Последнее и символичное подтверждение того, что Турция под руководством Реджепа Тайипа Эрдогана окончательно и бесповоротно встала на путь реисламизации и неосманизации общества, мир получил 15 июля 2020 года. По прошествии 90 лет, на протяжении которых символ Восточной Римской империи, а также светской Турции, храм Святой Софии оставался музеем, снова стал мечетью.
Государственный совет Турции, высший судебный орган этой страны, объявил незаконным решение основателя современной и светской Турции Кемаль-паши Ататюрка, «отца турок», который в 1934 году превратил бывшую мечетью Святую Софию в музей. Суд постановил, что храм должен снова стать мечетью и «ни одна другая функция, кроме этой, невозможна». Также в обосновании вердикта суд заявил, что решение, которым Святую Софию превратили в музей 86 лет назад, «не соответствовало закону». Вскоре после этого президент Турции Эрдоан подписал декрет, которым официально сделал Святую Софию местом для молитв мусульман. Эрдоган заявил: «Освобождение Святой Софии от оков рабства стало символом нашего единства и солидарности. Эти цепи были сняты и сброшены». Этим символичным жестом Эрдоган завершил первую фазу политики построения своего нового исламского дискурса в турецком обществе.
Свести счеты с Ататюрком
Разрывая узы с Кемалем Ататюрком и разрушая основы его республиканского наследия, новый «отец турок» Эрдоган уже не первое десятилетие пытается поставить Турцию на основу османской идентичности и культуры. Свою идеологию возрождения ислама и исламской концепции общества Реджеп Тайип Эрдоган провозгласил еще в самом начале своей политической карьеры, когда в 1997 году на площади городка Сирт в Малой Азии, говоря о проектах развития города, процитировал стихи известного турецкого поэта Зии Гекальпа: «Наши мечети — это наши казармы, Наши шатры — наши шлемы, Наши минареты — наши копья, Молящиеся — наши воины. Это святая армия, что охраняет нашу религию». Свою речь Эрдоган тогда закончил фразой «Аллах акбар» и очень скоро оказался за решеткой.
Теперь, по прошествии 20 лет, он добивается того, что Турция постепенно приближается к реализации его мечты. На этом путин Эрдоган бескомпромиссно расправляется со всеми элементами и гарантами республики Ататюрка, начав чистки с военных кругов, а затем занялся «глубинным государством» под предводительством Фетхуллаха Гюлена и его движения «Служение». Режим Эрдогана несколько раз в 2010 году проводил расследования и арестовывал офицеров турецкой армии по обвинению в попытке государственного переворота. Так, в 2010 году группу высокопоставленных офицеров турецкого Генштаба обвинили в том, что еще в 2003 они планировали реализовать антигосударственную операцию. Напряженность между происламскими и прореспубликанскими структурами в турецком обществе не ослабевала и достигла кульминации в 2016 году, когда при все еще невыясненных обстоятельствах группа офицеров попыталась устроить путч. Тогда в отсутствие Эрдогана, который удалился в приморскую резиденцию, танковые подразделения блокировали мост через Босфор, а часть военно-воздушных сил взяла под контроль воздушное пространство, чтобы физически отрезать путь Эрдогану.
Поэтому не стоит недооценивать выбор момента, точнее даты, на которую была запланирована первая молитва в Святой Софии и которая совпадает с годовщиной попытки путча 15 июля 2016 года. Так Эрдоган как будто хочет дать понять турецкой и зарубежной общественности, что в войне, которую он ведет с 2007 году, он победил секулярные круги и его «Партия справедливости и развития» берет на себя руководство турецким государством.
Политические игры
Еще в 2018 году, когда Эрдоган процитировал молитву благодарности османским завоевателям, стало понятно, что он готов к шагу, имеющему лишь одну историческую аналогию: речь о поступке Мехмеда Фатиха, то есть Мехмеда Завоевателя. В 1453 году после падения Константинополя именно он превратил храм Святой Софии в мечеть. Тогда, 31 мая 2018 года, в день падения Константинополя, Эрдоган шептал молитву, посвященную «душам всех тех, кто оставил нам это наследие и, прежде всего, стамбульскому завоевателю».
Параллельно с этим перформансом тысячи мусульман стояли коленопреклоненными перед Святой Софией, ожидая того дня, когда они под руководством Реджепа Тайипа совершат намаз уже в самом храме. Хотя в жесте турецкого президента много символичного и очевидного, не стоит упускать из вида, что Эрдоган решился на него в свете предшествующих событий, в частности избирательной городской кампании 2019 года. Верховый избирательный совет Турции, поддавшись давлению «Партии справедливости и развития», отменил первое голосование, так как по результатам кандидат от партии Эрдогана, который многие годы руководил Стамбулом, Бинали Йылдырым проиграл кандидату от турецкой «Республиканской партии» Экрему Имамоглу с разрывом всего в 0,2%. Отмена выборов и повторное их проведение дополнительно мотивировало жителей Стамбула, и в результате Имамоглу одержал убедительную победу на повторном голосовании, получив 54,22 % голосов.
Потеря Стамбула, самого важного политического и экономического центра Турции, по словам Эрдогана, «привела бы к потере Турции». Стамбульские выборы стали первой пробой сил после противоречивых конституционных реформ 2017 года, когда с минимальным перевесом с 51,37% голосов «за» Турция фундаментально изменила свою конституционно-политическую архитектуру и внешне укрепила позиции Эрдогана. Конституционными реформами Эрдоган практически отменил парламентскую систему, установив сильную централизованную президентскую систему и легализовав единый авторитарный порядок, сформированный за последние десять лет.
