В то время, когда наблюдатели говорят о новой холодной войне между США и Китаем, политики, похоже, неправильно понимают китайско-российские отношения в Арктике, считая их союзом. Отчасти это связано с отсутствием количественной основы для понимания происходящих изменений в международной системе: возвращения национализма, разрушения основанного на правилах либерального порядка и возникновения нетрадиционных угроз безопасности, таких как изменение климата. Неправильное толкование отношений в Арктике также проистекает из отсутствия у политиков экспертного опыта в том, что движет китайско-российскими отношениями — и этот недостаток непосредственно повлияет на будущее понимание Арктического региона.
После аннексии Россией Крыма в 2014 году западные санкции привели к тому, что существующие капитальные и технологические резервы для российских энергетических проектов в Арктике иссякли. Санкции были направлены против западных компаний, сотрудничающих с российскими энергетическими компаниями и инвестирующих в российские арктические проекты, что открыло путь в этот регион китайским государственным компаниям, проявляющим к нему интерес. Потребность Кремля в иностранном капитале обеспечивает Пекину позицию силы в Арктике, но Россия с опаской относится к китайским инвестициям. Москва учитывает как потенциальные возможности сотрудничества с Пекином, так и подводные камни: чрезмерная зависимость России от Китая в реализации своих планов обеспечения экономической безопасности Арктике может увеличить присутствие Пекина в регионе.
Российско-китайское партнерство в Арктике не является альянсом — оно основано на бизнесе. Несмотря на наличие у сторон взаимовыгодных интересов в регионе, в основе их взаимодействия лежит прагматизм и коммерческая целесообразность. На данный момент партнерство в Арктике осуществляется в обход существующих разногласий, таких как отказ Пекина признавать легитимность аннексии Россией Крыма и невмешательство Москвы в развивающийся индо-китайский конфликт. Любое региональное сотрудничество обусловлено их общей заинтересованностью в поддержании внутренней стабильности. Долгосрочное экономическое развитие, а также жизнеспособность и эффективность незападных многосторонних организаций, таких как Шанхайская организация сотрудничества, имеют решающее значение для их общего видения мирового порядка.
И Россия, и Китай проявляют стратегический интерес к богатым ресурсам Арктики, но, по данным Геологической службы США, большинство известных месторождений нефти и природного газа находятся в пределах обозначенных исключительных экономических зон (ИЭЗ) государств Арктического региона. В этом смысле Пекин ограничен нормами международного права. Но Китай имеет виды на международные воды Северного Ледовитого океана, которые он считает всеобщим достоянием. Это понимание лежит в основе проекта арктической идентичности Пекина: исходя из этого, Китай считает себя «околоарктическим» государством.
Китай и Россия действительно обладают естественным сходством в плане энергетической безопасности. Энергетические «аппетиты» Пекина ненасытны, и он активно стремится проводить стратегию диверсификации импорта — от Африки до Арктики. Изменение климата облегчает круглогодичную навигацию по российскому Северному морскому пути, который открывает Пекину доступ к российским арктическим ресурсам (в первую очередь к сжиженному природному газу) и является более коротким и экономичным, чем другие транспортные коридоры. В 2012 году Владимир Путин, бывший тогда премьер-министром России, заявил: «Я убежден, что рост китайской экономики — не угроза, а вызов, несущий в себе колоссальный потенциал делового сотрудничества — шанс поймать китайский ветер в паруса нашей экономики». Россия, безусловно, поймала этот ветер в Арктике, с радостью принимая из Пекина вливания капитала для развития Северного морского пути и строительства инфраструктуры, такой как ледоколы, а также принимая китайские инвестиции в арктические энергетические предприятия.
