Как умирает империя? Зачастую сначала возникает ощущение нарастающего упадка, а потом что-то случается — какое-то событие, которое становится переломным моментом. После Второй мировой войны Великобритания стояла на грани банкротства, а ее империя была разрушена, но она проявила упорство и продолжила двигаться вперед — благодаря займам, предоставленным американским правительством, и новым требованиям холодной войны, которые позволили ей сохранить внешний облик глобального игрока. Только в 1956 году, когда возник Суэцкий кризис, и когда Соединенные Штаты, Советский Союз и ООН заставили Великобританию вывести ее силы из Египта — куда она вторглась вместе с Израилем и Францией после захвата Суэцкого канала Гамалем Абделем Насером, — стало окончательно ясно, что ее дни в качестве империи остались в прошлом. Начался процесс деколонизации.
В феврале 1989 года Советский Союз выводил свои войска из Афганистана после провальной девятилетней кампании, призванной вернуть мир в эту страну, он устроил тщательно спланированную церемонию, от которой веяло торжественностью и достоинством. Ровная колонна танков прошла по мосту Дружбы, который соединяет берега реки Амударья, разделяющей Афганистан и Узбекистан, который тогда был советской республикой. Командующий советскими войсками генерал-лейтенант Борис Громов прошел по мосту со своим сыном-подростком, держа в руках букет цветов и улыбаясь на камеру. Он объявил, что за его спиной — то есть в Афганистане — не осталось советских солдат. «Этого дня ждали миллионы советских людей. Девятилетняя война закончилась, — заявил он в тот день. — Несмотря на наши жертвы и потери, мы полностью выполнили наш интернациональный долг».
Триумфальная речь Громова была не слишком похожа на речь Джорджа Буша-младшего «Миссия выполнена», с которой он выступил после вторжения в Ирак в 2003 году, однако сходство все же имелось, и сигнал, который она должна была передать — по крайней мере народу Советского Союза, — был ободряющим: Красная армия (так в тексте — прим. ред.) покидала Афганистан, потому что она этого хотела, а не потому что она проиграла. Кремль поставил во главе страны жесткого афганского лоялиста, который должен был управлять делами в его отсутствие, — бывшего главу секретной полиции Наджибуллу. В стране также осталась закаленная в боях афганская армия, которую вооружили и подготовили советские военные.
Между тем партизанские армии моджахедов, которых спонсировали и вооружали Соединенные Штаты, а также Саудовская Аравия и Пакистан, пребывали в радостном настроении. Они собрали свои боевые подразделения у городов, удерживаемых афганским режимом: многие ожидали, что очень скоро Наджибулла прекратит сопротивление, и Кабул перейдет к ним в руки. В итоге Наджибулла продержался еще три года, а его падение обернулось новой гражданской войной.
Несмотря на все разговоры о выполненном интернациональном долге, Афганистан, который покинули советские войска, был настоящим кладбищем. Из 12 миллионов населения этой страны в ходе той войны 2 миллиона мирных граждан были убиты, более 5 миллионов бежали за границу, а еще 2 миллиона стали беженцами внутри собственной страны. Множество маленьких и больших городов в Афганистане превратились в руины, и около половины поселков и деревень были уничтожены.
Спустя полтора года после вывода советских войск из Афганистана группа представителей консервативного крыла попыталась устроить бунт против реформатора Михаила Горбачева. Однако они не рассчитали свои силы и неправильно оценили уровень общественной поддержки. Когда начались массовые демонстрации, их путч провалился, и вскоре Советского Союза не стало. Разумеется, к тому моменту помимо фиаско Советского Союза в Афганистане успело накопиться множество факторов, которые фатальным образом ослабили изнутри некогда мощную европейскую империю.
Хотя эти два события до унизительного сопоставимы, только время может показать, действительно ли старая поговорка о том, что Афганистан — это кладбище империй, применима к Соединенным Штатам в той же мере, в какой она была применима к Советскому Союзу. Моя коллега Робин Райт (Robin Wright) считает, что это так. В своей статье от 15 августа она написала: «Великое отступление Америки [из Афганистана] как минимум так же унизительно, как и уход Советского Союза из этой страны в 1989 году — событие, которое внесло свою лепту в падение советской империи и коммунистического режима… Обе эти крупные державы ушли оттуда как проигравшая сторона, поджав хвост и оставив после себя хаос». Когда я спросил Джеймса Клэда (James Clad), бывшего заместителя помощника министра обороны, что он думает по этому поводу, он написал мне в ответном электронном письме следующее: «Это разрушительный удар — но разве это „конец" империи? Пока нет, и, вероятно, еще долгое время этого не будет. Однако это вопиющее поражение ударило по престижу Америки, став геополитическим эквивалентом яйца, разбившегося о наше лицо. Является ли это фатальным ударом? На уровне всего мира Америка все еще выполняет свою функцию политического балансира. И, несмотря на публикации разгоряченных журналистов, никакие преимущества вовсе не перешли безвозвратно к нашему основному геополитическому оппоненту — Китаю».
