Якуб Вех: Как вы оцениваете визит канцлера Меркель в Киев?
Мачей Заневич (Maciej Zaniewicz): Он не принес особой конкретики, как, впрочем, и визит в Москву. Меркель ничего оттуда не привезла, хотя украинцы на это надеялись. Они рассчитывали на компенсацию за запуск «Северного потока — 2», однако, единственным результатом визита стали передача 1,5 миллионов доз вакцины и меморандум о водородных проектах «Нафтогаза» и компании RWE. Об этих темах говорилось уже ранее.
— Можно ли считать то, что сначала Меркель поехала в Россию и только потом на Украину, пощечиной для украинцев?
— Политики и эксперты восприняли это именно так. Сам президент Зеленский заявил, что он разочарован. Ситуация очень символична. Действия Меркель идут вразрез с немецкими заявлениями о том, что Берлин не будет обсуждать судьбу Украины без ее участия, ведь в Москве канцлер поднимала исключительно важные для украинцев темы, в частности, «Северного потока — 2». Думаю, условие о визите в Россию выдвинул Владимир Путин, иного объяснения я не вижу. Одновременно мы получили свидетельство того, что между лидерами Германии и Украины нет «химии». Возможно, это эффект обнародования записей, в которых Зеленский «на 1000%» соглашается с тезисом Трампа о том, что Берлин ничего не делает для Киева.
— О чем это говорит в контексте той позиции, которую Германия обрела в рамках договора с США по «Северному потоку — 2»? Берлин должен был выступать защитником Украины…
— Украинская сторона не критиковала это соглашение, сообщая, что ожидает внесения уточнений в документ, носящий довольно общий характер. Предполагалось, что это будет сделано в ходе визита Меркель. Однако появились лишь очередные обещания, что Берлин и Киев в будущем все обговорят. Это пустые слова.
Очень красноречивой выглядела ситуация на пресс-конференции: журналистка спросила Зеленского, обещала ли Германия какие-нибудь компенсации, связанные с запуском «Северного потока — 2», а он ответил, что газопровод еще не запущен. Украина ничего не знает, она ничего не получила и продолжает ждать какой-то конкретики.
У Германии, в свою очередь, нет действенных инструментов, позволяющих выполнить обещания в отношении Киева. Перестанет ли она покупать в России газ, если та будет использовать газопроводы в качестве оружия? Нет, уже сейчас в немецких газохранилищах в результате действий россиян возник дефицит сырья. Все это слишком туманно, слишком шатко.
— Путин, наверное, рад.
— Россия, несомненно, видит в этом политическую слабость Германии и то, что Берлин не в состоянии гарантировать Украине безопасность. Москва может легко спровоцировать спор (пусть даже не слишком ожесточенный), чтобы начать прощупывать Германию. Следует, однако, напомнить, что нас еще ждет встреча Зеленский — Байден.
— Привезла ли Меркель в итоге что-то из Киева?
— Никаких конкретных результатов нет, есть только поводы для критики. Визит оказался демонстрацией слабости, а не силы.
— Меркель могла остаться в Киеве еще на один день и принять участие в саммите «Крымской платформы».
— Саммит «Платформы» — это крупнейшее мероприятие, организованное независимой Украиной. Ей удалось склонить целый ряд стран и международных организаций четко выразить свою поддержку Киеву по вопросу Крыма. Самое важное — появятся ли в итоговой декларации предложения о конкретных шагах в направлении к деоккупации полуострова. Разумеется, одно заявление не сделает так, что через год Украина вернет себе Крым. Процесс будет долгим, главное, чтобы саммит «Платформы» стал не единичным мероприятием, а импульсом, вовлекающим в него западных партнеров Киева. Важен также аналитический аспект этого события: стоит проанализировать, как выглядели делегации отдельных стран.
— Германия отправила туда министра экономики и энергетики.
— Да, и это, на мой взгляд, тоже жест, адресованный Москве и ставящий Украину на второе место.
— Хотя Меркель находилась в Киеве накануне саммита.
— По официальной информации, ей пришлось уехать из-за афганской темы, но это отговорка. Полагаю, ключевую роль сыграло давление России, которая давно старалась добиться того, чтобы как можно меньше стран отправило свои делегации на саммит, а те имели как можно более низкий дипломатический статус. В этом контексте тревогу вызывает довольно низкий уровень делегации США. Примечательно, что российский министр иностранных дел назвал «Платформу» посягательством на территориальную целостность РФ, ведь Крым, как считает Кремль, принадлежит ей.
— Вернемся к немецкому министру экономики и энергетики Петру Альтмайеру, который принял участие в саммите. Служит ли его присутствие доказательством того, что Украина интересует Германию исключительно под углом зрения экономической и энергетической экспансии?
— Немцы хотят увязать тему «Северного потока — 2» с темой своих будущих инвестиций, то есть компенсаций за газопровод — с функционированием важных для Германии отраслей, например, возобновляемой или водородной энергетики. Украина в этом плане очень важна, ведь у нее есть сеть газопроводов, которые можно использовать для транспортировки водопровода или аммиака, а также потенциал для развития «зеленой» энергетики.
— Может ли Украина действительно рассчитывать на какую-то компенсацию? Что произойдет после запуска «Северного потока — 2» предсказать сложно.
— Сейчас россиян и украинцев связывает транзитный договор, действующий до 2024 года. Он выгоден для Украины, если его условия будут нарушаться, Киев может взыскать средства при посредничестве международных судов. Он уже, впрочем, показал, что способен это делать. Остается вопросом, что будет после 2024 года. Полагаю, транзит полностью приостановят или ограничат минимальными объемами. Сейчас говорится о 10 миллиардах кубометров. Это меньше 10% мощностей украинского транспортного маршрута. При таких низких показателях возникнут обоснованные опасения по поводу функционирования всей системы. Самый вероятный сценарий выглядит так, что Россия прекратит транзит, перекроет финансовый поток, а таким образом поставит под вопрос существование всей ГТС Украины.
— Какие воспоминания останутся у украинцев о пребывании у власти Меркель?
— Это был период, когда Германия поддерживала их только на словах, а никаких результатов достичь не удалось. Украина, сотрудничая с Берлином, не достигла ни одной из своих стратегических целей: ей не удалось разрешить проблему Донбасса, остановить «Северный поток — 2», получить компенсации за этот газопровод. При этом Германия, на которой практически не отражается украино-российский конфликт, могла инвестировать и зарабатывать на украинских инвестициях.