Nature составил рейтинг ученых, определивших развитие науки в 2021 году

Исследователь «омикрона», покоритель Марса, первопроходец в изучении вопросов этики искусственного интеллекта – вот люди, двигавшие в этом году большую науку

Журнал Nature изучил ключевые научные события этого года и составил список из десяти человек, сыгравших большую роль в этих важных достижениях. Эти люди вместе с коллегами сделали поразительные открытия и привлекли внимание к важнейшим проблемам. Этот список — не награда и не рейтинг. Составили его редакторы журнала, чтобы выдвинуть на первый план ключевые научные события и рассказать увлекательные истории о тех, кто к ним причастен.

Винни Бьянима (Winnie Byanyima): борец за вакцинацию

Фридерика Отто (Friederike Otto): исследователь погоды

Чжан Жунцяо (Zhang Rongqiao): исследователь Марса

Тымнит Гебру (Timnit Gebru): лидер в области этики искусственного интеллекта

Тулио де Оливейра (Tulio de Oliveira): охотник за штаммами

Джон Джампер (John Jumper): предсказатель протеинов

Виктория Таули-Корпус (Victoria Tauli-Corpuz): защитница коренных народов

Гийом Кабанак (Guillaume Cabanac): разоблачитель обмана

Миган Калл (Meaghan Kall): COVID-просветительница

Джанет Вудкок (Janet Woodcock): главная по лекарствам

Когда еще не было никаких вакцин от COVID-19, Винни Бьянима понимала, что с их справедливым распределением возникнут проблемы. В начале 2020 года она стала одной из немногих, кто выступил с предупреждением, что страны с низкими и средними доходами не могут рассчитывать на одну только благотворительность в вопросах вакцинации. Бьянима заявляла, что единственный способ обеспечить всех спасительными прививками — это оказать помощь как можно большему количеству компаний в производстве вакцины, а также создать такую систему распределения, чтобы вакцина попадала туда, где в ней есть необходимость.

Этого не произошло. Разработчики коронавирусных вакцин, такие как Pfizer-BioNTech и Moderna, цепко держались за права интеллектуальной собственности, а богатые страны скупили почти все дозы. Некоторые государства сегодня уже распределяют препараты для ревакцинации, а в странах с низкими доходами даже первую прививку получили всего 6% населения. Бьянима знала, что возникнет такое несоответствие, так как сталкивалась с подобной ситуацией во время эпидемии СПИДа. В начале 2000-х годов уже существовали жизненно важные препараты против СПИДа, но в ее родной Уганде они были практически недоступны.

Ее возмущают ориентированные на получение прибыли экономические модели, действующие в отношении некоторых лекарств и вакцин. «Идея продавать жизненно важную медицинскую технологию как шикарную дамскую сумочку ненормальна, — говорит Бьянима, возглавляющая агентство ООН по борьбе со СПИДом UNAIDS. — Мы не должны считать это нормальным, мы не должны это соблюдать, и мы должны называть такие вещи своими именами: это безнравственность, это алчность, и это неправильно». 

Бьянима стала соучредительницей правозащитной организации «Народный альянс за вакцинацию», чтобы изменить такой образ мышления. Его стратегия заключается в том, чтобы заручиться содействием влиятельных руководителей, предъявляя им тщательно продуманные доводы о том, что поддержка равенства в деле вакцинации способствует их собственным целям. «Власти не святые, но они реагируют на требования людей», — сказала она.

В мае этого года Бьянима с коллегами неожиданно для себя отпраздновала победу, когда Соединенные Штаты, обычно яростно защищающие патенты, поддержали предложение Индии и Южной Африки отказаться от патентной защиты вакцин против COVID-19 в надежде на то, что это приведет к увеличению производства.

Впереди еще много работы. Некоторые страны и Евросоюз по-прежнему против такого отказа, а владеющие патентами компании отвергают просьбы о лицензировании их технологий и о предоставлении информации, необходимой для производства вакцин. Корпорации отстаивают свои действия, заявляя, что такого рода отказ от защиты патентов не изменит ситуацию, а только ослабит инновации.

Бьянима с этим не согласна. У нее появилось много сторонников благодаря ее откровенным высказываниям по этой и другим проблемам неравенства. «Некоторые люди скажут, что неравенство — это плохо, но это не вызовет никакой реакции, — говорит директор Африканских центров по борьбе с заболеваниями и их профилактике Джон Нкенгасонг (John Nkengasong). — Но когда об этом говорит Винни, она просто извергает пламя».

Бьянима рассказывает, что жажда справедливости заставила ее оставить работу в авиастроении вскоре после свержения авторитарного угандийского президента Иди Амина. В 1981 году она присоединилась к партизанскому движению, которое боролось за восстановление демократии и прав человека в Уганде. Они одержали верх, и к 1994 году Бьяниму избрали в национальный парламент. В 2019 году ее назначили руководителем UNAIDS, и она поставила равенство во главу угла своей проводимой по всему миру работы. Исследователь проблем мирового здравоохранения Мэтью Кавана (Matthew Kavanagh) ушел со своей должности в Джорджтаунском университете в Вашингтоне и начал работать с Бьянимой, потому что она борется с неравенством, которое способствует распространению СПИДа. То же самое и с COVID-19. «Винни завела разговор о равном доступе к вакцинам задолго до их появления, а потом к ней присоединились другие», — говорит Кавана.

Бьянима работает над тем, чтобы научные достижения меняли жизнь людей. «Без политических решений о борьбе с неравенством мы ничего не добьемся», — говорит она.

Последние семь лет Фридерика Отто занимается исследованием экстремальных погодных явлений. Но когда в июле на Канаду и северо-запад тихоокеанского побережья США обрушилась необычайная жара, унесшая жизни сотни людей и побившая все температурные рекорды, даже она была потрясена.

Когда сегодня погода становится аномальной, люди немедленно начинают задавать вопрос о том, не из-за климатических ли изменений это происходит. Именно на такие вопросы Отто и ее коллеги из проекта World Weather Attribution (WWA) стараются найти ответы, причем как можно быстрее. Отто организовала видеоконференцию с командой WWA, и они запланировали оперативное научное исследование. Ученые корпели над метеорологическими данными, чтобы определить, насколько мощной была волна тепла, изучали климатические сводки по региону и составляли компьютерные модели, пытаясь понять, какова вероятность новых периодов аномальной жары в сравнении с гипотетическим миром без климатических изменений. В результате они сделали следующий вывод: такая экстремальная жара в регионе была бы практически невозможна без воздействия человека на климат.

