобы избежать разногласий.
Издание Washington Post стало предпринимать попытки получить доступ к «Lessons Learned» в 2016 году, ссылаясь на закон США о свободном доступе к информации. Тогда агентство SIGAR отказало газете, отметив, что эти документы не подлежат разглашению и что общественность не имеет права их читать.
Газете Washington Post пришлось обратиться в федеральный суд — дважды, — чтобы добиться обнародования этих документов.
В конечном счете агентство обнародовало более 2000 страниц ранее неопубликованных документов и расшифровок 428 интервью, а также несколько аудиозаписей.
В этих документах названы имена 66 человек, давших интервью аналитикам, однако агентство SIGAR скрыло имена еще 366 человек. Агентство настаивает на том, что этих людей нужно рассматривать как разоблачителей и информаторов, которые могут столкнуться с унижениями, угрозами, какими-то ответными мерами и попытками нанести им физический вред, если их имена станут известны.
Проанализировав даты и другие детали, взятые из документов, издание Washington Post сумело установить имена 33 человек, давших интервью, включая нескольких бывших послов, генералов и чиновников Белого дома.
Washington Post попросило федерального судью заставить SIGAR раскрыть имена всех тех людей, которые давали интервью, настаивая на том, что общественность имеет право знать, кто из чиновников критиковал войну в Афганистане и утверждал, что правительство США вводит общественность в заблуждение. Washington Post также настаивало на том, что этих чиновников нельзя рассматривать как разоблачителей или информаторов, потому что интервью с ними проводились не в рамках официального расследования.
Газета ожидает решения судьи Эми Берман Джексон (Amy Berman Jackson) из окружного суда в Вашингтоне с конца сентября.
Репортеры газеты попытались связаться с теми, кто давал интервью и чьи имена им уже известны. Ответы этих людей собраны в другой статье издания.
Генеральный инспектор Сопко сообщил газете, что он не пытался скрыть резкую критику и сомнения касательно войны в Афганистане, которые американские чиновники выразили в ходе своих интервью для «Lessons Learned». По его словам, его агентству потребовалось три года для того, чтобы опубликовать эти записи, потому что в его офисе работает мало сотрудников и потому что другие федеральные агентства должны были проверить эти документы, чтобы не допустить разглашения государственных тайн.
«Мы не ждали удобного момента, — сказал Сопко. — Мы искренне верим в принципы открытости и прозрачности, но мы должны были соблюдать закон. Я думаю, что из всех генеральных инспекторов я был самым открытым в плане информации».
Записи интервью пока остаются неотредактированными, и сотрудники проекта «Lessons Learned» пока еще не уложили все эти записи в единый рассказ. Однако в этих интервью содержится масса резких суждений людей, которые разрабатывали и осуществляли политику США в Афганистане.
«Мы не вторгаемся в бедные страны, чтобы сделать их богаче, — сказал Джеймс Доббинс (James Dobbins), бывший высокопоставленный американский дипломат, который при администрациях Буша и Обамы занимал должность специального представителя в Афганистане. — Мы также не вторгаемся в авторитарные страны, чтобы сделать их демократичными. Мы вторгаемся в охваченные насилием страны, чтобы установить там мир, и мы явно потерпели неудачу в Афганистане».
Чтобы дополнить интервью, взятые в рамках проекта «Lessons Learned», издание Washington Post воспользовалось сотнями страниц ранее засекреченных служебных записок о войне в Афганистане, которые продиктовал министр обороны Дональд Рамсфелд (Donald H. Rumsfeld) с 2001 по 2006 год.
Эти служебные записки, которые Рамсфелд и его подчиненные назвали «снежинками», представляют собой краткие инструкции или комментарии, которые глава Пентагона надиктовывал своим подчиненным, порой по несколько раз в день.
Рамсфелд опубликовал часть этих «снежинок» в 2011 году в связи с выходом в свет его мемуаров под названием «Известное и неизвестное» («Known and Unknown»). Однако большая часть этих «снежинок» — по некоторым оценкам, это около 59 тысяч страниц — остались засекреченными.