Действительно, пока Америка сохраняет свою военную мощь и экономическую силу. Однако вот уже два десятилетия она все чаще демонстрирует свою неспособность эффективно использовать их ради собственной выгоды. Вместо того чтобы укреплять свою гегемонию, разумно используя свою силу, Америка много раз терпела неудачи в реализации своих устремлений, рассеивая ауру своей несокрушимости и нанося ущерб своему авторитету в глазах других стран. Разрекламированная глобальная война с терроризмом — которая включала в себя вторжение Джорджа Буша в Ирак с целью обнаружения оружия массового уничтожения, коего там не было, решение Барака Обамы вторгнуться в Ливию и его нерешительность в вопросе «красных линий» в Сирии, а также действия Дональда Трампа, который предал курдов в Сирии, а в 2020 году заключил сделку с «Талибаном»* о выводе американских войск из Афганистана, — в действительности привела к тому, что терроризм дал метастазы по всей планете. Возможно, сегодня «Аль-Каида»* не так сильна, как 11 сентября, но она все еще существует, и у нее есть подразделение в Северной Африке. У ИГИЛ* тоже есть дочерние организации в Северной Африке, в Мозамбике и — как показали ужасающие теракты в аэропорту Кабула в минувший четверг, — в Афганистане. Между тем «Талибан» уже вернулся к власти в Афганистане — прямо на то самое место, с которого все началось 20 лет назад.
Рори Стюарт (Rory Stewart), бывший министр британского правительства, который работал в Совете национальной безопасности премьер-министра Терезы Мэй, рассказал мне, что он следил за событиями в Афганистане «с ужасом»: «На протяжении всей холодной войны Соединенные Штаты руководствовались устойчивым мировоззрением. Администрации приходили и уходили, но мировоззрение практически не менялось. Но потом, после 11 сентября мы — союзники Америки — согласились с новыми теориями, которые она предлагала нам, чтобы объяснить свою реакцию на террористическую угрозу в Афганистане и других странах. Но с тех пор в мировоззрении Америки наблюдается абсолютное отсутствие последовательности: то, как Соединенные Штаты видели мир в 2006 году, разительно отличается от того, как они видят его сегодня. Афганистан превратился из центра мира в место, про которое нам говорят, что оно не представляет собой никакой угрозы. Это свидетельствует о том, что все прежние теории теперь не значат ничего. Наблюдать за этим креном в сторону изоляционизма — который оказался таким внезапным, что он практически уничтожает все, за что мы воевали в течение 20 лет, — чрезвычайно тревожно».
Стюарт, являющийся сооснователем «Фонда Бирюзовой горы» (Turquoise Mountain Foundation) — который на протяжении 15 лет оказывал помощь в реализации различных проектов в области сохранения культурного наследия, здравоохранения и образования в Афганистане, — и занимающий должность старшего научного сотрудника Института глобальной политики имени Джексона (Jackson Institute for Global Affairs) при Йельском университете, скептически отнесся к высказыванию Джо Байдена о том, что сегодня стратегические приоритеты Соединенных Штатов больше не связаны с такими странами, как Афганистан, и что в данный момент они состоят в противостоянии расширению влияния Китая. «Если бы это было правдой, — пояснил Стюарт, — тогда в рамках этой логики конфронтации Америки с Китаем нужно было бы сказать: „Мы собираемся продемонстрировать наши ценности с помощью нашего присутствия по всему миру". Именно так было в период холодной войны с Советским Союзом. И один из способов сделать это — сохранить присутствие на Ближнем Востоке и в других регионах, потому что уход оттуда контрпродуктивен. В конечном счете я думаю, что все эти разговоры о необходимости сосредоточиться на Китае — это всего лишь попытки оправдать американский изоляционизм».
Вернемся к вопросу, который многим не дает покоя: действительно ли возвращение «Талибана» в Афганистан знаменует собой окончание американской эпохи? Непосредственно после катастрофического решения Байдена довести до конца вывод американских войск, начатый его некомпетентным предшественником, без всяких сомнений можно сказать, что международный имидж Соединенных Штатов действительно пострадал. Вполне закономерный вопрос — действительно ли Соединенные Штаты могут претендовать на моральный авторитет на международной арене после того, как они отдали Афганистан и миллионы его несчастных жителей обратно талибам. Однако все равно пока неясно, действительно ли, как отметил Стюарт, уход Соединенных Штатов из Афганистана представляет собой часть их поворота вовнутрь, или же, как считает Клэд, Соединенные Штаты скоро продемонстрируют свою мощь где-то в другом месте, чтобы доказать миру свою силу. Пока создается впечатление, что американская эпоха еще не окончена, однако она уже не та, что была прежде.
***
* — террористические организации, запрещенные на территории РФ.
Джон Ли Андерсон пишет для журнала The New Yorker с 1998 года. Он является автором нескольких книг, включая «Че Гевара: жизнь революционера» («Che Guevara: A Revolutionary Life»).