«В некоторых регионах температурные рекорды были побиты на целых 5°C, — говорит Отто. — Это чудовищно».

Отто, работающая климатологом в Лондоне в Институте климатических изменений и окружающей среды имени Грэнтема, в 2015 году создала WWA, чтобы оперативно анализировать изменения погоды, выясняя, влияют ли они как-то на экстремальную жару и холод, на ливни, засухи и лесные пожары. Она председательствует в этой организации, куда входят более десятка статистиков и разработчиков климатических моделей.

Кроме аномальной жары на американском северо-западе Отто со своей группой анализировала влияние климатических изменений на разрушительные июльские наводнения в Германии и Бельгии, на апрельскую волну холода во Франции, а также на непрекращающуюся засуху на Мадагаскаре.

Отто получила докторскую степень по философии науки, потом занялась физикой, а со временем увлеклась климатологией. Как и многие другие ученые, она очень встревожена последствиями климатических изменений. «Я за справедливость, — говорит она. — а изменения климата — это одна из самых серьезных угроз справедливости».

Еще несколько лет тому назад ученым было крайне трудно с определенностью ответить на вопрос о том, являются ли климатические изменения причиной конкретных погодных аномалий, и насколько больше (или меньше) становится шансов на их возникновение. Когда исследователи из WWA предприняли свои первые попытки проанализировать экстремальные погодные явления, использовав всего одну или две климатические модели и не оценив, насколько надежно они их моделируют, многие ученые подвергли такие поиски причин критике.

Теперь все изменилось. Отто и ее коллеги, в том числе, ее бывший сопредседатель, голландский разработчик климатических моделей Геерт Ян ван Ольденборг (Geert Jan van Oldenborgh), скончавшийся в этом году после продолжительной болезни, разработали стратегию, в которой используется 50 климатических моделей. Такой подход и проведенные на его основе атрибутивные исследования сейчас многие считают полноценными и весьма солидными. Данные из этих исследований занимают видное место в докладе, опубликованном в августе Межправительственной группой по изменениям климата, которая является учрежденным ООН научным комитетом. Эта группа назвала «установленным фактом» то, что из-за увеличения выбросов парниковых газов некоторые экстремальные погодные условия возникают чаще и становятся все интенсивнее. Этот доклад вышел незадолго до проведения 26-й Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (COP26), которая состоялась в прошлом месяце в британском Глазго.

Проводить атрибутивные исследования намного сложнее на глобальном юге, где зачастую отсутствуют достоверные данные по климату, а возможности местных исследовательских организаций ограничены. Но именно эти места подвержены наибольшему риску из-за климатических изменений и вызываемых ими погодных катаклизмов. Отто надеется, что страны с низкими доходами в предстоящие годы сумеют активизировать свои исследования по этим направлениям, получив помощь и поддержку от более состоятельных государств.

«Атрибутивные исследования на самом деле очень важны для понимания воздействия человека на изменения климата, — говорит социолог Эмили Бойд (Emily Boyd), работающая в шведском Лундском университете и изучающая вопросы климатической адаптации и государственного управления. — Наука меняет наши умонастроения, она дает нам возможность совершенно по-новому думать о связях между климатом и уязвимостью».

Вместе с Бойд и правоведами Отто будет анализировать, как уязвимые группы людей и страны могут воспользоваться ее атрибутивными исследованиями. «Наука, — говорит Бойд, — имеет все возможности привести в действие власть и содействовать климатической справедливости».

Когда 15 мая китайский марсоход благополучно совершил посадку на песчаной коричневатой равнине Красной планеты, координатор миссии Чжан Жунцяо вытер слезы и сказал: «Я потрясен».

Посадка стала финалом космического путешествия длиной в 475 миллионов километров, полного опасностей для Чжана и Китайского национального космического управления, которое до этого никогда не добивалось успеха в полетах на Марс.

По словам Чжана, он тогда понял значение старинной китайской пословицы: «Чтобы наточить хороший меч, требуется десять лет». Китай стал второй после США страной, посадившей вездеход на поверхность Марса, который прославился своим умением разрушать надежды космических агентств. Почти половина всех полетов на эту планету закончилась неудачей.

Китайская команда столкнулась со множеством неизвестных в «странной и сложной окружающей среде» Марса, как выразился Чжан. Будучи главным конструктором, он отвечает за координацию работы коллектива из десятков тысяч человек, которые создали и отправили на Марс автоматическую межпланетную станцию «Тяньвэнь-1». Она состоит из орбитального аппарата, спускаемого аппарата и марсохода «Чжужун». «На нем лежит ответственность за все», — сказал астробиолог Дэвид Флэннери (David Flannery), работающий в Технологическом университете Квинсленда в австралийском Брисбене.

Это был один из трех полетов на Марс в 2021 году. Первым стала миссия НАСА с марсоходом «Персеверанс», а второй осуществили Объединенные Арабские Эмираты, доставившие туда орбитальный аппарат. Благодаря успеху китайской миссии Чжан Жунцяо стал в своей стране национальным героем. Он часто выступает в государственных СМИ, однако редко дает интервью зарубежной прессе. На вопросы Nature он ответил по электронной почте.

Наука для «Тяньвэнь-1» стоит на втором месте. Главная цель миссии — продемонстрировать достижения КНР в полетах в открытый космос далеко за пределы Луны. Однако Чжан отмечает, что ключевой задачей его плана было получение разнообразной и качественной информации с Марса. Исследователи говорят, что шесть научных приборов марсохода и еще семь, размещенные на орбитальной станции, позволят разведать и лучше понять ранее не исследованную часть Красной планеты.

Чжан родился в 1966 году в городе Аньлин на востоке Китая, а инженерное дело изучал в Сидянском университете в Сиане. Магистерскую степень он получил в Китайской академии космических технологий в Пекине, а потом работал над созданием спутников наблюдения за Землей.

Планетолог из Копенгагенского университета Лу Пань (Lu Pan) говорит, что Чжан, пожалуй, сыграл ключевую роль в решении китайского космического ведомства отправить к Марсу орбитальный аппарат, спускаемый аппарат и марсоход одновременно. Китай стал первой страной, совершившей запуск в таком составе. Ученые также говорят, что Чжан учел их мнение о составе приборов и месте посадки. Это обеспечит проведение максимального объема исследований в ходе миссии.

