Их было восемь, отборных оперативников из сверхсекретного подразделения, с медицинским образованием и большим опытом такого рода работы, действовавших под прикрытием Института криминалистики ФСБ, он же НИИ-2, он же в/ч 34435. Техническую часть их операции обеспечивали научный центра «Сигнал», под крышей которого собрались ведущие специалисты по химическому синтезу, работавшие над созданием отравляющих веществ еще в СССР (штучный товар, таких специалистов теперь не делают!), Испытательный институт военной медицины в Санкт-Петербурге и 33-й Центральный научно-исследовательский испытательный институте МО РФ в Шиханах, расположенный, «по соседству» (через дорогу, что ли?— прим. авт.) с НИИ органической химии и технологии, том самом, в котором «Новичок» был впервые синтезирован. Вся эта машина смерти должна была убить Алексея Навального, а возможно, также и членов его семьи, и кого-нибудь еще. Но Навального — уже совершенно точно.
Было сделано несколько попыток. В последнюю — в смысле, самую свежую, не сумев смертельно отравить Навального в Томске, специалисты попытались добить его перед отправкой в Германию, в омской больнице, где он лежал в искусственной коме, с тем, чтобы ненавистный Кремлю оппозиционер умер к прибытию в Берлин, и его смерть можно было свалить на немецких врачей. Но Навального опять спас введенный атропин, спасительное средство, раз за разом разбивающее зловещие планы Кремля.
Все это невозможно объяснить никакой логикой, да этого и не требуется. В историю с чудесным спасением Алексея Навального нужно просто поверить, а кто не уверует — тот не спасется. Отмолчаться тоже не получится: вот, Дональд Трамп не отреагировал на отравление Навального, не осудил отравителей, не посочувствовал самому видному оппозиционному деятелю России, а Навальный это заметил и осудил. И где теперь Трамп?
Когда лишние факты затемняют суть
Детали расследования, приведшие к этим потрясающим выводам, а также методы получения информации подробно изложены в двух объемных статьях на сайте Bellingcat. Как это всегда бывает в публикациях «журналистских расследований» они буквально топят читателя во множестве фактов и третьестепенных деталей. По сути же, такие статьи являют собой базу данных, черпая из которой, авторы других СМИ могут составить картину произошедшего, доступную уже для понимания обычного читателя.
Но здесь возникают и ограничения: не из всякого набора букв можно сложить любое слово. Расследование дает список фамилий исполнителей и организаций, вовлеченных в операцию по ликвидации Навального, раскрывает схемы их передвижения с 2017 года (!), когда Навальный объявил о желании участвовать в выборах президента. О его достоверности можно было бы, конечно, поспорить, но спор этот лишен смысла. Расследование не отвечает на главные вопросы в деле Навального.
Между тем, они достаточно очевидны. Как могло случиться, что целая государственная организация, созданная специально для ликвидации неугодных режиму людей при помощи отравления, не смогла эффективно и без шума отравить одного человека? Хорошо, пусть даже с шумом и скандалом, но насмерть. Не за границей, заметьте, а внутри страны, имея, что называется, все козыри на руках? Причем, такой прокол далеко не первый — Скрипали, Гебрев — но там хотя бы можно было сослаться на трудности работы в чужой стране. А здесь дело происходило в России. Больше того, в Сибири, где медведь — прокурор, и власти могут творить все, что угодно. Как случилось, что российские отравители оказались настолько беспомощны? Что они, в таком случае, вообще могут? Чем объяснить, что их провальная работа за такой долгий срок и после стольких неудач не была жестко скорректирована путем либо реорганизации процесса, либо ликвидации неработоспособной структуры? И еще: если яды и отравители закончились, а Навального действительно хотели убить, то почему его просто не пристрелили, как Немцова? Кстати — а его точно хотели убить? Или только приморить, и в таком виде отпустить в Европу? Это, конечно, снимает вопрос о неэффективности отравителей, но ставит другой: зачем? Впрочем, если Навального даже хотели убить, этот вопрос все равно остается. Ведь ликвидация такой раскрученной фигуры означает масштабный скандал. Так ли страшен Навальный российским властям?
Самое странное, что эти вопросы все публикаторы обходят стороной. Российские пропагандисты просто глухо все отрицают, а остальные пишут о злодействах кремлевского режима. Режим, спору нет, отвратительный — но отчего же он такой криворукий? Такой провал, с такими последствиями поднимает обыденную, в общем-то историю с неудачным отравлением надоедливого оппозиционера до уровня экзистенциального кризиса всего путинского режима. Это не взрыв на старте очередной рогозинской шутихи, не неуловимая дыра в российском секторе МКС и не ветеринарная вакцина, применяемая на людях. Это гораздо хуже. А если Навального не хотели отравить, то в чем суть этой многоходовочки?
