Китаист Джефф Вассерстрём возвращаться в Китай не собирается — по крайней мере, говорит он, пока у власти президент Си Цзиньпин.
Американский профессор десятилетиями ездил в Китай по несколько раз в год и последний побывал в стране в 2018 году. При этом он занимался не Тибетом или Тайванем — щекотливыми темами, которыми легко навлечь на себя гнев Пекина — а писал о культурном разнообразии и студенческих протестах в материковом Китае и общался с людьми, которые, как он говорит, «явно разозлили коммунистическую партию».
Три года назад калифорнийский ученый задумался, могут ли ему из-за этого отказать в китайской визе.
Сегодня он опасается, что пересечение китайской границы чревато произвольным задержанием на неопределенный срок. Вероятность такого исхода, по словам Вассерстрёма, может, и «минимальна», но последствия настолько серьезны — задержанных могут без суда и следствия держать взаперти годами, лишив всякого контакта с семьей — что рисковать он не намерен.
И в этом он не одинок.
Более дюжины ученых, сотрудников неправительственных организаций и журналистов, с которыми удалось побеседовать «Си-эн-эн» (CNN) и которые в доковидовые времена регулярно бывали в Китае, заявили, что не намерены туда возвращаться, даже когда снимут все ограничения — по соображениям личной безопасности. Некоторые бизнесмены мирового уровня признались, что круто изменили свое поведение даже за пределами Китая, чтобы не навлечь на себя гнев властей страны, где им приходится вести дела.
Громкие аресты ряда иностранцев за последние годы вселили глубокий страх — особенно в тех, кто так или иначе связан с политикой. Президент Си пестует национализм и налаживает с западными правительствами все более враждебные отношения, и многие опасаются, что в случае дипломатической ссоры между их правительством и Пекином, они станут мишенью.
Поворотным моментом в своих мыслях многие назвали задержание двух канадцев в Китае в декабре 2018 года. Сотрудник НПО и бывший дипломат Майкл Ковриг (Michael Kovrig) и Майкл Спавор (Michael Spavor), который организовывал поездки в Северную Корею, в том числе для бывшего баскетболиста Денниса Родмана (Dennis Rodman), были задержаны сразу после ареста исполнительного директора «Хуавэй» (Huawei) Мэн Ваньчжоу в Ванкувере по обвинению, предъявленному в США. Их задержания многие сочли ответной мерой, чтобы добиться освобождения Мэн. Пекин эти обвинения отрицает.
В августе прошлого года на фоне ухудшения отношений между Пекином и Канберрой была задержана китайско-австралийская телеведущая Чэн Лэй. Задержание Чэн было тем удивительнее, поскольку она работала на государственный канал CGTN.
Всем троим предъявлены обвинения в шпионаже.
Живущий в Гонконге профессор антропологии Гордон Мэтьюз (Gordon Matthews) говорит, что некоторые его коллеги из Китайского университета Гонконга, посвятившие Китаю всю жизнь, рассматривают новые направления исследований, чтобы больше не посещать материк.
Американский сотрудник неправительственной организации «Защитники прав человека в Китае» Уильям Ни (William Nee) тоже не намерен ехать в Китай, и говорит, что к аналогичному заключению пришло немало других знакомых — несмотря на «более низкий профиль риска» по сравнению с двумя задержанными канадцами.
«На самом деле вопрос стоит не „Что я сделал такого, что меня могут задержать?", а „Кто я по национальности?" и „Что говорят политики из моей страны?"», — объясняет Ни.
«Если они готовы самовольно задержать даже умеренного, вдумчивого ученого или сотрудника аналитического центра, — добавляет он, — то вообще непонятно, как после этого можно чувствовать себя в безопасности».
Министерство иностранных дел Китая заявило, что «якобы повышенный риск произвольного задержания иностранцев полностью не соответствует действительности».
«Китай всегда защищал безопасность и отстаивал законные права и интересы иностранцев в Китае в полном соответствии с законом», — говорится в заявлении министерства в ответ на запрос «Си-эн-эн». «В интернете и социальных сетях многие иностранцы делятся своим опытом работы и жизни в Китае, отмечая, что Китай — одна из самых безопасных стран, где им довелось побывать, и что там можно даже гулять одному вечером».