«Он приглашал ученых к участию в программе полета, чтобы было больше отдачи от науки», — говорит планетолог из Пекинского университета Вэньчжэ Фа (Wenzhe Fa), занимающийся анализом радиолокационных данных, получаемых от марсианской миссии.

Запуск «Тяньвэнь-1» состоялся 23 июля 2020 года, а на Красную планету станция прибыла в феврале. Сброс спускаемого аппарата с марсоходом состоялся в мае. Аппарат совершил посадку в обширном ударном кратере под названием Равнина Утопия. Это место было выбрано в основном из-за того, что оно плоское, и посадка там относительно безопасна. С тех пор марсоход прошел более 1,2 километра на юг, делая панорамные снимки, а также селфи, которые получили широкое распространение в онлайне.

В середине сентября «Чжужун» впал в спячку, потому что Солнце стало мешать связи между Марсом и Землей. Но в конце октября он возобновил свою работу. Сейчас марсоход направляется в район, который в прошлом мог быть берегом древнего океана. Там ученые будут искать информацию об эволюции Марса.

Пока эта миссия дала мало научных данных. Но та информация, что была собрана при помощи приборов марсохода и орбитального аппарата, передана почти трем десяткам научных коллективов в Китае, Гонконге и Макао, говорит Фа. Результаты работы постепенно становятся достоянием гласности. Ученые рассчитывают узнать много нового о геологическом строении Утопии и судьбе воды на Марсе.

Чтобы Китай в ходе полетов в открытый космос добивался крупных научных успехов, стране надо отказаться от показной демонстрации технических достижений и сосредоточиться на проведении исследований. Такие изменения уже произошли с китайскими полетами на Луну, говорит Лу Пань. Но эти процессы отнимают немало времени.

По словам Флэннери, реальные научные открытия Китай начнет совершать позднее, когда там начнется следующий этап межпланетных полетов. Пекин планирует в 2024 году отправить зонд на астероид Камоалева с целью сбора образцов грунта, а до 2030 года послать такой же аппарат на Марс. А еще он нацелился на Юпитер.

По словам исследователей, «Тяньвэнь-1» дала мощный толчок развитию китайской планетологии, которая пока находится в зачаточном состоянии.

«Благодаря этой миссии в Китае прямо сейчас появляется новое поколение ученых», — говорит Флэннери.

Ученая Тымнит Гебру, изучающая вопросы этики искусственного интеллекта, говорит, что уходящий год был ужасным. В декабре прошлого года она лишилась работы в компании Google после спора, возникшего из-за того, что этот технологический гигант занимался проверкой и контролем ее работы. Это получившее широкую огласку увольнение потрясло ученых, включая тех, кто работал в фирме. Тысячи исследователей сплотились, чтобы поддержать ее. Они разделили ее обеспокоенность по поводу дискриминации чернокожих в сфере искусственного интеллекта, а также относительно того вреда, который технологии могут причинить социально отчужденным группам населения.

Теперь Тымнит Гебру идет собственным путем. Второго декабря текущего года, спустя ровно 12 месяцев после размолвки с Google, она открыла исследовательский институт по изучению искусственного интеллекта независимо от крупных IT-компаний. По ее словам, события уходящего года демонстрируют усиливающееся понимание того, что изъяны искусственного интеллекта не следует представлять как технические проблемы. Это симптом неблагополучной окружающей среды, в которой такие технологии разрабатываются.

Тымнит, родившаяся в Эфиопии в семье эритрейцев, во время разразившейся в этом регионе войны уехала за границу и со временем осела в США в качестве беженки. Готовя к защите диссертацию в Стэнфордском университете в Калифорнии, она вместе с ученой-информатиком Редиет Абебе (Rediet Abebe) стала соучредительницей организации «Чернокожие в искусственном интеллекте». Работая в «Майкрософт», она и специалист по информационным технологиям Джой Буоламвини (Joy Buolamwini) обнаружили, что программы по распознаванию лиц хуже идентифицируют пол людей, которые не являются белыми мужчинами. Такой вывод привлек повышенное внимание к предвзятости в сфере искусственного интеллекта.

Тымнит пришла в Google в 2018 году и возглавила там корпоративную группу по этике искусственного интеллекта совместно с Маргарет Митчелл (Margaret Mitchell). У них была репутация руководителей, оказывающих поддержку чернокожим и другим цветным ученым фирмы, в которой чернокожие женщины составляли 1,6% научно-исследовательского персонала (сейчас 1,8%). Эта группа занималась изучением потенциального вреда от искусственного интеллекта, помогала создателям продуктов Google продумывать социальные риски своих технологий и содействовали многообразию и инклюзивности.

Но в конце 2020 года разгорелся спор по поводу работы, написанной Тымнит Гебру совместно с Митчелл и учеными со стороны. В ней подвергались критике социальные последствия и потенциальная предвзятость крупных языковых моделей. Это программы искусственного интеллекта, создающие фразы и тексты, используемые Google в поисковиках. Ученой было сказано, что внутренние рецензенты компании хотят, чтобы она отозвала свою работу, отправленную на конференцию, или удалила из нее имена связанных с Google авторов. Она попросила подробно рассказать, чье это предложение, а потом сообщила по электронной почте коллегам, что компания затыкает рты уязвимым работникам. После этого она стала безработной. Google заявляет, что она уволилась по собственному желанию. Тымнит Гебру говорит, что ее уволили, а сама она только грозила подать заявление на увольнение. (Компания Google не ответила на просьбу редакции Nature дать комментарий для этой статьи.)

Ученая написала о конфликте в Твиттере, и на компанию обрушился шквал протестов. В декабре 2020 года почти семь тысяч исследователей и инженеров, в том числе, свыше 2,6 тысячи сотрудников Google, подписали петицию с призывом проанализировать добросовестность компании в сфере исследовательской деятельности. В феврале фирма уволила Митчелл, коллегу Гебру, после того, как та занялась поисками фактов дискриминации против Тымнит в корпоративной электронной почте. Еще два сотрудника Google ушли из компании, возмущенные обращением с Гебру, а некоторые организации, поддерживающие исследования в области искусственного интеллекта, проводимые представителями меньшинств, и группы, оказывающие содействие исследователям искусственного интеллекта, аннулировали спонсорские соглашения с Google.

