Принстон — Злобная, некомпетентная администрация Трампа несет большую часть вины за неспособность Америки контролировать covid-19. Но есть еще одна, менее заметная причина: компромисс по Коннектикуту 1787 года, который с самого начала препятствовал развитию американской демократии, и с тех пор подрывает реакцию Конгресса на пандемию.
На конституционном собрании 1787 года, малые и крупные штаты не были согласны с основами представительства, причем первые высказывались за равенство штатов, а вторые — за равенство людей. Компромисс заключался в создании двухпалатного законодательного органа с одной палатой для народа и одной для штатов. В Палате представителей люди представлены пропорционально их количеству; в Сенате у каждого штата есть два сенатора, независимо от [размеров] его населения.
В результате, сегодня четыре крупнейших штата — Калифорния, Техас, Флорида и Нью-Йорк — занимают только восемь из 100 мест в Сенате, даже несмотря на то, что на них приходится треть населения США. Восемь голосов также достаются четырем самым маленьким штатам — Вайомингу, Аляске, Вермонту и Северной Дакоте, в которых проживает 1 процент населения.
Теперь рассмотрим неравенство в доходах, которое часто измеряется коэффициентом Джини, где ноль означает идеальное равенство, а единица — идеальное неравенство (один человек получает весь доход). Коэффициент Джини в США составляет 0,42 — самый высокий среди богатых стран. Тем не менее, если применить представительство в Сенате к той же метрике неравенства, это будет даже больше 0,50. Избиратели в Вайоминге имеют в десять раз больше голосов, чем избиратели в Техасе. А поскольку законодательство должно проходить через обе палаты, коалиции малых государств могут легко заблокировать меры, которые отвечают интересам подавляющего большинства населения. Сенат зачастую делает именно это.
Географическое распределение случаев и смертей covid-19 еще менее равное, чем распределение голосов в Сенате. По состоянию на 8 июля, 45 процентов из 125 тысяч зарегистрированных случаев смертей от covid-19 были зарегистрированы только в четырех штатах — Нью-Джерси, Нью-Йорке, Массачусетсе и Иллинойсе — и 70 процентов — в десяти штатах. Смертельные случаи было во всех штатах; но общее число погибших на Аляске, Гавайях, Вайоминге и Монтане составляет всего около 80 человек. 25 наименее затронутых штатов потеряли в общей сложности 8 тысяч человек — 6,4 процента от общего числа населения страны.
Когда 13 марта президент США Дональд Трамп объявил чрезвычайное положение, страна перешла на тотальный карантин (т.н. локдаун) более или менее равномерно. Чрезвычайная ситуация была объявлена на национальном уровне, и Конгресс отреагировал на это принятием четырех отдельных мер на беспартийной основе. Но со временем, локдаун по штатам постепенно начали ослаблять — как официально, так и неофициально — с гораздо меньшей однородностью, чем первоначальное замораживание. В местах с низким уровнем инфекций и небольшим количеством смертей люди стали передвигаться более свободно по сравнению с жителями таких штатов, как Нью-Йорк, Нью-Джерси и Массачусетс, где люди умирали в больших количествах. Аппетит Сената к увеличению расходов в рамках чрезвычайной ситуации быстро снизился.
15 мая Сенат, контролируемый демократами, на основе партийного голосования принял Акт о комплексных решениях в области здравоохранения и экономического восстановления (HEROES). Но с тех пор, законодательство не достигло в Сенате никакого прогресса. Республиканское большинство в этой палате является прямым следствием Компромисса 1787 года, который присуждает крайне непропорционально большую долю мест сельскохозяйственным, менее населенным штатам, на которые полагаются республиканцы.
Следовательно, сцена уже давно была подготовлена к трагедии. Вскоре, вирус начал распространяться на юге и юго-западе, где низкий уровень смертности способствовал распространению беспечности. Как только политики осознали, что случаи инфицирования и смерти начали расти, они попытались обратить вспять процесс возобновления открытия. Но, похоже, они опоздали, и теперь инфекция вновь угрожает восточным штатам из-за путешественников из южных и западных штатов.
Без национального плана, не говоря уже о конституции, которая позволила бы осуществлять централизованный контроль, каждый штат следовал своим собственным инстинктам и корыстным интересам, как правило недальновидным. Из-за свободного перемещения между штатами, вирус теперь будет распространяться по всей стране до тех пор, пока не станет доступной вакцина или не будет получен коллективный иммунитет (при условии, что возможен даже устойчивый иммунитет).
Поскольку смертность продолжает расти в штатах, в которых ранее было наименьшее количество случаев, Сенат, вероятно, примет некоторую версию закона HEROES. Эта помощь будет необходима в срочном порядке, учитывая, что пособия по безработице закончатся в конце этого месяца, а наиболее пострадавшие штаты скоро останутся без денег. Но, если бы Сенат продемонстрировал свое лидерство на раннем этапе, необходимость подобных мер была бы намного меньше. Скоординированная национальная стратегия по локдауну могла бы привести к более медленному возвращению к работе, но она была бы более устойчивой, чем происходящий в настоящее время хаос.
В любом случае, инфекция переходит от «синих» (демократических) к «красным» (республиканским) штатам. По состоянию на 8 июля, соотношение смертей в 26 штатах с губернаторами-республиканцами (по сравнению с 24 штатами с губернаторами-демократами) возросло до 29 процентов с 22 процентов в конце марта. На губернаторов-республиканцев, пожалуй, больше, чем на их коллег демократов, оказала влияние пагубная дезинформация, исходящая от Белого дома и его союзников из СМИ. Демонстрируя открытое пренебрежение к научным советам, недавняя редакционная статья The Wall Street Journal высмеяла Гарвардский университет как «одно из последних учреждений в Америке, которое не научилось опасаться радикальных изменений, основанных на моделях экспертов в области общественного здравоохранения».
Тем не менее, я подозреваю, что ситуация не сильно бы отличались, если бы демократы заменили законодателей и губернаторов в штатах республиканцев. Проблема заключается в отсутствии центральной, имеющей законную силу национальной стратегии в стране с федеральной системой, которая в конечном итоге контролируется местными властями, реагирующими на свои собственные потребности и предполагаемые риски. Всегда было сложно просить людей жертвовать ради других, чтобы снизить риск, которого они не видят в своих обществах.
Власть штатов была проблемой в Филадельфии в 1787 году, и она остается проблемой сегодня. Неравенство часто называют причиной многих социальных проблем. Если экономическое неравенство Америки и было не таким плохим, ее институционализированное репрезентативное неравенство на сегодняшний день серьезно подорвала эффективность ее демократии.