В 2017 году в ответ на иск, поданный некоммерческим исследовательским институтом National Security Archive при университете Джорджа Вашингтона, Министерство обороны США начало анализировать и регулярно публиковать остальные служебные записки Рамсфелда. National Security Archive поделился этими документами с газетой Washington Post.
В совокупности интервью SIGAR и служебные записки Рамсфелда касательно Афганистана представляют собой секретную историю войны и беспощадную оценку 18 лет этого конфликта.
Многие из этих служебных записок, написанных в характерной для Рамсфелда резкой манере, стали предвестниками тех проблем, которые продолжают преследовать вооруженные силы США по сей день.
«Возможно, я нетерпелив. На самом деле я знаю, что я нетерпелив, — написал Рамсфелд нескольким генералам и старшим советникам. — Мы не выведем американских военных из Афганистана, пока не убедимся в том, что начались некие процессы, которые обеспечат стабильность, необходимую для нашего ухода».
«Помогите!» — написал он.
Эта служебная записка датирована 17 апреля 2002 года — то есть она была составлена спустя полгода после начала войны.
Публичные заявления:
«История военного конфликта в Афганистане — это история первоначального успеха, за которым последовали долгие годы неудач и окончательный крах. Мы не повторим эту ошибку», — заявил президент Джордж Буш в своем выступлении в Военном институте Вирджинии 17 апреля 2002 года.
Благодаря откровенным описаниям того, как Соединенные Штаты увязли в войне в далекой стране и как решительно правительство пыталось скрыть факты от общественности, интервью, собранные в рамках проекта «Lessons Learned» в широком смысле напоминают так называемые «Документы Пентагона» — сверхсекретную историю Вьетнамской войны, составленную Министерством обороны.
Когда «Документы Пентагона» попали в руки прессы в 1971 году, они вызвали настоящую сенсацию, поскольку они продемонстрировали, что правительство США долгое время вводило общественность в заблуждение касательно того, как именно США увязли в той войне.
Результаты исследования, получившего название «Документов Пентагона», были описаны на 7000 страниц в 47 томах, и они были основаны исключительно на содержании внутренних правительственных документов — дипломатических депеш, служебных записок руководства и сообщений разведки. Чтобы сохранить эти материалы в тайне министр обороны Роберт Макнамара (Robert McNamara) издал приказ, запрещавший авторам исследования брать интервью у кого бы то ни было.
Авторы проекта SIGAR под названием «Lessons Learned» не сталкивались с подобными ограничениями. Аналитики проекта проводили интервью с 2014 по 2018 год в основном с чиновниками, которые работали в годы администраций Буша и Обамы.
Около 30 интервью были полностью расшифрованы, слово в слово. Остальные беседы были изложены в форме кратких отчетов о содержании разговоров: множество страниц записей и цитат высказываний самых разных людей, от военных, служивших на провинциальных форпостах, до представителей высших эшелонов власти.
Некоторые интервью оказались необъяснимо короткими. Запись интервью Джона Аллена (John Allen), генерала морской пехоты, который командовал силами США и НАТО в Афганистане с 2011 по 2013 год, состоит всего из пяти абзацев.
Между тем интервью с другими влиятельными фигурами оказались гораздо более длинными. Бывший посол США Райан Крокер (Ryan Crocker) дал аналитикам два интервью, и их расшифровки занимают 95 страниц.
В отличие от «Документов Пентагона», ни один из документов, собранных в рамках проекта «Lessons Learned», не был с самого начала засекречен. Однако, как только газета Washington Post захотела обнародовать эти материалы, другие федеральные агентства немедленно вмешались и засекретили часть материалов постфактум.
К примеру, Госдепартамент заявил, что публикация некоторых отрывков интервью может поставить под угрозу успех переговоров с Талибаном, призванных положить конец войне. Министерство обороны США и Управление по борьбе с наркотиками тоже засекретили часть материалов.