По слова Гебру, произошедшее с ней является демонстрацией неуважения к ней и к ее работе, которое можно назвать пренебрежением к черным. «С другими бы они никогда не поступили так, как поступили со мной, —говорит она. — У Google со мной была проблема, потому что я говорила о дискриминации».

Мередит Уиттакер (Meredith Whittaker), занимающаяся исследованиями социальных последствий искусственного интеллекта, говорит, что посторонним людям внезапно стало понятно, насколько слаба приверженность Google этике.

Реакция на увольнение оказалась очень мощной, потому что Гебру хорошо известна своими высказываниями, говорит исследователь Люк Старк (Luke Stark), изучающий социальные последствия искусственного интеллекта в Западном университете в канадском городе Онтарио. «Сразу стало очевидно, что это цензура», — заявляет он. Это увольнение также наглядно показало, что исследования искусственного интеллекта сильно зависят от корпоративного финансирования, и что ученые в этом просто погрязли, отмечает Уиттакер.

По словам Гебру, у нее уже давно возникла идея создать собственный институт, чтобы построить позитивную модель того, как следует вести работу в сфере искусственного интеллекта. Ее мечты осуществились, когда она подала заявку на грант и получила 3,7 миллиона долларов финансирования от нескольких благотворительных организаций. Ее междисциплинарный центр, получивший название Децентрализованный институт изучения искусственного интеллекта, будет разрабатывать модели и приложения искусственного интеллекта, которым не нужны большие массивы данных и вычислительная мощность, находящиеся в распоряжении крупных компаний информационных технологий.

Сегодня в этом институте работают два члена консультативного совета и два научных сотрудника (Гебру одна из них). Она рассчитывает в ближайшем будущем взять на работу больше людей. «Ее институт не станет сторониться реальности, — говорит Дебора Раджи (Deborah Raji), занимающаяся вместе с Гебру вопросами этики искусственного интеллекта и работающая в некоммерческом интернет-фонде Mozilla. — Это будет великолепное место работы для тех, кто хочет задать эти вопросы, но не знает, где это сделать. Она будет определять развитие этой области знаний. Это будет чудесно».

Тулио де Оливейра заявил об обнаружении нового штамма коронавируса SARS-CoV-2 «омикрон» 25 ноября. Он был выявлен в образцах из Ботсваны, ЮАР и Гонконга. Из-за большого количества мутаций «омикрона» Оливейра и другие ведущие ученые заподозрили, что он может поражать иммунную систему даже тех, кто недавно переболел или привился.

Оливейре, который возглавляет Платформу исследований, инноваций и секвенирования (KRISP) в южноафриканской провинции Квазулу-Натал, все это очень сильно напомнило события прошлого года, когда его коллектив обнаружил среди южноафриканских проб другой опасный вариант SARS-CoV-2. «Бета», как стали называть этот штамм во всем мире. Этот вариант заставил зарубежные государства ограничить авиасообщение с ЮАР, но сделано это было спустя месяцы после его открытия. Оба варианта удалось выявить после того, как врачи и сотрудники лабораторий начали сообщать о неожиданном росте заболеваемости в тех районах, которые уже очень сильно пострадали от COVID-19.

Оливейра знал, что, сообщая об очередном опасном штамме, он рискует навлечь на ЮАР новые санкции, что негативно отразится на экономическом положении стран юга Африки. Но он также знал, что сделать это необходимо. «Остановить пандемию можно только быстрыми действиями, — считает этот родившийся в Бразилии биоинформатик. — Ждать и смотреть — не лучший вариант».

Быстрое выявление штаммов «бета» и «омикрон» в южной Африке показывает, как важно вести наблюдение за болезнью во всем мире, делая это равномерно, говорит Джереми Фаррар (Jeremy Farrar), работающий в Лондоне директором биомедицинской исследовательской благотворительной организации Wellcome. «Если сохранится дисбаланс, то, когда наблюдение за болезнью будет ограничено, усилится риск возникновения и распространения новых вариантов COVID-19, или даже совершенно новых заболеваний. Они будут возникать и распространяться бесконтрольно», — подчеркивает он.

Пандемия COVID-19 — это не первый случай использования геномного секвенирования для отслеживания вспышек болезней в Африке. Ученые применяли этот метод в 2014-2016 годах, когда была вспышка Эболы в Западной Африке. Созданная в 2017 году под руководством Оливейры KRISP занимается отслеживанием патогенов, которые вызывают болезни, в том числе, лихорадку денге и Зика, а также более распространенные заболевания, такие как СПИД и туберкулез. Но никогда прежде такое огромное количество разных проб одного и того же вируса не секвенировали за столь короткое время — как в Африке, так и во всем мире.

На работу Оливейры влияет политика. Его команда в своей работе сочетает применение передовых молекулярных технологий и тесные рабочие связи с врачами и медсестрами, находящимися на передовой. Это помогает выстраивать тактику деятельности в режиме реального времени. Например, когда они обнаружили и подробно описали госпитальную вспышку COVID-19, появились инструкции по планировке палат, в которых лежат больные коронавирусной инфекцией, таким образом, чтобы вирус не распространялся по всей больнице. «Тулио проделал невероятную работу, предложив науке совершенно по-новому реагировать на эпидемию», — говорит молекулярный биолог Кристиан Хаппи (Christian Happi), работающий руководителем Африканского центра передового опыта в области геномики инфекционных заболеваний в Университете Редимера в Нигерии.

В декабре Оливейра переехал на постоянное место жительства в Стелленбос, что недалеко от южноафриканского Кейптауна, где он с июля создает Центр эпидемических исследований, реагирования и инноваций (свою должность в KRISP он сохранил). Этот центр будет заниматься установлением контроля над эпидемиями в Африке и на глобальном юге. Там же разместится крупнейшая в Африке лаборатория секвенирования. Пандемия коронавируса способствовала увеличению инвестиций на эти цели, но деятельность центра расширяется, и он будет наблюдать и за другими болезнями, говорит Оливейра. «Главное — мы показали миру, что эти вещи можно делать и в развивающихся странах».