Самая значительная перемена заключается в том, что президент может, издавая указы, принимать решения, которые имеют силу законов. В конституционно-правовом смысле это отбрасывает Турцию на несколько веков назад — в эру фирманов и хаттов. В связи с этим и учитывая, что позицию Эрдогана как безусловного правителя Турции пошатнула потеря Стамбула, ему было необходимо «гомогенизировать» своих избирателей, отличающихся выраженной исламской ориентацией. Судя по всему, именно для этого Эрдоган открыл ворота Святой Софии для отправления религиозных обрядов мусульман.
Стратегическая глубина
Отголоски этого решения уже слышны на Ближнем Востоке и в регионах, когда-то бывших частью Османской империи. Особый резонанс вызывали слова Эрдогана о том, что возвращение храма Святой Софии в статус мечети — только первый шаг, за которым последует попытка «освободить мечеть Эль-Акса в Израиле».
Слова Эрдогана прекрасно отражают геополитические устремления современной Турции и желание правящих сил позиционировать Турцию не только как ведущий региональный фактор, но и как ведущую державу исламского мира. Очертания современная турецкая геополитика обрела при министре иностранных дел Ахмеде Давутоглу, когда-то ближайшем соратнике Эрдогана. В манифесте «Стратегическая глубина» он сообщил турецкой общественности, что в 21 веке Турция хочет играть активную и ведущую роль в исламском мире. Векторы подобной политики должны устремляться к пантюркизму, отсылке к общему наследию Османской империи, а также историческому моменту, когда предтеча современной Турции была осью, вокруг которой вращалось исламское сообщество. Поэтому Турция должна вернуть свое утраченное османское одеяние, только «упакованное» по-новому и приемлемое не только для граждан Турции, но и для Сирии, Ирака, Объединенных Арабских Эмиратов, а также Узбекистана, Таджикистана и даже Албании и Боснии и Герцеговины.
Однако метод насаждения этой неосманской, исламистской идеологии не подходит для реализации концепции «Стратегической глубины», что послужило основной причиной для расхождения между Эрдоганом и Давутоуглу. Согласно представлениям Давутоглу, для успешного позиционирования Турции как основательницы нового халифата необходимо проводить политику «нулевых проблем с соседями». Эрдогану она явно не удалась, так как от этой умиротворяющей политики он перешел к пассивно агрессивной внешней политике, пока наконец не оказался в ситуации, когда со всеми соседями у него проблемы. В Сирии Эрдоган начал операцию «Оливковая ветвь», чтобы расширить турецкое влияние в широкой приграничной зоне и наконец расправиться с курдами. В Ливии Турция ведет воздушную кампанию, поддерживая Правительство национального согласия в Триполи. Все это доказывает, что, по мнению Эрдогана, пришло время для Турции начать агрессивно действовать за своими пределами. Для проведения такой широкой и комплексной внешней политики Турции, несомненно, потребовался сильный идеологический, то есть символический, жест, который в духовном и идеологическом плане объединил бы турецкое общество со всем исламским миром, с ностальгией вспоминающим времена Османского халифата.
Мраморный император
Объявив храм Святой Софии мечетью, Эрдоган попытался этого добиться, но одновременно обострил отношения с православным миром, прежде всего с Россией и Грецией. Святая София для России является символом Второго Рима и играет ведущую роль в контексте христианизации, поскольку, по легенде, русские посланники киевского князя Владимира были очарованы православной литургией именно в Святой Софии. И в этой мистической атмосфере они выбрали православную веру. Непосредственно перед неоднозначным решением Государственного совета Турции русский патриарх заявил, что Святая София для Русской православной церкви «особенно дорога» и что «долг всякого цивилизованного государства — сохранять равновесие: примирять противоречия в обществе, а не обострять их».
Греция тоже выразила свое мнение устами министра иностранных дел. Никос Дендиас заявил, что решение о возвращении храма Святой Софии в статус мечети является еще одной провокацией, направленной против Греции и стран региона, и что нельзя игнорировать тот факт, что «Турция не проявляет малейшей воли к сотрудничеству в соответствии с международным правом». Помимо официальной реакции в православном мире, это решение подняло волну эсхатологических настроений. Появилось мнение о том, что решение Эрдогана носит не только сиюминутный политический или геополитический характер, а что его смысл намного глубже и сакральнее.
В мистически настроенных православных кругах вспоминают (неподтвержденные) пророчества старца Паисия Святогорца, который говорил, что предвестником войны между Турцией и Грецией будет именно превращение Святой Софии в мечеть. Учитывая предостережения старца Паисия, а также ситуацию в Эгейском море в связи с добычей нефти в спорных водах, на которые претендует Турция, понятно, что идеологическая, а точнее религиозная конфронтация с Грецией может сыграть роль зажигательной смеси, способной разжечь еще одну войну не только между партнерами по НАТО, но и между суверенной и независимой частью православного мира с «неоосманской империей».
Итак, сегодня Константинополь опять в центре внимания. Православный мир по-прежнему помнит, что последняя литургия в Константинополе не завершена, и верит, что настанет день, когда «мраморный император (Константин XI — прим. перев.) больше не будет ждать и однажды из Босфора выйдет светлое солнце утраченной свободы. Каким прекрасным будет этот день!»