В интервью «Lessons Learned» содержится довольно мало новой информации касательно военных операций. Однако они содержат настоящую лавину критики, которая опровергает официальную версию событий, начиная с самых первых дней войны и до прихода администрации Трампа.
К примеру, в самом начале у вторжения Соединенных Штатов в Афганистан была четкая заявленная цель — отомстить «Аль-Каиде» (террористическая группировка, запрещенная в РФ — прим. ред.) и предотвратить повторение терактов 11 сентября.
Тем не менее, как показывают интервью, с течением времени и по мере развития войны цели и задачи менялись, и внутри Пентагона, Белого дома и Госдепартамента все глубже укоренялось отсутствие веры в американскую стратегию.
Фундаментальные разногласия так и остались неразрешенными. Некоторые американские чиновники хотели использовать эту войну, чтобы превратить Афганистан в демократию. Другие хотели трансформировать афганскую культуру и добиться расширения прав женщин. Третьи стремились изменить баланс сил в регионе — баланс сил между Пакистаном, Индией, Ираном и Россией.
«Благодаря стратегии АфПак любой мог найти себе подарок под рождественской елкой, — сказал один чиновник американского правительства, чье имя не названо, в 2015 году. — К тому моменту, когда вы заканчивали, у вас уже было столько приоритетов и устремлений, что ни о какой стратегии и речи не могло быть».
Интервью «Lessons Learned» также показывают, как сложно военному командованию США было сформулировать, с кем именно они сражаются, — не говоря уже о том, зачем.
Была ли врагом «Аль-Каида» или Талибан (террористические организации, запрещенные в РФ — прим. ред.)? Был ли Пакистан другом или противником? А как насчет «Исламского государства» (террористическая организация, запрещенная в РФ — прим. ред.) и обескураживающее разнообразие иностранных джихадистов, не говоря уже о полевых командирах, получавших поддержку от ЦРУ? Согласно этим документам, правительство США так и не ответило на эти вопросы.
В результате на поле боя американские военные зачастую не могли отличить друзей от врагов.
Пентагон тоже не мог дать четкого ответа.
«Я понятия не имею, кто здесь плохие парни, — пожаловался Рамсфелд в своей служебной записке от 8 сентября 203 года. — Нам катастрофически не хватает агентурной разведки».
Публичные заявления:
«Времена, когда мы предоставляли карт-бланш, прошли <…> Всем должно быть ясно, что афганцам придется взять ответственность за их собственную безопасность и что Америка не заинтересована в ведении бесконечной войны в Афганистане», — заявил президент Барак Обама в ходе выступления в Военной академии в Уэст-Пойнте 1 декабря 2009 года.
Будучи главнокомандующими вооруженных сил США, Буш, Обама и Трамп обещали американской общественности одно и то же. Они не попадут в ловушку «национального строительства» в Афганистане.
В этом смысле все три президента с треском провалились. Соединенные Штаты выделили более 133 миллиардов долларов на восстановление Афганистана — с учетом инфляции это больше, чем Америка потратила после Второй мировой войны на восстановление всей Западной Европы в соответствии с планом Маршалла.
Интервью «Lessons Learned» показывают, что грандиозный проект по национальному строительству был несовершенным с самого начала.
Американские чиновники пытались создать в Кабуле — с нуля — демократическое правительство по образцу собственного правительства в Вашингтоне. Это было совершенно чуждой концепцией для афганцев, привыкших к племенизму, монархизму, коммунизму и исламскому праву.
«Наша политика заключалась в том, чтобы создать сильное центральное правительство, что было совершеннейшей глупостью, потому что у Афганистана нет истории сильного центрального правительства, — сказал один бывший чиновник Госдепартамента, чье имя не названо, в 2015 году. — Период, за который можно создать сильное центральное правительство, это примерно 100 лет, которых у нас попросту нет».
