После выборов, на которых Александр Лукашенко будто бы получил 80 процентов голосов, он по идее мог спокойно отдыхать в своем Минске в ожидании шестого президентского срока. В более спокойные времена Лукашенко занимался весьма прозаическими делами, собирая картошку, инспектируя трактора и подначивая российского президента Владимира Путина по поводу строгих мер российской борьбы с коронавирусом.
Но сегодня он сталкивается с совсем другой действительностью. Очень многие посчитали, что августовские выборы были сфальсифицированы, и с тех пор белорусы выходят на демонстрации и участвуют в массовых протестах. А международное сообщество осуждает белорусского президента. Все это поставило страну на грань экономической катастрофы.
Теперь Лукашенко оказался в незавидном положении и вынужден умолять российского президента о помощи.
Экономическая интеграция
После распада Советского Союза в 1991 году между Россией и Белоруссией существовали тесные экономические связи, они участвовали в разных региональных объединениях и двусторонних инициативах. Самым новым и всеобъемлющим объединением является Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Это шаг к полной экономической интеграции между его членами и учредителями: Белоруссией, Россией и Казахстаном. После создания ЕАЭС в 2015 году к нему присоединились Армения и Киргизия.
Как и в шенгенской зоне Евросоюза, в ЕАЭС теоретически существует свободное перемещение товаров, капитала и рабочей силы через границы стран-членов, а также действуют общие внешние пошлины и торговая политика. Хотя ЕАЭС многие высмеивают, называя попыткой «повторной советизации» региона, в действительности это никакой не новый Советский Союз. Это вполне разумный способ восстановить торговые и инвестиционные связи, а также создать механизм для заключения торговых соглашений с другими государствами. И да, этот механизм дает возможность России увеличить свою мягкую силу в регионе.
Внутри ЕАЭС Белоруссия по-прежнему зависит от российских милостей, и тут личные отношения между Лукашенко и Путиным отходят на второй план. Минску очень нужны российские энергетические субсидии и открытые рынки, поскольку Белоруссия реализует экономическую стратегию интеграции в рамках ЕАЭС, но без либерализации внутренней экономической жизни. В белорусской экономике по-прежнему преобладают государственные компании, а некоторые отрасли, в частности, энергетика, остаются чисто советскими, изменив только название.
Такая экономическая стабильность с низкими темпами роста и половинчатыми реформами, проводимыми раз в несколько лет ради достижения легкодоступных целей, на самом деле помогала Лукашенко удерживать в руках политическую власть. Он был популярен, так как он сохранил для белорусов советскую систему социального обеспечения. Однако без российской помощи, поступающей в виде дешевой нефти и газа, ничего у него не получится. До начала протестов Лукашенко уже пришлось бросаться на поиски других союзников, которые могли бы обеспечить его энергоресурсами.
Выбор невелик
Двойной удар в виде пандемии COVID-19 и продолжающихся протестов подтолкнул и без того неустойчивую экономику к краю пропасти. Долларизация, или использование американских долларов в качестве валюты, всегда преобладала в Белоруссии. Но с началом протестов, которые обрушили белорусский рубль, этот процесс приобрел повальный характер.
Периодически возникающие волнения в трудовых коллективах в поддержку протестующих, в том числе, на Минском тракторном заводе, привели к сбоям в производстве. А сохраняющаяся неопределенность в вопросе о том, как далеко готов зайти Лукашенко для подавления протестов, породила серьезную неустойчивость в экономике. К этому следует добавить глобальный кризис из-за COVID-19. В таких условиях неопределенность внутри страны создает дополнительные трудности для белорусских экспортеров.
В таких условиях Лукашенко, понимая, что выбор у него невелик, 14 сентября был вынужден смиренно отправиться в Москву в роли просителя, чтобы добиться от России поддержки. Лукашенко Путину не друг, и путинская мимика и жесты во время разговора с белорусским президентом широко разошлась по просторам русскоязычного мира.
Но Лукашенко оказался как раз в таком положении, какое нужно Путину. Он слаб, его осаждает оппозиция, и он не может отвергнуть требования, предъявляемые ему по условиям союзного договора от 1999 года, которые предусматривают намного более прочную интеграцию между Россией и Белоруссией. Белоруссия сопротивляется самым амбициозным целям союзного договора, которые состоят в создании единого парламента, единой валюты и даже конституции, поскольку Лукашенко знает, что Путин никогда не будет относиться к Белоруссии как к равноправному партнеру.
Нынешний кризис способен показать, что Лукашенко, отчаянно нуждающийся в поддержке Кремля, больше не может себе позволить выдвигать требования о том, чтобы к Белоруссии в окрепшем союзе было уважительное отношение как к равной. А еще это означает, что Путин сможет жестче контролировать Белоруссию, не деликатничая с ней и не признавая ее потребности.
Кредиты и рычаги давления
Лукашенко получил в Сочи то, за чем приехал: обещание займов на полтора миллиарда долларов. Неизвестно, что он пообещал Путину, чтобы Россия осталась на его стороне, особенно в плане дальнейшей двусторонней интеграции между Минском и Москвой, то есть, не в рамках ЕАЭС. Как предполагают многие, частью договоренности может быть то, что Россия будет играть более непосредственную роль в энергетическом секторе Белоруссии (опять же, это главный источник трений между двумя странами), а Минск в такой ситуации попадет в еще большую экономическую зависимость от Москвы.
В отличие от многих бывших республик Советского Союза, Белоруссия при Лукашенко решительно противостояла любым формам свободы и экономической либерализации. Такая позиция обеспечивала белорусам застойную стабильность, но подрывала экономику, а страна стала очень восприимчивой к внешним потрясениям и внутренним неурядицам. Общественный договор Лукашенко — социальные блага в обмен на политическое непротивление — разорван в клочья, и все структурные недостатки Белоруссии обнажились.
Поскольку Лукашенко наотрез отказывается уступать оппозиции, ему приходится обращаться к России за моральной и экономической поддержкой, о чем он (и остальные белорусы) могут очень скоро пожалеть. Белоруссия в недалеком будущем поймет, что движение к интеграции без либерализации может также привести к интеграции без представительства.