В заявлении отмечается, что «типичный пример самовольного задержания» — это скорее случай с Мэн Ваньчжоу в Канаде, и высказывается надежда, что она вернется в Китай как можно скорее.
Уровень риска
В июне совет Госдепартамента США по делам бизнеса опубликовал доклад под названием «Дипломатия заложников в Китае». В нем задержание двух канадцев называется главной причиной, почему компаниям следует быть осторожнее с отправкой сотрудников в Китай.
Аналитик рисков в компании Hill & Associates Томас Нанлист (Thomas Nunlist) говорит, что в последние годы транснациональные компании все чаще обращаются за советом, как снизить риск задержания и как надо реагировать на события в Китае.
По словам Нанлиста, для обычного бизнесмена, путешественника или студента «риск задержания низкий». Однако, добавляет он, риск задержания увеличивают ряд факторов: например, двойное гражданство, связи с правительством или большой политикой или причастность к засекреченной деятельности.
По данным Нанлиста, с 2009 по 2020 год в СМИ сообщалось более чем о 50 случаях задержания иностранцев китайской полицией или запрете на выезд из Китая. 28 из них, как отмечает его фирма, связаны с «щекотливыми вопросами». «Некоторые виды деятельности — например, взаимодействие с Северной Кореей или защита прав человека — явно относятся к щекотливым. Другие — например, геологические или исторические изыскания — с политической точки зрения менее чувствительны», — говорит он.
Среди других случаев оказались иностранцы, принимавшие наркотики: в Китае торговля наркотиками карается смертной казнью. Некоторых уже допросили. После того, как отношения между Оттавой и Пекином испортились, трое канадцев были приговорены к смертной казни по обвинениям, связанными с наркотиками, хотя Китай отрицает, что приговоры политически мотивированны.
Запреты на выезд
В Китае есть еще одна форма задержания — зачастую не связанная ни с тюремным заключением, ни с проступками. Речь идет о запрете на выезд — совершенно легальном в соответствии с китайским законом от 2012 года о неурегулированных гражданских делах.
Иногда к людям приходят из службы безопасности и говорят, что они попали под запрет на выезд, в других случаях это выясняется лишь когда человек сам попытается покинуть страну. Обычно лица в таком положении могут жить в собственных квартирах и свободно перемещаться по окрестностям — но сам Китай становится для них гигантской тюрьмой, из которой нельзя сбежать.
В последние годы запреты все чаще применяются в отношении иностранцев — в том числе граждан США, Австралии и Канады, которым при этом не предъявляется никаких обвинений. Так, запрет получил целый ряд граждан США китайского происхождения — по сути, их держат в качестве заложников, чтобы заманить их китайских родственников за границей вернуться в страну для урегулирования деловых и юридических споров.
«Слишком часто американских граждан удерживают в заложников в деловых спорах — либо чтобы принудить членов их семей вернуться в Китай», — сказал Джеймс Макговерн (James McGovern), конгрессмен от Демократической партии США и председатель двухпартийной исполнительной комиссии Конгресса по Китаю.
Но этническими китайцами эта практика не ограничивается.
Австралийским журналистам Биллу Бёртлсу (Bill Birtles) и Майку Смиту (Mike Smith) в сентябре прошлого года удалось покинуть Китай после того, как они узнали о запрете на выезд. Они искали убежища в дипломатических представительствах своей страны в Пекине и Шанхае, а Канберра вела переговоры с китайскими чиновниками, чтобы позволить им уехать.
Противостояние длилось пять дней, прежде чем запреты удалось снять. Им сообщили, что ими заинтересовалось следствие по делу Чэн Лэй, китайско-австралийской телеведущей государственной телекомпании CGTN, задержанной в начале прошлого года.
В феврале 2019 года Ричард О'Халлоран первым из граждан Ирландии получил запрет на выезд из Китая, по словам его адвокатов. Отец четверых детей приехал в Шанхай, чтобы урегулировать деловой спор, связанный с обвинениями в мошенничестве против акционера лизинговой компании, где он работал.
Акционеру Миню Цзедуну было предъявлено обвинение в хищении у китайских инвесторов порядка 70 миллионов долларов.