Между тем Соединенные Штаты доставили в эту хрупкую страну гораздо больше помощи, чем она могла принять.
В период пика боевых действий, с 2009 по 2012 год, американские конгрессмены и военное руководство полагали, что, чем больше средств они потратят на школы, мосты, каналы и другие социальные проекты, тем быстрее улучшится ситуация с безопасностью. Сотрудники гуманитарных миссий рассказали аналитикам, что это оказалось колоссальной ошибкой — как если плеснуть керосин в затухающий костер только для того, чтобы пламя не погасло.
Один чиновник Агентства США по международному развитию, чье имя не было названо, полагает, что 90% потраченных средств были попросту лишними. «Мы утратили объективность. Нам давали деньги, говорили, что мы должны их потратить, и мы тратили, особо не задумываясь».
Многие сотрудники гуманитарных организаций обвиняли конгресс в том, что им казалось бездумным стремлением тратить средства.
Один такой сотрудник, чье имя не названо, рассказал аналитикам, что от него требовали, чтобы он ежедневно тратил 3 миллиона долларов на реализацию проектов всего в одном районе Афганистана, который по размерам примерно соответствовал американскому округу. Однажды он спросил приехавшего конгрессмена, может ли тот ответственно потратить такую сумму денег у себя в Америке: «Он ответил: „Конечно, нет". „Так вот, сэр, именно столько вы обязали нас тратить, и я делаю это для тех людей, которые живут в землянках, в которых даже окон нет"».
То невероятное количество средств, которые Вашингтон потратил на Афганистан, стало причиной небывалого роста коррупции.
На публике американские чиновники утверждали, что они не потерпят коррупцию. Однако в своих интервью для проекта «Lessons Learned» они признавали, что правительство США закрывало глаза на то, как афганские влиятельные силы — союзники Вашингтона — разворовывали эти средства с абсолютной безнаказанностью.
Полковник ВС США Кристофер Коленда (Christopher Kolenda), который несколько раз побывал в Афганистане и который консультировал троих американских генералов, отвечавших за ведение этой войны, сказал, что к 2006 году афганское правительство под руководством президента Хамида Карзая «самоорганизовалось в клептократию» и что американские чиновники не смогли разглядеть, какой серьезной угрозой это обернулось для их стратегии.
«Я нравится аналогия с раком, — сказал Коленда в ходе своего интервью. — Бытовая коррупция подобна раку кожи. Существуют методы лечения, и, вполне вероятно, у вас все будет в порядке. Коррупция внутри министерств, то есть на более высоком уровне, подобна раку кишечника. Это уже хуже, но, если поставить диагноз вовремя, с вами, возможно, все будет в порядке. Но клептократия подобна раку мозга, а он смертелен».
По словам американских чиновников, позволяя коррупции процветать, они помогали разрушению легитимности хрупкого афганского правительства, которое они пытались поддержать. Поскольку судьи, полиция и чиновники продолжали вымогать взятки, многие афганцы разочаровались в идее демократии и обратились к Талибану, чтобы тот восстановил порядок.
«К сожалению, нашим самым крупными проектом стало то, что совершенно непреднамеренно мы, возможно, породили массовую коррупцию, — сказал Крокер, который был американским дипломатом в Кабуле в 2002 году, а затем в 2011 и 2012 году. — Как только это достигает того уровня, который я увидел, исправить ситуацию становится невероятно трудно или даже вовсе невозможно».
Публичные заявления:
«Эта армия и эти силы полиции ежедневно демонстрируют свою очень высокую эффективность в борьбе с повстанцами. Я думаю, очень важно, чтобы об этом знали и за пределами Афганистана», — сказал генерал-лейтенант ВС США Марк Милли (Mark A. Milley), высоко оценив работу афганских служб безопасности, во время пресс-конференции в Кабуле 4 сентября 2013 года. В настоящее время Милли является председателем Объединенного комитета начальников штабов.
