Какую позицию должна занять Европа перед лицом растущего китайско-американского соперничества и искусной стратегии России, чтобы оставаться в игре? В случае с Францией поддержка США равносильна вступлению в ряды наивных атлантистов. Желание вести диалог с Москвой и Пекином и отказ от новых холодных войн, напротив, будут рассматриваться как отсутствие лояльности по отношению к своим союзникам и как снисходительное отношение к авторитаризму.
Однако в отсутствие настоящей европейской державы и возможности для маневра, чтобы реанимировать курс де Голля, основанный на отказе от блоков, необходимо задать себе насущные вопросы. Что бы мы сделали, если бы Вашингтон потребовал нашего присутствия рядом с ним в Южно-Китайском море в ожидании бури над Тайванем или для обеспечения свободы судоходства в международных водах?
Или что, если та же Америка займет жесткую позицию по «Северному потоку — 2» (который должен поставлять газ из России)? Как долго еще мы сможем терпеть поддержку Москвой нелиберальных демократий? Как долго мы будем терпеть запугивания со стороны Китая, политику свершившегося факта, долговую ловушку?
Насколько русский вопрос вызывает нерациональную реакцию, настолько китайский вопрос кажется недооцененным. Насколько Дональд Трамп вызывал рассеянную панику, настолько Джо Байден снова погружает нас в комфортную летаргию. Можно ли подойти к отношениям с этими тремя главными державами иначе, чем через заклинание, отрицание или фантазию?
Америка — наш союзник. Но у нее есть свои интересы, она не может разорваться на всех и не может согласиться с тем, что богатая Европа, ее коммерческий конкурент, будет пользоваться атлантической безопасностью в кредит. Поскольку каждый раз, когда Соединенные Штаты сосредотачиваются на новом вызове (СССР в 1947 году, радикальный ислам в 1979 году, а после 2001 года и по сей день, Китай), они ждут поддержки своих должников. Иногда в странной истерии (маккартизм, неоконсерватизм), но часто используя средства, от которых в конечном итоге выигрывает Европа. Стоит ли нам снова быть рядом с ними? Конечно да, но постараться не следовать их устремлениям в качестве моделей.
Европейцы хотят видеть в Джо Байдене возвращение к вечной Америке и к спокойствию на Старом континенте, в Азии (Япония, Корея, Тайвань) и на Ближнем Востоке. Байден восстанавливает то, что разрушил Трамп (особенно в сфере экологии), и возвращает спокойствие после утомительных событий 2017-2021 годов. Но мир изменился, изменились и Соединенные Штаты. В нем коренятся две тенденции: анти-мультилатеральный национализм и пробудившийся мультикультурализм.
В обоих случаях Европа занимает мало места. Умеренным с обеих сторон, республиканцам и демократам, будет трудно избежать новых вспышек лихорадки. Мы должны предвидеть эту американскую повестку дня, перестать мечтать о Кеннеди и не показывать больше свое высокомерие. И продемонстрировать, что Европа наконец-то готова приложить усилия для обеспечения своей безопасности. В противном случае мы обязательно потеряем трансатлантическую связь.
Неотвратимая грозная Россия
Далее допустим, что часть ее стратегии может быть мотивирована защитным рефлексом, страхом окружения, упадком (в частности, демографическим и экономическим, компенсируемым военной реконструкцией) или реальным недоверием к общественному развитию Запада, а также к его недавним международным операциям (Ирак, Ливия, Сирия и т. д.). Это не означает, что мы считаем такой подход правильным. На этой основе может начаться диалог без русофобии и ненависти к Путину. Российский президент не является, как он утверждает, соблазняя европейских левых и правых, ни противовесом Соединенным Штатам, ни спасителем христианского мира. Но он говорит на языке реальной политики, и это открывает перспективы.
Россия никогда не станет союзником Европы как альтернатива союзу с Вашингтоном. Ее амбиции формулируются по-прежнему в ущерб нам, ее ценности (от прав женщин до критики либерализма) несовместимы с нашими. Но наш подход к России не должен зависеть от настроений Америки или идти на поводу у членов ЕС. Евросоюзу необходимо разработать стратегию в отношении России, которая должна будет определить темы, по которым возможен диалог (терроризм, Сирия, Ливия), И зафиксировать красные линии по другим вопросам (Белоруссия, разные вмешательства…).
Китай — великая цивилизация и авторитарный режим
Никто не станет отрицать, что Китай — великая цивилизация, и что его нынешнее развитие поразительно. Он занимает важное место в мире, все ждут его вклада в решение мировых проблем, его рынок и производство имеют важное значение. Но Пекин в меньшей степени, чем Москва, может рассматриваться альтернативным союзником. И снова о ценностях: его выпады против «демократизации», его модель авторитарного (мягко говоря) общества не могут быть заимствованы.
А до тех пор можно следовать принципу: «соглашаться не соглашаться». То же самое по горячим вопросам, по которым у нас нет согласия в ожидании лучшего (Тайвань, Гонконг, территориальные споры в Китайском море). Но некоторые попытки к действию требуют определить красные линии: препятствие свободе судоходства, давление с целью ограничения свободы слова, ущерб на землях или инфраструктурах южных областей (и не только)…
Как поддерживать с ним контакт, не поддаваясь его установкам? Можем ли мы указать ему на границы, которые нельзя пересекать, не прибегая к логике «холодной войны»? Как сформулировать нашу собственную политику, а не просто следовать американским инструкциям, не всегда учитывающим интересы Европы? Как сблизиться с Китаем единым фронтом, когда он покупает лояльность внутри Союза? В некотором смысле Москва и Пекин более предсказуемы, чем привлекательная Америка. Но США разделяют наши ценности. И Европе надо действовать с учетом этих факторов.