Но когда О'Халлоран приехал в аэропорт, он обнаружил, что ему запретили выезжать из Китая и вынудили быть свидетелем по уголовному делу Миня. Во время судебного разбирательства О'Халлоран несколько раз посещал иммиграционное бюро, но каждый раз запрет на выезд продлевался без объяснения причин. Его адвокаты сообщили, что никаких документов на руки он так и не получил.
Дело Миня завершилось в марте 2020 года, и сейчас он находится в тюрьме без возможности обжалования.
Запрет О'Халлорану на выезд был окончательно снят в январе. Но, как выразился член Европейского парламента из Дублина Барри Эндрюс (Barry Andrews), «кафкианский кошмар» на этом не закончился: когда О'Халлоран отправился в аэропорт в надежде попасть домой к 14-летию сына, его снова остановили. Он остается в Китае до сих пор.
В отличие от США, Австралии, Великобритании и Канады, у Ирландии нет явных конфликтов с правительством Китая. В официальных рекомендациях насчет поездок в Китай правительство Ирландии предупреждает, что «физическое лицо, его семья или работодатель» могут получить запрет на выезд, если они связаны с юридическим или деловым спором.
В рекомендации Госдепартамента США о поездках в Китай от декабря прошлого года говорится, что Китай «произвольным образом применяет местные законы, в том числе для неправомерных задержаний и запретов на выезд для граждан США», чтобы таким образом «получить рычаги воздействия на иностранные правительства».
Нанлист говорит, что запрет на выезд — не редкость в деловых спорах. «Очень важно, чтобы компании понимали обстоятельства, которые могут привести к запрету на выезд — например, серьезный деловой спор — поскольку иногда этого риска можно избежать», — говорит он.
Министерство иностранных дел Китая заявило, что О'Халлоран «обязан сотрудничать с китайскими судебными властями в возвращении активов» в деле о компании, которую представляет.
«Во время пребывания в Китае О'Халлоран имеет свободу передвижения, и все законные права полностью защищены в соответствии с законом», — говорится в заявлении.
Финансовые возможности
В 2020 году Китай стал крупнейшим в мире получателем прямых иностранных инвестиций, а их приток в страну вырос на 4% до 163 миллиардов долларов. Поскольку Китай снизил барьеры для инвестиций и стал единственной крупной мировой экономикой, показавшей в прошлом году рост, роль страны для бизнесменов лишь выросла.
Многим редкая расплата за геополитические столкновения и риск запрета на выезд, если что-то пойдет не так, серьезным сдерживающим фактором не кажутся.
Теперь, когда у власти Байден, она надеется, что американским гражданам будет проще, чем в нестабильные годы бывшего президента Дональда Трампа.
Канадский бизнесмен Джеймс Смит (James Smith), который несколько десятилетий управляет фабрикой в южном городе Гуанчжоу, сказал, что работа в Китае его не останавливает, но он никогда не забывает о сопутствующих рисках. Опасаясь возмездия в Китае, он попросил назвать его псевдонимом.
«В Китае я не выхожу лишний раз из дома. Я не завожу друзей, не хожу в бары», — говорит он. «Ты знаешь, что есть что терять. Так что моя жизнь в Китае очень скромна, и это мой сознательный выбор. Потому что, знаете, мне доводилось слышать ужасные истории».
«Я хочу сказать, что это жуткий мир. Я не хочу в нем оказаться».
Один финансовый руководитель, этнический китаец с американским паспортом, который ведет бизнес в Китае, говорит, что, хотя большинство бизнесменов горят желанием работать на материке, они все сильнее занимаются самоцензурой в живом общении и соцсетях — даже за пределами страны — чтобы не пострадали их деловые возможности. Его имя он попросил не называть из соображений безопасности.
В Гонконге, где он живет, это особая проблема из-за закона о национальной безопасности, который Пекин ввел в июне прошлого года — он запрещает призывы к сепаратизму, подрывную деятельность, терроризм и сговор с иностранными державами.
«Многие из моих знакомых раньше довольно откровенно высказывались по политическим вопросам в социальных сетях. Но последние пару лет я ничего от них не слышу — политический климат изменился», — сказал он.
Он вспомнил одну коллегу-буддистку, которая начала помогать школе в Тибете — беспокойном китайском регионе, чье правительство в изгнании агитирует за автономию. Он говорит, что компания отвела коллегу в сторону и попросила воздержаться от дальнейших пожертвований и не высказываться по тибетскому вопросу, чтобы не создавать проблем для фирмы на материке.