Год за годом американские генералы заявляли на публике, что они добиваются устойчивого прогресса по основному пункту своей стратегии, то есть в вопросе подготовки сильной афганской армии и национальной полиции, которые смогут защищать свою страну без помощи иностранных государств.
Однако в ходе интервью в рамках проекта «Lessons Learned» американские военные инструкторы называли афганские службы безопасности некомпетентными, немотивированными и кишащими потенциальными дезертирами. Они также обвиняли афганских командиров в присвоении зарплат — выплачиваемых на деньги американских налогоплательщиков, — десятков тысяч «солдат-призраков».
Один американский солдат, чье имя не было названо, сказал, что отряды сил специального назначения «ненавидели» афганскую полицию, которую они тренировали и с которой им приходилось работать, называя ее «ужасными — самым глубоким дном в стране, которая уже находится на дне».
По оценкам одного офицера ВС США, одна треть новобранцев в афганской полиции были «либо наркоманами, либо талибами». Другой назвал их «ворующими идиотами», потому что они постоянно крали с американских баз столько топлива, что от них постоянно пахло бензином.
«Полагать, что мы можем так быстро создать хорошую армию, было безумием», — сказал один высокопоставленный чиновник USAID, чье имя не было названо.
Между тем, пока рушились надежды США на афганские службы безопасности, Афганистан превращался в крупнейшего в мире поставщика опиума.
За последние 18 лет Соединенные Штаты потратили около 9 миллиардов долларов на борьбу с этой проблемой, но сегодня афганские фермеры выращивают рекордное количество опиумных маков. В прошлом году на Афганистан пришлось 82% глобального производства опиума, как сообщает Управление ООН по наркотикам и преступности.
В ходе своих интервью бывшие чиновники сообщили, что почти все их попытки каким-то образом справиться с производством опиума, привели к обратным результатам.
«Мы заявляли, что наша цель — создать процветающую рыночную экономику, — сказала Дуглас Льют. — Я думаю, нам стоило уточнить, что мы имели в виду процветающую торговлю наркотиками, — это единственный сектор рынка, который сейчас работает».
С самого начала Вашингтон не мог решить, каким образом можно объединить его борьбу с наркотиками и войну против «Аль-Каиды». К 2006 году американские чиновники уже опасались, что наркоторговцы стали сильнее афганского правительства и что доходы от торговли наркотиками идут на нужды повстанцев.
С самого начала войны ни одно агентство, ни одна страна не отвечали непосредственным образом за стратегию борьбы с наркоторговлей в Афганистане, поэтому Госдепартамент, Управление по борьбе с наркотиками, вооруженные силы США, союзники НАТО и афганское правительство постоянно вступали в споры по этому поводу.
«Там царил полнейший бардак, и не было никаких шансов, что что-то заработает», — сказал один бывший высокопоставленный британский чиновник, чье имя не было названо.
Эти агентства и союзники только усугубляли ситуацию, пускаясь в реализацию непродуманных программ, обреченных на провал.
Сначала британцы платили афганским фермерам за уничтожение их урожаев мака, однако это убедило фермеров в необходимости посадить еще больше мака в следующем сезоне. Позже американское правительство уничтожило поля мака без каких-либо компенсаций, что привело фермеров в ярость и заставило их перейти на сторону Талибана.
«Было грустно наблюдать за тем, как много людей ведут себя очень глупо», — сказал один американский чиновник в своем интервью в рамках проекта «Lessons Learned».
Публичные заявления:
«Мы проигрываем в этой войне? Совершенно точно нет. Может ли враг ее выиграть? Совершенно точно нет», — заявил генерал-майор ВС США Джеффри Шлессер (Jeffrey Schloesser), командовавший 101-й воздушно-десантной дивизией, в ходе пресс-конференции 8 сентября 2008 года.
С самого начала над военной кампанией США в Афганистане нависала тень Вьетнама.
