Интервью с сотрудником Академии военного искусства, бывшим заместителем министра обороны Польши профессором Ромуальдом Шереметьевым (Romuald Szeremietiew)
Do Rzeczy: 12 марта исполнилось 22 года с момента вступления Польши в НАТО. Тогда взлетали в воздух пробки от шампанского, газеты писали, что мы наконец оказались на верной, лучшей стороне мира. Наша страна может чувствовать себя теперь, спустя два с лишним десятилетия, в большей безопасности?
Ромуальд Шереметьев: В каком-то смысле, определенно. После окончания холодной войны, когда мы вырвались из советской сферы влияния, в мире продолжали считать, что Польша и Центральная Европа — это все еще сфера влияния России. В том числе поэтому консенсус всех политических сил в 1990-е годы опирался на идею, что Польше следует приложить максимум усилий к вступлению в НАТО. Нам это удалось, мы стали одним из союзников, сегодня уже никто не считает Польшу придатком Москвы. В этом смысле мы можем чувствовать себя в большей безопасности.
— А в каком нет?
— Это проблема Польши и в целом — стран нашего региона. Когда распалась большая Первая Речь Посполитая, а ее земли стали перифериями трех оккупационных держав, появилась тема борьбы за свободу и вопрос, с кем в ее рамках заключать союзы. Мы вернули себе независимость в 1918 году, но он остался актуальным.
Мы пытались опереться в сфере безопасности на западные государства: Францию, потом Великобританию. К сожалению, эти союзы не дали нам защиты. Сейчас мы, конечно, входим в состав НАТО, выстраиваем нашу систему безопасности в опоре на союз с одной западной державой — Соединенными Штатами. И это очень хорошо. Одновременно в своей стратегии мы должны учитывать необходимость обороняться самостоятельно, так, чтобы выстоять как можно дольше без союзнической поддержки.
— Но все же Альянс имеет огромное значение.
— Он имеет колоссальное значение, хотя бы в политическом смысле, а в военном аспекте его поддержка может оказаться решающей. Однако и наши американские союзники, и руководители НАТО, говорят прямо, что в случае нападения на Польшу нашей армии придется выстоять месяц в ожидании помощи. Так что нам следует иметь стратегию оптимальных действий на случай, если, не дай бог, Польша подвергнется военному вторжению. У нас должна быть стратегия, как продержаться этот месяц и даже больше, если силы союзников по каким-то причинам задержатся. Меня удивляет, что у нас мало кто осознает существование этой проблемы.