Две недели назад воротилы нефтяной вселенной пытались убедить мир, что они вот-вот подпишут поистине знаковое соглашение, которое замедлит финансовую кровопотерю на рынке. Вместо этого они лишь немного взбаламутили застойный и зловонный пруд. Саудовцы со своими глубокими карманами и огромными денежными запасами смогли заявить, что дисциплина ОПЕК взяла верх над российской самонадеянностью и опрометчивой попыткой Путина пожить на дармовщину за счет ОПЕК, не подчиняясь ее правилам. Москва считает, что победила она, усадив за стол переговоров США и заставив такие страны, как Мексика, согласиться на сокращение добычи. Но сокращение добычи, составляющее менее 10 миллионов баррелей в день, меркнет в сравнении со спадом потребления, превышающим 25 миллионов баррелей в день, конца которому пока не видно. Колоссальное снижение нефтяных цен на этой неделе ясно показывает, что саудовцы и русские никак не смогут остановить эту тенденцию к снижению.
Когда мировая экономика и нефтяные цены почувствовали удары COVID-19, Россия решила защитить свои нефтяные доходы, отказавшись от сотрудничества с саудовцами, которое она поддерживала с 2014 года, когда началось снижение нефтяных цен. Кремль вернулся к своей традиционной политике, решив снова поживиться за счет дисциплинированного сокращения добычи в рамках ОПЕК, на которое картель идет ради поддержания цен на нефть в период падения мирового спроса. Естественно, когда Москва решила отказаться от сделки с ОПЕК, Эр-Рияд в ответ не сократил добычу (он поступил бы так, согласись Кремль сделать то же самое), а увеличил ее, и из-за этого цены на нефть резко упали. В этом нет ничего нового. Саудовцы уже много лет используют такую тактику в рамках картеля, когда другие нефтедобывающие страны в периоды снижения спроса начинают мухлевать с согласованными квотами на добычу.
Эти низкие цены на нефть, которые сохранятся на долгие годы, в сочетании с избытком газа на мировом рынке негативно скажутся на экономике России, у которой органическое топливо составляет 60% экспорта и 30% ВВП. Когда в 2014 году рухнули цены на нефть, это привело к серьезной инфляции в России, импортирующей товары, которые производят многие другие страны. Всего за несколько месяцев рубль резко упал по отношению к твердой западной валюте. То же самое происходит и сейчас. 3 марта, когда Кремль принимал решение по нефти, доллар стоил 64 рубля. С тех пор рубль подешевел на 25%, и теперь за доллар просят 80 рублей. Сегодня, когда нефть стоит 15 долларов за баррель, и эта цена может сохраниться на все обозримое будущее, а затоваривание рынка газом превращает в фантазии все российские утверждения, экономика этой страны может серьезно пострадать.
Еще одним признаком стремления русских хоть как-то помочь своей сырьевой экономике и обойти точечные и весьма эффективные американские санкции против «Северного потока — 2» (эти санкции вынудили заключившую контракт с русскими швейцарскую фирму выйти из сделки) стало то, что они предложили Датскому энергетическому агентству по-новому взглянуть на соглашение, которое позволит России проложить последние 150 километров газопровода по дну Балтийского моря. Датчане вполне обоснованно обеспокоены тем, что использующие якоря суда-трубоукладчики причинят огромный ущерб окружающей среде в их экономической зоне. Они согласны только на динамическое удержание трубоукладчиков в заданной точке без использования якорей. Москва спешно пытается найти альтернативу у себя в стране или добиться от датчан отказа от своего условия о безъякорной укладке. Задержка со строительством «Северного потока — 2» вкупе со снижением газовых цен создает такую ситуацию, в которой Россия еще долго не сможет окупить свои инвестиции в строительство трубопровода. И нет никакой уверенности, что этот проект вообще будет завершен.
Вопрос в том, окажет ли этот удар под дых российской экономике воздействие на авантюристическую внешнюю политику Кремля. Способность России захватывать, оккупировать и аннексировать территории соседей, таких как Молдавия, Грузия и Украина, зачастую увязывают с путинской версией анализа эффективности затрат. В Молдавии, где российские войска и поддержанные ими сепаратисты контролируют 10% ее территории, Россия приняла участие в жестоком и смертоносном конфликте из-за Приднестровья, возникшем на заре молдавской независимости. Эти силы за явным преимуществом нанесли поражение крошечной молдавской армии. Для России издержки оказались минимальными.