11 октября 2001 года, спустя несколько дней после того, как Соединенные Штаты начали бомбить Талибан, один репортер спросил Буша: «Можете ли вы не допустить втягивания США в подобную Вьетнаму трясину в Афганистане?»
«Мы усвоили несколько важных уроков во Вьетнаме, — уверенно ответил Буш. — Меня часто спрашивают, сколько все это продлится. Эта конкретная битва продлится ровно до тех пор, пока мы не привлечем „Аль-Каиду" к ответственности. Это может произойти уже завтра, это может произойти через месяц, может потребоваться год или два. Но мы победим».
В тот момент лидеры США смеялись над теми, кто предупреждал, что кошмар Вьетнама может повториться в Афганистане.
«А теперь все вместе — трясина!» — пошутил Рамсфелд во время пресс-конференции 27 ноября 2001 года.
Однако множество документов, составленных в период афганской войны, доказывают, что американские военные чиновники снова прибегли к старой тактике, оставшейся со времен войны во Вьетнаме, — к манипулированию общественным мнением.
На пресс-конференциях и в других публичных выступлениях те, кто отвечал за войну в Афганистане, делали одни и те же заявления на протяжении всех 18 лет. Неважно, как шла война, — особенно в тяжелые моменты — они делали акцент на том, что они добиваются прогресса.
К примеру, несколько служебных записок Рамсфелда, которые попали в его мемуары, доказывают, что в 2006 году он получил целую серию необычайно серьезных предостережений из зоны боевых действий.
Вернувшись из Афганистана с задания по выяснению обстановки, Барри Маккаффри (Barry McCaffrey), отставной генерал ВС США, сообщил о впечатляющем возвращении Талибана и предупредил, что «мы столкнемся с некоторыми весьма неприятными сюрпризами в ближайшие два года».
«Афганское национальное руководство в ужасе от того, что в ближайшие несколько лет мы можем постепенно покинуть Афганистан — оставив НАТО ни с чем, — и что все снова скатится к хаосу», — написал Маккаффри в июне 2006 года.
Спустя два месяца Марин Стрмеки (Marin Strmecki), гражданский советник Рамсфелда, предоставила главе Пентагона секретный доклад на 40 страницах, в котором была масса скверных новостей. В нем говорилось о быстром росте недовольства народа действиями афганского правительства из-за его коррумпированности и некомпетентности. В нем также говорилось о росте влияния Талибана, который получал поддержку от Пакистана, союзника США.
Тем не менее, по личному указанию Рамсфелда Пентагон проигнорировал эти мрачные прогнозы и рассказал американской общественности совершенно иную историю.
В октябре 2006 года спичрайтеры Рамсфелда составили документ под названием «Афганистан: пять лет спустя» («Afghanistan: Five Years Later»). В этом излучавшем оптимизм документе приводилось более 50 многообещающих фактов и цифр, от числа афганских женщин, обученных «усовершенствованным методам содержания птицы» (более 19 тысяч) до «средней скорости на большинстве дорог» (она выросла на 300%).
«Теперь, когда прошло пять лет, появилось множество хороших новостей, — говорилось в докладе. — Хотя в некоторых кругах стало модным называть Афганистан забытой войной и говорить, что Соединенные Штаты потеряли фокус, факты опровергают эти мифы».
Рамсфелд решил, что это блестящий доклад.
«Этот отличный доклад, — написал он в одной своей служебной записке. — Как нам его использовать? Нужно ли опубликовать статью? Редакторскую колонку? Выступить с официальным сообщением для прессы? Вделать все, перечисленное выше? Я думаю, нужно сообщить это как можно большему числу людей».
И его подчиненные постарались это сделать. Они передали копии репортерам и разместили этот доклад на всех сайтах Пентагона.
С того момента американские генералы неизменно повторяли, что война идет хорошо — вне зависимости от реального положения вещей.
