Президент Путин подписал 2 июля новую Стратегию национальной безопасности Российской Федерации. Этот 44-страничный документ, возможно, открывает новую эпоху, поскольку это истинный и точный индикатор того, как Путин и находящаяся у власти элита видят мир и саму Россию.
Хотя некоторые аналитики и комментаторы не придают большого значения такого рода документам, объявляя их чересчур общими, расплывчатыми или плохо детализированными, игнорировать их не стоит. Хотя бы потому, что их подготовка требует много времени, размышлений и людских ресурсов на самом высоком уровне.
В этом случае координирующим органом был Совет безопасности РФ (группа людей, чьи полномочия соответствуют власти советника президента США по национальной безопасности). В России Совбез возглавляет всемогущий Николай Патрушев (самое доверенное Путину лицо). И документ под названием «Стратегия национальной безопасности» явно несет на себе печать личности Патрушева.
Результатом является 44-страничный документ, который, хотя и связан с предыдущими, является чем-то совершенно новым — по крайней мере, открывает еще один этап и, возможно, эпоху. Его тщательный анализ, очевидно, превосходит возможности этой статьи, но стоит сделать несколько первоначальных комментариев об этом истинном и точном индикаторе того, как Путин и его группа видят мир и саму Россию.
Этот документ должен обновляться каждые шесть лет, и поэтому имеет смысл сравнить его с предыдущими документами, особенно с последней стратегией 2015 года.
Тот документ увидел свет после крымских событий, ознаменовавших резкое ухудшение отношений с Западом. Но тогда еще была надежда, что крымский кризис — временный, и все вскоре вернется в норму. Теперь же отмечается, что новая стратегия России отражает существенные изменения в обществе и в его ожиданиях.
Новый документ отражает опасение перед последствиями глобализации, ведущей к фрагментации традиционных границ и обществ. Дух документа — сохранение стратегической независимости России. Китай выступает в качестве важного союзника, но не столько на двусторонней основе, сколько на основе такой общей ценности, как государственный суверенитет. Тут Китай выступает наравне с Индией, старым российским союзником, которая в последние годы является скорее стратегическим союзником США.
Но в условиях обострения ситуации двусторонние отношения России с Китаем переосмысляются в контексте геостратегического треугольника Китай-Индия-Россия и переоцениваются. Эта прагматическая реконтекстуализация отношений с Китаем (отношений и без того важных) связана со все более пессимистическим взглядом Москвы на Запад. Прогноз улучшения отношений с США, модный в 2015-м году, теперь совсем отставлен в сторону, по крайней мере в краткосрочной перспективе.
Известно, что Си Цзиньпин с 2013 года пытается продвигать свою инициативу нового Шелкового пути (первоначально вдохновленную старым Шелковым путем, но, естественно, превзошедшую старые торговые обороты в миллионы раз). Известно и то, что Соединенные Штаты проводят политику сдерживания Китая, господствуя на Тихом и Индийским океанах при помощи своих партнеров: Японии, Австралии и Индии. США продвигают это в рамках своей стратегии «свободного и открытого пространства Индо-Тихоокеанского региона».
А Путин с 2015 года борется за то, чтобы внедрить и выпестовать на огромном пространстве идею желательного партнерства на просторах Великой Евразии. Это его личная идея. Эта идея, о которой мало говорят за пределами русского мира, воплотилась в Евразийском экономическом союзе и теперь официально входит в Стратегию национальной безопасности 2021 года, призванную отстаивать значимость России как самостоятельной державы. Цель — сделать Россию преобладающей силой в своем регионе.
Эта инициатива призвана как бы упредить рост влияния Китая с его инициативой «Один пояс — один путь». По некоторым данным, этот китайский проект вызывает в России беспокойство, причем даже большее, чем американская концепция «открытого Индо-Тихоокеанского пространства». Именно контекст сложных российско-китайских отношений и отношения России к расширению влияния США и в Азии — именно этот анализ станет исходной точкой нашего анализа новой российской Стратегии национальной безопасности.
Одной из осевых идей этого документа (а не просто важной чертой) является «секьюритизация» большего количества аспектов русской жизни, подчинение ее задачам национальной безопасности. В первую очередь ставится задача сохранения национальной идентичности, традиционных ценностей и структуры общества.
Это привело к тому, что аналитики на Западе назвали документ «консервативным» и даже «параноидальным». Тем не менее документ ставит важную задачу: он предполагает улучшение качества жизни и развитие человеческого капитала. В целом внимание к внутренним процессам в российском обществе занимает существенную часть документа, что не характерно для документов такого рода.
Документ отмечает, что серьезными угрозами являются социальная дестабилизация, проводимые противником кампаний дезинформации, искажения истории и продвижения «нерусских» ценностей. Особенно опасны операции по дезинформации, которые нарушают «безопасное информационное пространство» страны. Опасны и кампании по влиянию на общественное мнения, а также киберугрозы и другие недружественные действия [Запада], подпадающие под концепцию «гибридной войны».
Причем эти внешние угрозы стабильности России могут быть и негосударственными. Также в этом документе упоминаются структурные проблемы российской экономики, многие из которых определяются историей страны. Среди них стоит отметить чрезмерную зависимость от природных ресурсов. Отсюда документ выводит необходимость развития промышленности, делая акцент на науке, технике и инновациях.
Еще одна область, представляющая интерес, касается изменения климата. Многие простые россияне даже с удовольствием смотрят на повышение средней температуры в огромной стране, где обычно холодная погода держится большую часть года. Пользуясь изменениями климата, Россия укрепляет свою военную «мускулатуру» на новых арктических маршрутах. Явно ускоренная оттепель последних лет позволяет это.
Тем не менее многие молодые россияне рассматривают изменение климата как угрозу «общему дому» (огромные пожары в Сибири являются ярким примером). Активизм в сфере экологии становится новой областью общественной деятельности, в чем-то альтернативной партийной политике.
Возникает противоречие между среднеразвитой экономикой России, основанной на массовом экспорте традиционных энергоносителей, и стремлением развивать современную «зеленую» экономику. Требуется спрогнозировать, каковы будут изменения климата. В целом тут возникает вызов, от российского ответа на который будет зависеть будущее России.
Россия не разделяет взгляды Трампа, просто отрицавшего наличие климатической проблемы. Россия определяет климатический вопрос как одну из главных тем в области безопасности страны. А это открывает окно возможностей для сотрудничества с Западом и остальным миром.
Гонсало С. Пас является ученым-исследователем в Джорджтаунском университете (США)