Нельзя сказать, что все эти страны были вознаграждены за свою работу. Напротив. Оливейра говорит, что был крайне разочарован, когда богатые страны ввели запрет на авиасообщение с ЮАР просто из-за того, что этой стране хватило научных знаний и навыков для обнаружения новых штаммов. Из ЮАР сделали козла отпущения, «но это была дымовая завеса, чтобы скрыть факт создания запасов вакцин в богатых странах и то, что они утрачивают контроль над пандемией», говорит Оливейра. «Конечно, я ожидал большего».

После того, как Оливейра объявил о двух новых опасных штаммах, он получил репутацию гонца, несущего плохие вести. Когда из-за объявления о штамме «омикрон» появились новые запреты на поездки, некоторые южноафриканцы, включая политиков, заговорили о том, что Оливейра не вправе выступать с подобными заявлениями. Кое-кто даже видит врагов в людях, занимающихся исследованиями геномов. Но Оливейра заявляет: «Мы не враги, мы полная им противоположность».

Что случится, если определить структуру почти любого белка со всеми его замысловатыми изгибами, карманами и каталитическими поверхностями будет так же просто, как выполнить поиск в интернете? Джон Джампер с коллегами из лондонской компании DeepMind в этом году попытался ответить на этот вопрос, опубликовав алгоритм AlphaFold, в котором используется искусственный интеллект, с поразительной точностью прогнозирующий структуру белков.

«Это изменит облик современной биологии, — говорит биофизик из Чикагского университета Тобин Сосник (Tobin Sosnick), ранее консультировавший Джампера, когда тот писал диссертацию. — Когда люди будут спрашивать, что такое структурная биология, будет период до 2021 года и после».

Разработка AlphaFold стала процессом разрушения и возрождения. В 2018 году создававшая этот алгоритм команда взволновала все небольшое сообщество ученых, интересующееся предсказанием структуры белков. Во время проходящего раз в два года конкурса под названием CASP (Критическая оценка предсказания структуры) первая версия AlphaFold опередила все прочие инструменты для выявления формы белка методом секвенирования.

Но несмотря на победу, AlphaFold не обеспечивала детальную точность предсказаний, говорит Джампер, который в то время был одним из руководителей команды разработчиков. Попытки улучшить его показатели ничего не дали. Тогда ученые решили начать все с нуля. «Пришлось все выбросить», — говорит Пашмит Коли (Pushmeet Kohli), руководящий в DeepMind отделом искусственного интеллекта для науки. DeepMind является дочерней фирмой Alphabet, материнской компании Google. По словам Коли, Джампер сыграл основную роль в принятии решения начать все заново. Он упорно шел этим путем, даже когда первые версии AlphaFold 2 показали худшие результаты по сравнению с предшественником. «Он не боится идти новым курсом», — сказал Коли.

Джампер не раз менял курс. Он начал писать диссертацию по физике конденсированных сред в Кембриджском университете, но потом решил, что неправильно выбрал тему научного исследования. Поэтому он ушел из университета с магистерской степенью и начал работать над созданием компьютерных моделей протеинов в частной исследовательской компании, которой руководил бывший физик, ставший менеджером хедж-фонда. «Придя туда, я даже не знал, что такое белок», — говорит Джампер.

Затем он начал писать диссертацию по химии, используя машинное обучение для исследования динамики белков. Применение искусственного интеллекта для решения научной задачи «было настоящей магией», говорит Джампер. Но он хотел стабильности. Поэтому и начал искать работу в сфере финансов, а также в коммерческих лабораториях по исследованию искусственного интеллекта. Во время предварительной беседы в компании DeepMind ему стало известно, что она намерена заняться предсказанием структуры белков. Джампер был заинтригован. «Наверное, я ушел бы из науки, если бы не DeepMind», — говорит он.

Первый алгоритм AlphaFold был основан на нейронной сети, предсказывавшей расстояния между частями исследуемого белка. Другие научные коллективы использовали такой же подход. Но Джампер хотел, чтобы алгоритм AlphaFold давал прогнозы, в которых ученые могли бы быть уверены. Это потребовало полного пересмотра лежащей в его основе нейронной сети.

Вторая версия AlphaFold в конце 2020 года тоже доминировала на конкурсе CASP, но на сей раз отрыв от соперников был еще больше. Более того, почти две трети прогнозов ни в чем не уступали экспериментально выявленным структурам. Но самой большой награды в истории с AlphaFold Джампер добился в июле. Он со своей командой обнародовал базовый код сети, а также спрогнозировал структуры почти всех белков человека и 20 других организмов, взятых в качестве образца. В целом это 250 тысяч структур. Всю эту работу он проделал совместно с Европейским институтом биоинформатики при Европейской лаборатории молекулярной биологии. Ученые планируют обнародовать структуры почти половины всех известных белков в будущем году. Эта цифра составляет 130 миллионов.

Коллектив Джампера регулярно слышит отзывы других ученых, которые сегодня пользуются AlphaFold. Больше всего его заинтересовала карта комплекса ядерной поры, как называют гигантскую молекулярную машину, которая хранит геномы эукариотических клеток. В этой работе структуры AlphaFold используются в сочетании с другими предсказаниями и с экспериментальными структурами, составляющими данный комплекс, в котором более тысячи отдельных белковых цепочек.

Для Джампера практическое применение его приложения является высшей похвалой. «Видеть, насколько сильно алгоритм AlphaFold изменил работу экспериментаторов — это просто невероятно, — говорит он. — У меня есть мечта — сделать что-то по-настоящему полезное».

Когда в Глазго начался климатический саммит ООН COP26, ряд богатых государств и десяток с лишним благотворительных организаций взяли на себя беспрецедентное обязательство. Они пообещали выделить 1,7 миллиарда долларов коренным народам во всем мире на сохранение лесов, защиту биоразнообразия и недопущение глобального потепления за счет сохранения углерода в растениях и почве.

Это был переломный момент для коренных народов, и в этом большая заслуга принадлежит филиппинке Виктории Таули-Корпус, которая шесть лет проработала специальным докладчиком ООН по правам коренных народов.

Виктория Таули-Корпус много лет колесила по свету, убеждая правительства, природоохранные организации и благотворительные фонды, что коренные народы — лучшие хранители лесов и мирового биоразнообразия. Недавно ее идеи начали находить поддержку и в научной литературе.

