Углы многополярного миропорядка

По отдельности о Бразилии, России, Индии, Китае и ЮАР сказано немало. Однако на удивление мало внимания уделяется их попытке увековечить свои связи в формате БРИКС. Эта аббревиатура имеет решающее значение для понимания многополярной структуры формирующегося миропорядка с участием развивающихся держав.

Хотя изначально организация появилась для решения инвестиционных задач, экономист Джим О'Нил, придумавший БРИК без Южной Африки в статье 2001 года, впоследствии признался немецкому журналу Der Spiegel, что уже тогда прекрасно осознавал потенциальное влияние новых игроков на систему мирового управления.

Главной темой геополитических дискуссий в годы после 11 сентября стал терроризм и вторжение США в Афганистан — а не возвышение БРИКС. Это укоренило ошибочное мнение, что однополярному миропорядку под руководством США нет альтернативы. Как иронично сейчас читается его характеристика, вышедшая в 1999 году из-под пера Уильяма Вулфорта из Дартмутского колледжа: "не только мирный, но и прочный".

В том же году гарвардский политолог Сэмюэл Хантингтон (Samuel Huntington) назвал сложившийся миропорядок в статье в Foreign Affairs "одномногополярным" — имея в виду, что США остались единственной сверхдержавой и имеют возможности и размах для защиты своих интересов по всему земному шару, однако даже им для достижения внешнеполитических целей требуется помощь малых стран.

Между тем о потенциале роста Китая всерьез не задумывались. Считалось, что предпосылок стать региональной и международной державой у страны практически нет. Например, тот же Уолфорт и его коллега из Дартмута Стивен Брукс (Stephen Brooks) в своем эссе в журнале Foreign Affairs за 2002 год под названием "Перспективы американского превосходства" усомнились, что Пекин сможет догнать с США по технологическому развитию.

Но к тому моменту в мире уже назрели масштабные перемены, и мощь стремительно перемещалась от глобального Севера к глобальному Югу. Мировая система неуклонно становится "постамериканской" или "постзападной" — оба этих термина характеризуют один и тот же геополитический феномен, который Амитав Ачарья (Amitav Acharya) в 2014 году назвал "концом американского миропорядка".

Пожалуй, главным катализатором многополярности стал ипотечный кризис, охвативший США с 2007 по 2010 год. С этого момента все больше международных инвесторов и экономистов стали воспринимать БРИКС всерьез.

Из-за управленческих провалов на фоне рецессии международный финансовый порядок столкнулся с кризисом легитимности. Страны БРИКС же расширили внутриблоковое сотрудничество в сфере международных финансов и зарекомендовали себя новыми столпами стабильности в мировой экономике, демонстрируя при этом с 2006 по 2008 год среднегодовой экономический рост в 10,7%.

С тех пор основная цель блока заключается в переходе от системы глобального управления под эгидой Запада, к системе всеохватной и многополярной, которая бы стала альтернативой однополярной гегемонии США.

"Мы подчеркиваем нашу позицию в пользу более демократического и справедливого многополярного миропорядка, основанного на верховенстве международного права, равноправии, взаимном уважении, сотрудничестве, скоординированных действиях и коллективном принятии решений всеми государствами", — говорится в совместном заявлении лидеров БРИК после встречи 2009 года в Екатеринбурге. Эта позиция насчет многополярности актуальна и поныне.

Несмотря на изначальные сомнения западных комментаторов в эффективности и сплоченности БРИКС, в 2014 году The Financial Times наконец признала: "Судя по сдвигам в глобальной экономике, перемены в мировой системе логичны или даже неизбежны".

После саммита БРИКС в Китае в 2017 году члены опубликовали Сямэньскую декларацию — манифест из 68 пунктов многополярного миропорядка на смену Pax Americana. Стороны обозначили внутриблоковое стратегическое партнерство, подтвердили стержневую роль ООН, но при этом подчеркнули, что Совет Безопасности и Бреттон-вудская система требуют реформ.

Примечательно, что на том же саммите Пекин предложил формат БРИКС+, который заложил основу для сотрудничества со странами за пределами блока и создал прочную основу для "коллективного лидерства".

Как показал недавний форум БРИКС, интерес к сотрудничеству растет: за группой развивающихся экономик пристально следят страны Ближнего Востока и Латинской Америки, а Аргентина и Иран уже изъявили желание стать полноправными членами. И Китай, и Россия, похоже, смотрят на расширение БРИКС положительно: для них это возможность приспособиться к переменам и идти в ногу со временем. Так, они предложили определиться с процедурами и требованиями к кандидатам на присоединение.

На страны БРИКС приходится свыше 40% населения земного шара. Их совокупный ВВП составляет 25% мирового ВВП (21 триллион долларов), а доля стран в мировой торговле в 2020 году приближалась к 20 процентам (6,7 триллиона долларов). Совершенно очевидно, что БРИКС – это сила, с которой нельзя не считаться. Господство западных держав постепенно размывается. На первый план выходят такие державы как Китай и Индия, а глобальная элита из вершителей судеб становится менее западной и более разнообразной идеологически.

Как справедливо заметил президент Бразилии Жаир Болсонару, "удельный вес развивающихся экономик в мире растет и требует должного представительства". Этот процесс совершенно естественен и необратим. Это порядок, при котором предпочтение будет отдаваться ООН и "Большой двадцатке", а не НАТО и "Большой семерке". Страны БРИКС закладывают основы подлинно демократического и многополярного миропорядка, где государства выступают как суверенные единицы и совместно руководят международной системой, опираясь на международное право, а не гегемонистский по своей природе "порядок, основанный на правилах".