Нью-Йорк — Онлайн-харассмент журналистов становится все более серьезной проблемой, поскольку преследователи часто нацелены на тех, кто пишет о троллях, группах превосходства белых и о других непристойных патчах уязвимых мест веб-пространства. А женщины-журналисты являются наиболее уязвимыми — особенно когда они освещают, предположительно, «мужские» темы, такие как спорт, говорит Сара Гини, которая исследовала онлайн-харассмент в качестве стипендиата Патти Берч за гендерную свободу и свободу СМИ в Нью-йоркском комитете по защите журналистов.
Как правило, ассоциации журналистов и защитники свободы слова склонны соглашаться с генеральным директором Facebook Марком Цукербергом в том, что на «рынке идей» все идеи должны быть рассмотрены, и лучшие из них победят. Другими словами, обладая лучшей информацией и идеями мы должны одержать верх над плохой информацией и идеями.
Но онлайн-поведение, рассматриваемое французским законодательством, выходит далеко за рамки обычного обмена информацией и идеями. Начнем с того, что огромное количество враждебного отношения создает эффект вытеснения, поэтому невозможно иметь столько онлайн высказываний, которые должны быть услышанными. Более того, онлайн обидчики зачастую используют иную тактику, чем та, что используется офлайн. Цифровые домогательства могут включать в себя доксинг (обнародование чьего-то домашнего адреса или другой личной информации в Интернете), наваливание (где много людей совершают нападки на одного человека), распространение шокирующих образов, порноместь, подлог и киберпреследования.
Во многих странах, журналистам, подвергающимся харассменту, говорят просто его игнорировать или сообщать о своих преследователях. Но последнее требует времени и энергии и может привести к обратной реакции. Правда, такие журналисты, как Густаво Горрити из Перу, Антон Харбер и Тандека Гкубеле из Южной Африки, подали в суд за диффамацию после оскорблений в Интернете. Однако, гораздо чаще, представители средств массовой информации, подвергающиеся преследованиям онлайн, занимаются самоцензурой.
Когда рынок идей не функционирует должным образом — как это происходит в настоящее время в Интернете — необходимо регулирование. Проблема, вызывающая недовольство директивных органов, заключается в том, если существующее законодательство будет в состоянии бороться с преследованиями в Интернете. В отчете за 2019 год, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе и Международный институт прессы пришли к выводу, что журналистам следует прибегнуть к целевым киберзаконам, которые в случае сетевых атак предусматривают "быстрые, недорогие и необременительные средства правовой защиты".
На этом фронте Франция опередила другие страны. В 2014 году, французское законодательство впервые определило понятие онлайн-харссмента; до этого такие дела рассматривались так же, как и дела, связанные с преследованием офлайн. А закон от 2018 года, против сексуального и сексистского насилия закрыл большинство лазеек, связанных с киберпреступностью, расширив его юридическое определение. В результате французское законодательство в настоящее время защищает всех граждан, включая журналистов, от доксинга, клеветы, оскорблений, а также харассмента как в Интернете, так и офлайн. Хотя Конституционный совет Франции недавно вынес решение против закона, оно не затронуло ту часть, где создается должность специализированного прокурора, занимающегося преступлениями в Интернете, включая интернет-харассмент.
Воздействие французского законодательства выходит за границы страны, поскольку новые законы облегчают журналистам и другим лицам возможность в Европе подавать иск за кибер-харассмент. В более широком смысле, Европа придерживается более широкого взгляда на то, за какие высказывания можно наказать, чем Соединенные Штаты, и более надежно защищает права на личную жизнь. Поскольку в Европе за нападки на репутацию или авторитет человека можно привлечь к судебной ответственности, журналисты там больше защищены в этом плане, чем их коллеги в США и других частях мира.
Случай с журналисткой из Лиона, Жюли Эно, показывает, как французский закон о киберугрозах может быть использован против преследователей. Эно подверглась доксингу и харассменту в Интернете после своей статьи о том, что владельцы «Первой плантации», бара с колониальной тематикой, который открылся в городе в 2017 году, одобрительно говорили о колониальной эпохе. После того, как в течение двух лет она подала четыре отдельных иска, правительство Франции наконец-то возбудило дело. В конце 2019 года, один из преследователей Эно был осужден и приговорен к шести месяцам условного тюремного заключения и штрафу в размере 7 тысяч евро (8 тысяч долларов). (Абьюзер обжаловал приговор.)
«Правовая система клеветы и харассмента довольно умно построена, поскольку она сохраняет свободу слова и позволяет журналистам бороться с троллями и преследователями» — сказал мне недавно Пол Коппин, юридический директор парижской группы «Репортеры без границ». — Тем не менее, мы все еще нуждаемся в обучении тактичности полицейских и судей, поскольку многие, похоже, не в полной мере осознают воздействие онлайн-харассмента на потерпевших и не готовы рассматривать жалобы так быстро и серьезно, как следовало бы».
Крупные технологические компании не хотят и не в состоянии полностью решить проблему кибер-харассмента самостоятельно. Назначение Францией специального прокурора по преступлениям в Интернете отражает признание этого факта. Следуя примеру Франции и приняв новые законы, директивные органы других стран также могли бы помочь журналистам и другим группам риска противостоять оскорблениям в Интернете.