Такие коммерческие сделки предполагают потепление отношений, но партнерство в Арктике следует рассматривать с точки зрения русской пословицы: «Доверяй, но проверяй». Путин и председатель КНР Си Цзиньпин проявляют осторожность, о чем свидетельствует то, что, подписание двусторонних сделок затягивается. Исторически отношения России и Китая отмечены неприязнью и некоторой взаимной подозрительностью — и не только среди политических элит. Это более наглядно проявляется с российской стороны, чем с китайской. Со стороны Пекина отношения окрашены относительным безразличием. Но судя по результатам опросов, россияне относятся к Китаю все более настороженно, и уровень симпатии и одобрительного отношения к Пекину снизился с 72% в 2019 году до 65% в 2020 году.
Расположенный в Арктике российский газовый гигант «Новатэк» ограничил влияние Пекина: китайские государственные структуры не могут владеть контрольными пакетами акций совместных арктических предприятий, таких как проект «Ямал СПГ», который позволит поставить на мировой рынок 16,5 миллиона тонн сжиженного природного газа. Доля Китайской национальной нефтяной корпорации в «Новатэке» составляет 20%, 9,9% акций принадлежат китайскому Фонду Шелкового пути, 20% акций принадлежат французской компании «Тоталь» (Total), а владельцем контрольного пакета акций (50,1%) является «Новатэк». И нет никаких оснований считать, что Москва откажется от этой политики: во втором совместном предприятии «Новатэка» ей принадлежат 60% акций, 10% — компании «Тоталь», 10% — консорциуму японских компаний, и 20% — китайским фирмам.
Во взаимодействии России и Китая в Арктике находят отражение трения сторон по поводу их позиций в многополярной системе. Арктический совет, единственная управляющая структура в регионе, на долгие годы отложила рассмотрение заявки Китая на участие в работе Совета в качестве страны-наблюдателя, поскольку Россия и Канада с опаской относились к интернационализации Арктики. В 2013 году Китай стал официальным наблюдателем в соответствии с новыми уточненными критериями — государства-наблюдатели должны «признать суверенитет арктических государств» и относящуюся к тематике Северного ледовитого океана «значительную по объему правовую базу», включающую в себя в частности международное морское право. Пекин подписал международное соглашение, которое фактически требует признания суверенитета арктического государства, включая разграниченные морские зоны.
В июне Москва обвинила одного из ведущих российских ученых, специалиста по исследованию Арктики Валерия Митько в шпионаже в пользу Пекина. Митько обвиняется в государственной измене за передачу Китаю секретной информации об арктических исследованиях и подводных сенсорных технологиях. Но, возможно, более показательным является то, как обе страны замяли инцидент, не давая официальных комментариев по поводу ареста. На данный момент Пекин и Москва, похоже, решили оставаться при своих мнениях — пока процветает арктический газовый бизнес.
А за пределами Арктики существующие в российско-китайских отношениях противоречия обострила пандемия коронавируса. Усилилась конкуренция двух стран за влияние в странах Юго-Восточной Азии. В рамках мероприятий по борьбе с коронавирусом, которые недавно проводила Москва, была реализована программа по оказанию помощи медицинским учреждениям и выдвинута инициатива, предусматривающая проведение многосторонних консультаций, обмена опытом между странами региона и обучения персонала в целях борьбы с пандемиями в будущем. Конкуренция между двумя странами с использованием «мягкой силы» получила дальнейшее развитие, когда Пекин и Москва бросились снабжать европейские страны масками и аппаратами искусственной вентиляции легких.
В целом то, что Китай занимается Арктикой в рамках взаимовыгодного партнерства с Россией, вероятно, отвечает интересам Запада, поскольку соглашения с Москвой несколько сдерживают Пекин. Вряд ли западные заинтересованные стороны смогут мобилизовать ресурсы и направить их против двух агрессивных государств в Арктике. За последнее десятилетие Москва стала чувствовать себя увереннее, и, наверное, будет трудно склонить ее к взаимодействию с Западом.
Если Россия будет придерживаться своего курса, то, укрепляя свое взаимодействие с Пекином, она будет руководствоваться, прежде всего, коммерческими интересами. Сложно представить, что на основе сегодняшнего стратегического взаимодействия в Арктике возникнет союз равных.