«Мы добиваемся устойчивого прогресса», — заявил генерал-майор Джеффри Шлессер (Jeffrey Schloesser), командовавший 101-й воздушно-десантной дивизией, в ходе пресс-конференции 8 сентября 2008 года, хотя он сам и другие американские командиры в Кабуле просили как можно скорее прислать им подкрепление, чтобы они могли справиться с растущей волной боевиков Талибана.
Два года спустя, когда потери среди военнослужащих США и НАТО достигли нового максимума, генерал-лейтенант ВС США Дэвид Родригес (David Rodriguez) провел еще одну пресс-конференцию в Кабуле.
«Во-первых, мы уверенно добиваемся устойчивого прогресса», — сказал он.
В марте 2011 года, в ходе слушаний в конгрессе, скептически настроенные конгрессмены высказали генералу Дэвиду Петреусу (David H. Petraeus), командующему силами США и НАТО в Афганистане, массу сомнений в эффективности американской стратегии.
«За последние восемь месяцев мы в нелегкой борьбе достигли важного прогресса», — ответил Петреус.
Спустя год, во время своего визита в Афганистан, министр обороны Леон Панетта (Leon Panetta) решил воспользоваться тем же сценарием — несмотря на то, что он лично едва избежал теракта с участием смертников.
«Как я уже отмечал ранее, эта кампания, с моей точки зрения, позволила нам достичь значительного прогресса», — сообщил Панетта репортерам.
В июле 2016 года, после всплеска числа атак талибов в крупных городах, генерал ВС США Джон Николсон (John W. Nicholson), командующий силами США в Афганистане, снова повторил этот рефрен.
«Мы наблюдаем некоторый прогресс», — сказал он репортерам.
Публичные заявления:
«Продвигаясь вперед, мы не будем слепо следовать установленному курсу. Вместо этого мы установим четкие ориентиры для оценки прогресса и будем отвечать за свои действия», — сказал Обама 27 марта 2009 года.
Во время войны во Вьетнаме американское военное руководство опиралось на довольно сомнительные показатели, чтобы убедить американскую общественность в том, США побеждают.
В частности, Пентагон делал акцент на числе убитых вражеских бойцов, позиционируя эти цифры как меру своего успеха.
В Афганистане американское военное руководство старалось — за некоторыми исключениями — не разглашать потери убитыми. Однако в ходе интервью в рамках проекта «Lessons Learned» выяснилось, что правительство регулярно продвигало данные, которые, как было известно чиновникам, были искаженными, сфабрикованными или откровенно ложными.
Один высокопоставленный чиновник Совета национальной безопасности, чье имя не названо, сообщил, что Белый дом Обамы и Пентагон постоянно требовали предоставлять им цифры, которые доказывали бы, что увеличение численности контингента с 2009 по 2011 годы приносило положительные результаты, несмотря на массу свидетельств обратного.
«Было попросту невозможно предоставлять положительные показатели. Мы пытались делать акцент на числе военнослужащих, прошедших подготовку, уровне насилия, контроле над территориями, но ни один из этих показателей не давал точную картину, — сказал этот высокопоставленный чиновник Совета национальной безопасности в ходе своего интервью в 2016 году. — Этими показателями постоянно манипулировали на протяжении всей войны».
Даже когда показатели потерь и другие показатели выглядели очень плохо, по словам этого чиновника, Белый дом и Пентагон использовали их совершенно абсурдным образом. К примеру, теракты с участием смертников в Кабуле позиционировались как признак отчаяния Талибана, как признак того, что талибы были слишком слабы, чтобы вступать в непосредственный бой. Между тем рост числа потерь среди американских военных позиционировался как доказательство того, что американские силы эффективно борются с противником.
«Вот так они все и объясняли, — сказал этот чиновник. — К примеру, атаки становятся все агрессивнее? „Это потому, что появилось больше мишеней, по которым они могут стрелять, поэтому число атак является ложным индикатором нестабильности". Потом, спустя три месяца, атаки становятся еще более агрессивными? „Это потому, что талибы в отчаянии, поэтому на самом деле это показатель того, что мы выигрываем"».
