Лидер России уже поздравил избранного президента США Джо Байдена с победой на выборах. «Я с ним встречался неоднократно, — сказал 8 ноября бывший лидер Советского Союза Михаил Горбачев. — У меня создалось впечатление, что он понимает важность отношений с Россией. Надеюсь, что Джо Байден будет стремиться к нормализации отношений, восстановлению доверия между нашими странами».
Сравните эти оптимистичные комментарии Горбачева с той угрюмой тишиной, которая исходила со стороны нынешнего лидера Кремля вплоть до момента оглашения официальных итогов выборов в Соединенных Штатах.
В скором времени Байден займет пост президента США, и вместе с этой должностью он получит головную боль в виде необходимости взаимодействовать с президентом России Владимиром Путиным.
С 2014 года Соединенные Штаты и Россия находятся в состоянии конфронтации. В 2014 году Россия аннексировала Крым и вторглась на восток Украины, что заставило Америку ввести против нее санкции и попытаться изолировать Россию в дипломатическом смысле. В последующие годы между ними возникло еще больше разногласий: в частности, они заняли диаметрально противоположные позиции в вопросе будущего Сирии и неоднократно сталкивались друг с другом на Ближнем Востоке. Кроме того, ни Байден, ни его администрация не забудут и не простят вмешательство России в американские президентские выборы 2016 года.
Хотя Байден был вице-президентом США в 2009 году, когда администрация Обамы предприняла попытку «перезагрузить» российско-американские отношения, став президентом, Байден пойдет на многое, чтобы между словами «Россия» и «перезагрузка» не было никакой связи. Отвергнув дружелюбное отношение президента Трампа к Путину, администрация Байдена изменит подход и будет относиться к Путину с осторожностью и недоверием. Вероятнее всего, администрация Байдена, будет оказывать давление на Россию посредством санкций, если возникнет конфликт, чтобы продемонстрировать свое негативное отношение к авторитаризму Путина и укрепить альянс НАТО.
Если говорить о России, то Байден столкнется с целым рядом вызовов. Его администрации придется смириться с военным присутствием России на Украине, в Грузии, Сирии, Ливии, а теперь и в Азербайджане. Скорее всего, в ближайшие несколько лет Россия еще больше сблизится с Китаем, в то время как напряженность между Соединенными Штатами и Китаем продолжит нарастать, оборачиваясь серьезной стратегической дилеммой для Байдена. Возможно, Москва и Пекин не являются союзниками, однако они преследуют общую цель, стараясь добиться уменьшения роли Америки на международной арене, и, вероятнее всего, они продолжат работать в тандеме, чтобы ослабить Вашингтон.
Тем не менее, успокоительные комментарии Горбачева о нормализации отношений нельзя считать оторванными от действительности. Будучи ветераном холодной войны, Байден действительно понимает важность отношений с Россией. Когда он был сенатором, он своими глазами видел, как закончилась холодная война, — он видел, как активная дипломатия позволила американскому президенту Рональду Рейгану и его преемнику Джорджу Бушу-старшему добиться «мягкого» завершения этого конфликта. Именно здесь и заключены те важные уроки, которые нам необходимо усвоить на будущее.
Рассмотрим основную идею комментариев Горбачева. Дипломатические отношения между Соединенными Штатами и Россией необходимы. Вовсе не обязательно сразу же приниматься за подготовку саммита президентов или возлагать большие надежды на некую грандиозную сделку. Однако хорошим началом могло бы стать налаживание устойчивых, крепких отношений на уровне среднего звена между Госдепартаментом США и Министерством иностранных дел России, а также между Пентагоном и Министерством обороны России. На самом деле такие связи на уровне среднего звена могли бы стать отражением тех связей, которые Соединенные Штаты поддерживают с другими своими соперниками сегодня, а также того конструктивного диалога, который Америка и Советский Союз вели на протяжении большей части холодной войны.