«Мир понял ее, и наука ее тоже поняла», — говорит экономист из Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН Давид Каймовиц (David Kaimowitz). По его словам, в научной литературе только в пять-десять лет стали появляться данные, свидетельствующие о том, что земли коренных народов являются защитными зонами от вредной для окружающей среды деятельности, такой как добыча полезных ископаемых, строительство плотин и вырубка лесов. Таули-Корпус выросла в горной филиппинской деревне Игорот, где не было даже электричества. Она раньше многих узнала о том, что сегодня о коренных народах пишет наука. Когда режим бывшего президента Фердинанда Маркоса в 1970-е годы решил вырубить леса возле ее родной деревни и поставить на реке плотину гидроэлектростанции, она присоединилась к оппозиции.

«Мы разрушили плотину, и вырубка лесов была прекращена», — говорит Таули-Корпус, являющаяся учредителем и исполнительным директором фонда Тебтебба в филиппинском городе Багио.

Женщина поняла, что судьбы коренных народов и мировых лесов неразрывно связаны между собой. Проработав 35 лет в системе ООН, Таули-Корпус стала активным критиком так называемой «крепостной консервации». Так она называет модель охраны лесов, исходящую из того, что сохранить леса можно только отгородив их от человечества. Надо менять представления о сохранении лесов, говорит она, потому что в лесах содержится большая часть земного биоразнообразия и углерода, а еще там живут коренные народы нашего мира. «Люди живут в этих лесах, и мы должны с ними сотрудничать», — отмечает Таули-Корпус. В последние годы ученые, воспользовавшись спутниковыми снимками, пришли к такому же выводу. Территории проживания коренных народов, подобно национальным паркам и прочим охраняемым землям, меньше подвергаются вырубке, там меньше добывают полезных ископаемых и строят меньше плотин, чем в соседних землях.

В этом году ее идеи начали находить отклик. В октябре права коренных народов были признаны во время виртуальной конвенции ООН по биоразнообразию. А в сентябре они привлекли к себе беспрецедентное внимание на конгрессе по охране окружающей среды в Марселе. Организации коренных народов впервые участвовали в его работе на правах членов и добились принятия решения, в котором звучит призыв к государствам к 2025 году защитить 80% Амазонки. Кроме того, страны и доноры на конференции COP26 впервые взяли на себя финансовые обязательства.

Гражданская активность — естественное состояние Таули-Корпус. В 1966 году она получила место в престижном вузе в Маниле и присоединилась к протестам против участия Филиппин во Вьетнамской войне. Она училась в университете, когда режим Маркоса в 1972 году ввел военное положение. Женщина решила изучить профессию медсестры, чтобы подготовиться к участию в восстании, которое могло перерасти в столкновения с властями. После окончания университета она вернулась домой, чтобы организовать там программы здравоохранения для местных общин. Одновременно она помогала сопротивлению против режима и предложенного им строительства плотин и вырубки лесов. В результате такой деятельности в 1980 году военные совершили нападение на ее дом.

В 1985 году Таули-Корпус получила приглашение в рабочую группу ООН в Женеве, которая расследовала нарушения прав коренных народов. Эта работа заняла у нее почти четверть века, женщине пришлось много поездить по миру, но в итоге она добилась своего. В сентябре 2007 года Генеральная Ассамблея ООН в Нью-Йорке приняла знаковую декларацию и впервые признала коллективные права коренных народов. Затем Таули-Корпус продолжила свои усилия в рамках конвенции ООН по климату. В конечном итоге это помогло ей добиться признания прав коренных народов в Парижском соглашении от 2015 года. На саммите в Глазго права коренных народов снова получили признание в соглашении о международном партнерстве и углеродных рынках.

«Внимание к коренным народам было беспрецедентным», — говорит одна из четырех детей Таули-Корпус Дженнифер Корпус (Jennifer Corpuz), которая пошла по стопам матери и защищает права коренных народов. Адвокат в американской некоммерческой правозащитной организации Nia Tero, Дженнифер Корпус признает, что порой страдает от груза возлагаемых на нее надежд, однако говорит, что мать никогда не оказывала на нее никакого давления.

Работая специальным докладчиком ООН, Таули-Корпус с 2014 по 2020 год ездила по миру, проводила встречи с коренными общинами и на месте выясняла проблемы, с которыми они сталкиваются. В представленном в 2016 году в ООН важном докладе она пролила свет на то, как создание и содержание охраняемых территорий типа национальных парков и заповедников зачастую превращается в посягательство на права и земли коренных народов.

Вернувшись к работе в своем фонде, Таули-Корпус продолжает взаимодействовать с коренными общинами по всему миру, помогая им понять свои права и обрести право собственности на свои традиционные земли. Она также помогает коренным общинам усовершенствовать свои системы самоуправления, которые исключительно важны в тех случаях, когда люди начинают предлагать проекты и получать доступ к новому международному финансированию.

«Речь идет о том, чтобы помочь коренным народам обрести возможности и веру в себя, — говорит Таули-Корпус. — Будем надеяться, что нам удастся обеспечить им возможность делать то, что им нужно делать».

Гадкое подземное государство. Малигнизация груди. Ориентированная по солнцу сила. Эти выражения взяты как будто из беллетристики, но на самом деле это странный перевод научных терминов из соответствующей литературы, означающий, соответственно, колонию муравьев, рак груди и солнечную энергию. Ученый и программист из Тулузского университета Гийом Кабанак каждый день замечает такие странные фразы в научных работах.

В этом году Кабанак с коллегами нашел такие вымученные фразы, как они их называют, в тысячах работ. Что-то удалось убрать, а издатели проанализировали еще большее количество трудов. Кабанак создал вебсайт, чтобы следить за этой разрастающейся проблемой. «Они нашли целое осиное гнездо таких статей, которые кажутся полной подделкой», — говорит аналитик из Калифорнии Элизабет Бик (Elisabeth Bik), занимающаяся вопросами добросовестности в науке и исследованиях.

Искоренять эти проблемы — такова повседневная задача Кабанака. Он специализируется на анализе научной литературы и сегодня тратит по два часа ежедневно на поиск таких вымученных фраз. Некоторые люди находят их забавными, но Кабанак относится к проблеме серьезно. «Такого быть не должно», — говорит он.