«Аж волосы дыбом встают», — говорит он. «Но мне нужно ездить в Китай по работе. Моя личная безопасность меня не особо беспокоит. В смысле, что я не очень влиятельный человек что касается политических взглядов».
Факторы риска, кто считается достаточно влиятельным и кого могут задержать, не всегда очевидны.
Один руководитель из Пекина говорит, что риск при поездках в Китай «ненулевой», но есть особые моменты, неочевидные для человека из западной демократии. Он тоже попросил не называть его имени из соображений безопасности.
«Я знаю одного бизнесмена, который до пандемии ездил в Китай довольно часто. И я заметил в его ленте в LinkedIn, что он регулярно делает репосты материалов из Epoch Times», — рассказывает он, имея в виду издание религиозного движения Фалуньгун — в Китае оно под запретом и осуждается Коммунистической партией Китая.
«Так что ему пока лучше не ездить. Он ставит ссылки на статьи из Epoch Times, а это радиоактивно».
Ситуация также может быстро измениться, как это случалось при администрации Трампа. Прошлым летом, когда власти США арестовали четырех граждан Китая по подозрению в сокрытии в заявлениях на визу своих связей с НОАК, источники в Пекине считают, что аналогичные риски для гражданин США в Китае, ранее связанных с американскими вооруженными силами, тоже выросли.
«Найти соответствующего человека в Китае будет несложно… просто поглядите его профиль на LinkedIn. Под описание подойдет немало людей. Так что да, многие занервничали», — говорит руководитель из Пекина.
Шанс понять Китай уходит
Когда специалист по Китаю Вассерстрём только поступил в аспирантуру в начале 1980-х годов, для китаистов было нормальным не ездить в страну, которая десятилетиями была закрыта для иностранцев.
«Был целый период, когда основные работы в этой области на английском выпускали люди, которые проводили свои исследования на Тайване или брали интервью у беженцев либо эмигрантов в Гонконге», — объясняет Вассерстрём. «Так что в некотором смысле Си Цзиньпин — это возврат к прежнему Китаю с его культом личности, как и происходящее в науке — тоже своего рода откат назад», — добавляет он. Ученые все меньше хотят туда ездить, и им становится все труднее получать доступ к интересующим их местам и группам, если им все же удается попасть в страну.
Лев Нахман (Lev Nachman), кандидат наук Калифорнийского университета в Ирвайне и приглашенный научный сотрудник Национального университета Тайваня, говорит, что проводить исследования в Китае сейчас — «гораздо сложнее», чем пять или шесть лет назад.
«Нам еще аспирантами советовали заниматься проектами, которые не требуют обязательных полевых исследований в Китае», — говорит он, потому что доступ к архивам и респондентам затруднен. «А теперь, когда сложность выкручена до максимума, остается только догадываться, что происходит с риском для личной безопасности».
В прошлом году Трамп распорядился об отмене программы Фулбрайта по обмену студентами с Китаем и Гонконгом. По ней ярчайшие умы США ездят учиться по всему миру. Это особенно поразительный шаг, учитывая, что первое такое соглашение было подписано в 1947 году в Нанкине — до захвата власти коммунистами.
Поскольку все меньше ученых готовы ехать в Китай, а страна закрывается все сильнее из-за пандемии коронавируса, западных умов, знающих ее не понаслышке, тоже становится всё меньше — хотя потребность понять Китай стоит как никогда остро.
Вассерстрём отмечает, что новейшая загвоздка в изучении Китая заключается в том, что стало невозможно заглядывать на материк украдкой из Гонконга — ведь наука и свобода слова тоже пострадали от нового закона о национальной безопасности. Недавно Баптистский университет в Гонконге отменил фотовыставку о местных демонстрациях в поддержку демократии по «соображениям безопасности». Книги сторонников демократии попали под запрет в связи законом о безопасности и изъяты из библиотек.
«Раньше я думал, что если вдруг не смогу поехать на материк, то просто буду чаще ездить в Гонконг», — говорит Вассерстрем. «Но теперь мне кажется, что и Гонконг уже небезопасен».