В других отчетах с мест, которые отправлялись наверх, офицеры ВС США и дипломаты придерживались этой же линии. Независимо от обстоятельств на местах они заявляли, что им удалось достичь прогресса.
«Начиная с послов и ниже, все настаивали на том, что мы отлично справляемся с поставленными задачами, — сказал в ходе интервью Майкл Флинн (Michael Flynn), отставной генерал ВС США. — Неужели? Если мы так замечательно справляемся с поставленными задачами, почему тогда кажется, что мы проигрываем?»
По прибытии в Афганистан командиры бригад и батальонов ВС США получали одно и то же задание: защищать мирное население и одерживать верх над врагом, как сказал Флинн, который несколько раз был в Афганистане в качестве офицера разведки.
«Поэтому все они, отправляясь в Афганистан на соответствующий срок — девять или шесть месяцев, — получали это задание, принимали эту миссию и старались ее выполнять, — объяснил Флинн, который позже на некоторое время стал советником Трампа по вопросам национальной безопасности, затем потерял эту должность в результате скандала и был признан виновным в даче ложных показаний агентам ФБР. — А потом все они говорили — когда они покидали Афганистан, —что они выполнили свою миссию. Все командиры до единого. Ни один командир, покидающий Афганистан, ни за что не скажет: „Знаете, мы не выполнили свою миссию"».
Флинн добавил: «Каждый следующий командир, приезжавший туда, видел царящий там бардак и говорил: „Это настоящий кошмар"».
Боб Кроули (Bob Crowley), отставной полковник ВС США, служивший советником в Афганистане в 2013 и 2014 годах, рассказал в ходе интервью, что в штабе вооруженных сил в Кабуле «правде редко были рады».
«Плохие вести часто замалчивались, — сказал он. — Мы с большей легкостью сообщали плохие новости, если они были незначительны — к примеру, что мы задавили детей бронемашинами, — потому что это можно было поправить, выпустив соответствующие директивы. Но, когда мы пытались сообщить о более масштабных стратегических проблемах касательно желания, возможностей и коррумпированности афганского правительства, становилось очевидно, что никто этому не рад».
Джон Карофано (John Garofano) из Военно-морского колледжа США, который консультировал морских пехотинцев в провинции Гильменд, рассказал, что военные чиновники потратили огромное количество ресурсов на выпуск бюллетеней, в которых акцентировалось внимание на положительных результатах.
«У них была чрезвычайно дорогая машина, которая печатала большие листовки, как в полиграфических центрах, — сказал Карофано в ходе интервью. — Они должны были предупреждать, что на самом деле это не точные данные и за всем этим нет никакого научного анализа».
Но, по словам Карофано, никто не осмеливался сомневаться в достоверности и содержательности этих графиков и цифр.
«Никто не хотел отвечать на вопросы. Каково значение числа школ, которые вы построили? Как это помогло вам приблизиться к поставленной цели?— продолжил он. — Как вы объясните, что это является свидетельством успеха, а не свидетельством ваших усилий или попыток сделать нечто хорошее?»
Другие высокопоставленные чиновники говорили, что они придавали огромное значение одному показателю — тому показателю, который правительство США зачастую не готово обсуждать на публике.
«Я действительно считаю, что ключевым показателем является то, сколько гибнет афганцев, — сказал бывший американский дипломат Джеймс Доббин на заседании комиссии Сената в 2009 году. — Если эта цифра растет, вы проигрываете. Если она снижается, вы побеждаете. Все очень просто».
В прошлом году, по данным ООН, в афганской войне погибло 3804 мирных граждан.
Это самый высокий показатель с того момента, когда десять лет назад ООН начала подсчитывать число жертв.
Крейг Уитлок — журналист, специализирующийся на расследованиях в области национальной безопасности. Он освещал действия Пентагона, занимал должность главы берлинского бюро и работал более чем в 60 странах мира. Он пишет для Washington Post с 1998 года.