Свою охоту на тарабарщину в научных работах Кабанак начал в 2015 году, когда сотрудничал с ученым-программистом из Университета Гренобля Сайрилом Лаббе (Cyril Labbé). Лаббе разработал программу поиска абракадабры в работах по кибернетике, которые генерируются автоматически при помощи программного обеспечения SCIgen, созданного поначалу в шутку. Эта программа Лаббе заставила редакции научных журналов отозвать более 120 рукописей. Кабанак помог усовершенствовать программу Лаббе, чтобы искать работы, только частично написанные с помощью SCIgen, и определять их местонахождение с использованием поисковика научной литературы Dimensions. В этом году они нашли еще сотни работ, в которых содержится бессмысленный текст. А между тем, они были напечатаны в научных журналах, в материалах конференций и в качестве предварительных публикаций.

Чтобы проинформировать о существующей проблеме, Кабанак с коллегами начал писать письма в издательства и размещать свои заключения в социальных сетях и на сайте партнерских проверок PubPeer. Кроме того, Кабанак создал вебсайт Problematic Paper Screener для оповещения о сомнительных рукописях. «Поддельные работы вызывают у него возмущение, — говорит Лаббе. — Он готов делать все возможное, лишь бы такие вещи не случались».

Из-за программы SCIgen инженер-программист Александр Магазинов из транснациональной IT-компании «Яндекс» со штаб-квартирой в Москве вышел на связь с Лаббе и Кабанаком. Магазинов спросил, не могла ли эта программа стать причиной появления странных формулировок научных концепций, которые он заметил в работах, скажем, «колоссальная информация» вместо «больших данных». Вместе они отыскали эти термины в сотнях работ, о чем сообщили в июле. Копнув глубже, они высказали предположение, что для создания таких терминов могли быть использованы машинные инструменты для перефразирования.

«Я думаю, эти вымученные фразы указывают на изъяны экспертных оценок, — говорит исследователь онкологии из Сиднейского университета Дженнифер Берн (Jennifer Byrne), с которой Кабанак работал над другими проектами в области научной добросовестности. — Конечно, сознательный человек во время такой оценки увидел бы, что здесь далеко не все верно».

На сегодня Кабанак вместе с коллегами и добровольцами из сообщества партнерских проверок PubPeer нашел почти 400 вымученных фраз в двух с лишним тысячах работ, в том числе, в журналах, издаваемых хорошо известными издательствами, такими как Elsevier и Springer Nature (новостная редакция Nature работает независимо от издательства). Каждую такую фразу сначала замечает человек; потом с помощью поискового алгоритма ее прогоняют через поисковик Dimensions, чтобы найти работы, в которых она содержится. Кабанак и его многочисленные помощники вручную сканируют каждую из таких статей, чтобы выявить ложно-положительные результаты. Кабанак хочет со временем разработать программу для автоматического распознавания вымученных фраз.

Он надеется, что его работа поможет обеззаразить научную литературу. Однако Кабанак знает, что это будет непросто. «Я боюсь новых методик, помогающих мошенникам публиковать работы с ошибками, заметить которые труднее, — говорит он. — Это что-то вроде игры „Ударь крота". Нам надо быть готовыми».

Вечером восьмого января эпидемиолог из государственного ведомства Миган Калл помогала добавить завершающие штрихи к техническому документу об опасном штамме SARS-CoV-2, который распространялся на юго-востоке Англии. А спустя полчаса после публикации доклада она попробовала сделать нечто новое, разместив в Твиттере информацию с подробными разъяснениями ключевых положений.

Калл видела, что в онлайне нарастает беспокойство и усиливается путаница по поводу штаммов коронавируса, и она решила открыто объяснить, на что именно указывают государственные данные. Она не спрашивала разрешения у своего начальства из Службы общественного здравоохранения Англии, которая обязана реагировать на угрозы. Теперь на смену этой службе пришло Британское агентство безопасности в сфере общественного здравоохранения. «Я просто сделала это», — говорит Калл. Но уже очень скоро у нее появилась своя аудитория. Британские ученые присоединились к ней со своими вопросами. Потом вопросы начал задавать американский философ и программист из Аргентины.

Это была первая серия доступных и оперативных разъяснений от Калл по поводу десятков коронавирусных брифингов, которые проводило ее ведомство. Благодаря своим твитам, которые она готовила и размещала параллельно повседневной работе, Калл стала узнаваемой личностью рабочей группы из правительства, которая в 2021 году дала множество своевременных ответов на актуальные вопросы о COVID-19.

Благодаря оперативной разработке и распределению вакцин, а также хорошо оснащенным геномным лабораториям и объединенной Национальной службе здравоохранения Соединенное Королевство сумело быстро подготовить высококачественные данные о коронавирусе, начиная с распространения новых штаммов и кончая эффективностью вакцин. «Данные Национальной службы здравоохранения абсолютно бесценны, и ими пользуется весь мир, потому что они помогают понять многие ключевые особенности COVID-19», — говорит исследователь инфекционных болезней из Калифорнийского университета в Санта-Крузе Марм Килпатрик (Marm Kilpatrick).

Британские ученые сумели разъяснить эти данные лучше других стран, где тоже оперативно были разработаны вакцины. Например, ученые из Израиля зачастую размещали первоначальные данные в социальных сетях исключительно в виде картинок и на иврите, в силу чего международной аудитории было трудно понять результаты, говорит эпидемиолог Бен Коулинг (Ben Cowling) из Гонконгского университета.

А поскольку появилось много дезинформации и путаницы с этими данными, медицинским ведомствам было трудно вести разъяснительную работу. И эту нишу заняла Калл. «Миган стала замечательным источником актуальной и свежей информации, и она фантастически справилась со своей работой, подробно разъясняя содержание докладов и сообщений», — говорит Килпатрик.

Калл считает, что своей разъяснительной работой она помогла укрепить доверие к данным британского правительства. «Мои любимые ответные твиты от людей, которые говорят: «Вообще-то я не особо верил Службе общественного здравоохранения Англии, я не доверял ей, пока не начал следить за вашей лентой в Твиттере», — говорит она.

До начала пандемии Калл десять лет занималась мониторингом ВИЧ-инфекции, работая в британских правительственных учреждениях. Когда пришел коронавирус, она писала диссертацию на тему общенационального обследования людей с ВИЧ. По ее словам, работа с ВИЧ-инфицированными, равно как и детские годы, проведенные в маленьком консервативном городке в Мичигане, дали ей возможность лучше понять порой противоположные взгляды людей.