С 2014 года политику Соединенных Штатов в отношении России всерьез затрудняли санкции, которые вводились в отсутствие последовательной и скоординированной стратегии. Эти санкции — некоторые из них вводил конгресс США, другие же были инициативой исполнительной власти, — стали восприниматься в России как нечто бесконечное и неизбежное. Администрации Байдена необходимо быть готовой к тому, чтобы объяснить России, какие шаги ей необходимо совершить, чтобы санкции были отменены. При Байдене Соединенным Штатам следует продемонстрировать свою готовность идти на уступки, если Россия тоже будет это делать. Однако, чтобы этого добиться, Соединенным Штатам необходимо поддерживать связь со своими российскими собеседниками, и их диалог должен вызывать доверие с обеих сторон. Для этого требуется время и усилия.
Важный урок прошлого заключается в том, что Соединенные Штаты и Россия часто принимали оборону друг друга за нападение. Вашингтон утверждает, что его нынешняя политика в отношении России носит оборонительный характер: Америка не раз говорила, что НАТО является оборонительным альянсом, она взяла на себя обязательства защищать Украину, а также настаивала на необходимости защищать демократию от российского вмешательства.
Между тем Россия утверждает, что ее политика в отношении Соединенных Штатов тоже носит оборонительный характер: она сопротивляется продвижению НАТО к ее границам и старается сдержать глобального гегемона, в чьих руках находится множество военных и экономических козырей. Однако обе страны чувствуют, что угроза исходит именно от этих «оборонительных» стратегий и что им крайне необходимо усиливать свои системы обороны, в результате чего возникает порочный круг провокации. Если говорить о двух крупнейших ядерных державах мира, то такой риск непреднамеренной эскалации кажется чрезвычайно опасным. Устойчивый диалог позволит снизить этот риск.
Наконец, администрация Байдена должна сделать одним из своих приоритетов налаживание гуманитарных связей. Вполне возможно, Путин не захочет пойти на компромисс в ближайшие четыре года, и конфронтация США и России может усилиться, однако американской администрации все равно стоит поощрять контакты между американцами и россиянами. Хотя Соединенные Штаты — это демократия, а Россия — нет (несмотря на проводимые там выборы), столкновение этих двух цивилизаций вовсе не предопределено, и его вполне можно избежать. Восстановление благожелательности в отношениях должно стать одной из основных задач культурной дипломатии США, которая сможет извлечь выгоду из поддержки таких официальных программ, как Open World Leadership Center, которую осуществляет Библиотека Конгресса США, программы для молодых лидеров Госдепартамента США и программы обмена для ученых, а также различные частные инициативы, такие как российско-американский Дартмутский семинар, который был проведен 60 лет назад, или «Диалог Форт-Росс».
Культура и цивилизация — это те связи, которые объединяют Россию и Соединенные Штаты, о чем свидетельствуют века взаимного влияния в области изобразительного искусства, литературы и музыки. Если обе стороны придут к осознанию этого факта, это станет хорошей инвестицией в будущее.
Внутри страны Байден уже призвал к налаживанию диалога между противоборствующими лагерями в американской политике — вместо демонизации друг друга. Ему следует применить такой же подход и во внешней политике, особенно в отношении России, которую американцы любят демонизировать.
Россия является для Соединенных Штатов вызовом, а в некоторых случаях даже угрозой, но она вовсе не всесильна: там в настоящее время идут сложные социальные и культурные процессы, а президент Путин стареет, и сейчас все чаще звучат вопросы о том, кто займет его место, когда его президентство подойдет к концу. Путин использует антиамериканизм ради достижения своих внутриполитических целей, и, хотя ему, вероятно, будет трудно согласиться на менее конфронтационные российско-американские отношения, его преемник, вполне возможно, будет благодарен за такие изменения, если их удастся достичь в течение следующих четырех лет.
Мэтью Рожански — директор Института Кеннана при Международном научном центре имени Вудро Вильсона.
Майкл Киммидж — профессор истории в Католическом университете Америки и научный сотрудник Германского фонда Маршалла.