Несколько встречных игр
Пожалуй, наиболее очевидное объяснение этой истории — несколько операций разных игроков, сошедшихся в одной точке. Вероятно, Навального никто не хотел убивать. Задача стояла другая: эффектно, насколько возможно, имитировать покушение и выдавить его на Запад. Все разговоры о том, что, поправившись, он вернется в Россию — всего лишь разговоры.
Несомненно, операция утверждалась, а, точнее, продавливалась, на самом верху. Смысл — раскрутка Навального, вероятно, являющегося проектом российских спецслужб до уровня лидера зарубежной оппозиции и удаление его из России, где он стал слишком влиятелен. То, что смерти Навального не желали, объясняет и большую группу исполнителей, и осторожные, в несколько попыток, подходы, и пробу на жене. Отравить, но не до смерти, и не искалечив, а причинив лишь совместимый с жизнью и обратимый вред, одновременно ясно обозначив отравление, намного труднее, чем просто убить.
Дальнейшая судьба Навального зависит от того, какая из группировок в российских верхах возьмет верх. Сейчас там идет борьба двух проектов. Проект №1: перезапуск отношений с Западом, со списанием Путина и его ближайшего окружения и согласием на роль младшего партера, без претензий на равенство. Проект №2: сохранение «коллективного Путина» и усиление противостояния Кремля западной гегемонии.
В случае, если верх одержат сторонники первого пути, Навальный триумфально вернется в Россию в роли Сим Симыча Карнавалова, с поправкой на отсутствие карнаваловской бороды и на большую, по сравнению с Симычем, вестернвозность — хотя на этот счет как раз можно поспорить. Восторжествует второй путь — и Навальный навсегда останется на Западе, в качестве живой иконы российского сопротивления тирании и точки сборки всех зарубежных борцов с режимом, под присмотром и надежным управлением из Кремля.
Идея выглядела беспроигрышной и не предполагала больших неприятностей. Но в расчеты о величине неприятностей вкралась ошибка. Впрочем, возможно, это была и не ошибка, а победа сторонников сдачи Путина и примирения с Западом.
Ошибка была в том, что история со странным отравлением Европу напугала. Возникло подозрение, что отравление Навального было не операцией, одобренной с самого верха, а чьей-то самодеятельностью на низах, о чем, среди прочего, говорила и видимая криворукость исполнителей. И тогда Россию стали санкционировать, обвиняя во всем Путина, просто для перестраховки, с тем, чтобы, если Путин ни при чем, Кремль провел бы тщательное расследование, стремясь отмыться от обвинений. Но провести, а, точнее, сымитировать такое расследование Кремль не может. Назначить виновных и заявить, что это была чья-то инициатива снизу, не важно, по каким мотивам, значило бы повесить на себя признание в том, что боевые отравляющие вещества стали в России легкодоступны. И тут уже неважно, доступны ли они негосударственным структурам, или в государственных структурах могут возникать группы заговорщиков, планирующие чьи-то устранения с использованием таких ОВ без санкции сверху. И то и другое одинаково плохо.
Признать, что сами хотели отравить — тоже невозможно. Признать, что отравить не хотели — тем более, и это самый неприятный для Кремля вариант. Он раскрыл бы всю операцию внедрения, вызвав проверку других пригревшихся на Западе российских оппозиционеров, среди которых наверняка немало агентов спецслужб. Словом, Кремлю остается только отмалчиваться и все отрицать.
Это, в свою очередь, создает тупиковую ситуацию. Западу выгодно давить на Россию Навальным, поскольку его дело не затрагивает прямо никаких экономических проектов, и к нему можно пристегивать-отстегивать все, что угодно. К тому же, дело Навального приобрело слишком большой резонанс, оно уже не может тихо сойти на нет. Впрочем, этого и не хотят, и когда информационный шум начинает стихать, в костер аккуратно подбрасывают свежую порцию дров, как это было сделано с расследованием Bellingcat. Такие вбросы будут повторяться снова и снова, и на свет будут всплывать все новые и новые детали. Инициатива в «деле Навального» ушла из рук Кремля, так что его формально-успешное внедрение утратило смысл.
Что же касается дальнейших перспектив Навального, то, в случае реализации Проекта №1, он вполне может войти в число перспективных и рукопожатных на Западе российских политиков. И даже если его связи с российскими спецслужбами в какой-то момент всплывут на свет, они нисколько этому не повредят.