В своих ставших самыми популярными твитах Калл критиковала действия Британии по борьбе с коронавирусом, в частности, вызвавшую большой скандал передачу на откуп частных фирм работ по тестированию и отслеживанию контактов. В ноябре она написала: «Я по-прежнему считаю огромным упущением то, что наших консультантов по сексуальному здоровью, которые умеют профессионально отслеживать контакты, так и не привлекли к работе по тестированию и отслеживанию, и даже не стали с ними советоваться». Отвечая в присутствии пресс-секретаря на вопрос о том, насколько свободно она может писать в Твиттере, Калл говорит, что ей никогда не указывали, что говорить, и не упрекали за ее твиты. Однако она очень тщательно выбирает вопросы, по которым у нее есть собственное мнение.

По словам Калл, работа в Твиттере отражается на ее личной жизни, ведь на подготовку каждого разъяснения по брифингам у нее уходит час или больше. Коллеги часто спрашивают, как ей это удается. «Одна из моих главных целей, — отвечает она, — попытаться сделать так, чтобы люди расширили свои возможности, обрели уверенность, начали понимать данные из надежного источника, и сами принимали решения».

Став в январе президентом США, Джо Байден уже через несколько дней назначил Джанет Вудкок исполняющей обязанности руководителя Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов. Вскоре потоком пошли письма. Иногда это были письма поддержки. Одно было подписано 82 организациями по защите прав пациентов с редкими болезнями, которые хвалили ее за проделанную работу и за то, что она заставила чиновников прислушаться к голосам пациентов при утверждении тех или иных препаратов.

Но были и менее хвалебные послания. 31 правозащитная организация потребовала от министра здравоохранения сократить время пребывания Вудкок в должности главы Управления. «При докторе Вудкок произошел один из самых серьезных провалов в нормативной деятельности агентства за всю историю США», — написали авторы письма, частично возложив на нее ответственность за возникший в стране опиоидный кризис. Дебаты на тему работы Вудкок во главе управления продолжались весь этот неспокойный год.

Бывший врач Вудкок большую часть своей 35-летней карьеры провела в Управлении по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов, руководя центром оценки и анализа лекарственных препаратов, который отвечает за обеспечение безопасности и эффективности лекарств, прежде чем они будут утверждены и попадут на американский рынок. Вудкок помогла модернизировать процесс оценки в центре, введя передовые схемы клинических испытаний и меры по утверждению препаратов, объединенные с самыми современными диагностическими проверками. А еще при ней пациенты и их адвокаты стали играть более существенную роль в процессе утверждения. В январе появились слухи о том, что президент Байден оставит ее на должности руководителя Управления.

Но в июне надежды на это угасли, когда агентство приняло неоднозначное решение утвердить препарат адуканумаб для лечения болезни Альцгеймера. Это лекарство, разработанное компанией Biogen в Кембридже, штат Массачусетс, показало свою способность снижать содержание бета-амилоидных белков в мозгу у людей, страдающих данной болезнью. Но препарат не улучшал когнитивную функцию и не устранял симптомы заболевания.

Рабочая группа внештатных консультантов управления проголосовала против утверждения адуканумаба, однако ведомство приняло весьма необычное решение, проигнорировав рекомендацию. Директор по исследовательской работе из организации по защите потребительских прав Public Citizen Майкл Кароум (Michael Carome) говорит, что это был переломный момент. Управление одобрило препарат, который могли теперь принимать миллионы, не имея солидных доказательств, что он помогает людям. «Это было одно из худших решений данного ведомства», — подчеркивает Кароум.

Вудкок отказалась давать комментарии для статьи, однако пресс-секретарь Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов сказал, что она непричастна к утверждению адуканумаба. Тем не менее, будучи исполняющей обязанности руководителя Управления, она несет часть ответственности, считает врач Аарон Кессельхайм (Aaron Kesselheim), занимающийся исследованиями государственного регулирования лекарственных препаратов и работающий на медицинском факультете Гарварда в Бостоне, штат Массачусетс. Кессельхайм входил в состав группы внештатных консультантов Управления и вместе с двумя другими ее членами подал в отставку в знак протеста против принятого решения. Вудкок уже давно выступает за налаживание тесных связей между фармацевтической промышленностью и управлением, а это вызывает обеспокоенность у ряда организаций по защите потребителей и ученых.

Кессельхайм ушел из консультативной группы, чтобы привлечь внимание к новой опасной тенденции, появившейся в управлении. «Я надеюсь, что такого рода неверные решения не дадут метастазы», — говорит он.

Летом вокруг управления возник новый скандал, когда Белый дом объявил, что страна скоро получит бустерные вакцины против COVID-19. Управление по лекарственным средствам на тот момент еще не приняло решение по бустерам, и объявление Байдена посчитали преждевременным, а также противоречащим его собственному обещанию поставить науку и доказательную базу в центр процесса принятия решений. Вудкок вместе с другими ответственными работниками из сферы американского здравоохранения одобрила этот план, однако сказала, что он должен быть утвержден регулирующими органами.

Этот случай вызвал возмущение в агентстве, а два ключевых оценщика вакцин в знак протеста подали в отставку.

В ноябре Байден предложил бывшему руководителю Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов кардиологу Роберту Калиффу (Robert Califf) вернуться на этот пост. Однако Кессельхайм говорит, что Вудкок за год пребывания у штурвала Управления оставила после себя стойкое наследие.

Но несмотря на критические высказывания, Кессельхайм заявляет: «Я думаю, чаще всего Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов принимает верные решения и по-прежнему является золотым стандартом в вопросах лекарственного регулирования во всем мире». Вудкок, добавляет он, «заслуживает определенного признания за то, как управление развивалось вместе со временем».

Этот эпидемиолог возглавит центр наблюдения и будет собирать данные о пандемии COVID-19 и о других вспышках.

Будучи участницей проекта космического телескопа «Джеймс Уэбб», который скоро будет выведен в космос, эта астрофизик будет заниматься организацией научной работы и определять, какие будут сделаны открытия.

Этот генетик секвенировал самую старую из известных ДНК, которой 1,65 миллиона лет, взяв ее у мамонта. Сейчас он ведет поиск других генетических останков.

Этот политик будет играть центральную роль в переговорах об активизации международных усилий, направленных на борьбу с климатическими изменениями.

Этот физик является одним из руководителей эксперимента Muon g-2. Эксперимент может дать убедительные доказательства несоответствий теоретических выкладок стандартной модели физики элементарных частиц и результатов экспериментов. А это уже намек на новые фундаментальные открытия.