В Грузию Россия вторглась в момент, когда нефть стоила более 100 долларов за баррель, а наиболее подготовленные и хорошо оснащенные грузинские войска находились в Ираке. Кремль снова объяснил свое вторжение действиями так называемых сепаратистов в Абхазии и Южной Осетии, у которых никогда не было той современной военной техники, о применении которой заявила Москва. На этот раз издержки для России оказались выше, потому что Путин недооценил силу воли и подготовленность грузинских войск. Но и на сей раз все было вполне решаемо, так как реакция Запада оказалась слабой. Не было никаких западных санкций. Тогдашний французский президент Николя Саркози договорился о прекращении огня на выгодных для Москвы условиях, а Запад ничего не сделал, когда Москва эту договоренность нарушила.
Затем Путин пошел на Украину (нефть тогда снова стоила 100 долларов за баррель), так как и на сей раз рассчитывал на легкую победу. Да, он не встретил серьезного сопротивления, когда захватывал Крым. Украина под давлением Запада позволила маленьким зеленым человечкам взять полуостров под свой контроль. Запад ответил осуждением и слабыми санкциями. Но затем Путин допустил просчет, решив, что Донбасс массово поддержит отделение от Киева, и что он сможет начать тайную войну, полагаясь главным образом на местных боевиков. Этот план не сработал, а Запад удивил Россию мощными санкциями. Санкции не убедили Кремль в необходимости прекратить агрессию в Донбассе, но они помогли удержать его от эскалации и обошлись российской экономике в один процент ВВП в год. Это был существенный экономический удар, но Путин выдерживал его — до настоящего времени. Однако новая экономическая ситуация в связи с COVID-19, падение цен на энергетическом рынке, а также санкции из-за Украины и против «Северного потока — 2» могут стать для Путина невыносимой нагрузкой.
Издержки от путинской внешней политики увеличились из-за отправки российских войск за рубеж. Российское правительство отказывается предоставлять исчерпывающую информацию, однако издание «Москоу Таймс» произвело свои расчеты и сделало вывод, что траты на эти цели составляют четыре миллиона долларов в день или более 1,4 миллиарда долларов в год. Это тоже терпимо, но расходы будут увеличиваться, так как у Ирана появились свои экономические трудности, усиленные тяжелыми потерями от коронавируса, и Москве в этих условиях придется играть более заметную роль на Ближнем Востоке и тратить больше средств, чтобы остаться там. Сможет ли Россия сохранить нынешние темпы на всех фронтах в условиях, когда государство лишается огромных доходов?
Экономические потери пока еще не превысили пороговое значение для Путина, однако России, как и любой другой стране, придется приспосабливаться к новой реальности. Официальные рейтинги популярности Путина опустились ниже 60%, но гораздо важнее другое. Согласно данным опросов, большинство россиян считает, что страна идет в неверном направлении. Люди также полагают, что надо тратить больше средств на решение внутренних проблем, и что Россия должна проводить такую политику, которая будет способствовать улучшению отношений с Западом.
Конечно, Путин не демократ, и он может игнорировать общественное мнение. Но когда цены на нефть немыслимо низки, Кремлю придется серьезно задуматься о том, на что тратить деньги, которых становится все меньше. Традиционно российская армия наиболее активна в те периоды, когда растут цены на энергоресурсы, а когда они падают, ее активность снижается. Когда возникает кризисная обстановка в экономике, Россия сокращает расходы на боевую подготовку и учения (зачастую последствия от этого бывают катастрофические), чтобы были средства на проведение реальных операций. Но это не какой-то там обычный сдвиг рыночных сил. Это сочетание самонадеянности Путина, который начал нефтяную войну в расчете на легкую победу, и кризиса, которого никто не ждал. Чем-то придется поступиться. Восстанавливать экономику будет трудно всем странам, но особенно тем, которые очень сильно зависят от продажи энергетического сырья.