Миф об С-400: почему преувеличивается мощь российской ПВО

Российские С-400 "Триумф", которые в кругах НАТО часто называют SA-21 Growler, широко рекламируются как одна из наиболее, если не самая боеспособная, система ПВО в мире. Благодаря возможности использовать различные ракеты для борьбы с разными воздушными целями, дальности действия более 400 километров и получившим широкое признание возможностям борьбы с малозаметными объектами, выполненными по стелс-технологиям, С-400 завоевал репутацию одной из немногих систем, способных противостоять американским подходам к ведению воздушной войны, основанной на господстве в воздухе.

Но действительно ли такая устрашающая репутация С-400 заслуживает этого, или это просто еще одна российская система вооружения, которая основывается на хорошо зарекомендовавшей себя способности Кремля манипулировать СМИ в интересах массовых продаж оружия за рубежом?

Россия намеренно скрывала историю испытаний С-400, а в тех немногих ситуациях, когда комплекс оказывался в реальных боевых условиях, его характеристики вызывали больше вопросов, чем ответов. Но благодаря обширным исследованиям разработки и использования системы, подкрепленным экспертными оценками из разных стран, мы можем сделать два кажущихся нелогичными вывода об С-400.

Во-первых, система далеко не так эффективна, какой ее часто считают. Во-вторых: тем не менее это одна из самых эффективных систем ПВО, используемых сегодня в мире.

Хотя эти оценки и могут показаться противоположными, сложность противовоздушной обороны как рода войск часто недооценивается и в СМИ, и в общественных дискуссиях. Появление гиперзвуковых ракет еще больше усугубило нереалистичные ожидания от современных средств ПВО, поскольку эти чрезвычайно скоростные и маневренные ракеты часто рекламируются как супер-оружие именно потому, что они могут поражать современные платформы противовоздушной и противоракетной обороны.

Акцент на ценности гиперзвука как средства преодоления нынешних систем ПВО предполагает, что дозвуковые и даже сверхзвуковые ракеты их преодолеть не могут. Но перехват любой ракеты — очень сложная задача, с которой ни одна система ПВО в мире не может справляться со 100-процентной эффективностью на постоянной основе.

Этот момент был очень ясно изложен в статье Дэвида Мошера, опубликованной в декабрьском номере Arms Control Today за 2000 год. Оригинальную статью больше нельзя найти в Интернете, но с тех пор она была переиздана корпорацией Rand Corporation. Мошер, который ранее руководил отделом национальной безопасности в Бюджетном управлении Конгресса, после того, как был директором Исследовательской группы Американского физического общества по системам перехвата на фазе разгона для национальной противоракетной обороны, говорит:

"Почти все недооценивают тот огромный спектр усилий, которые требуются для создания эффективной противоракетной обороны".

Дэвид Мошер "Понимание чрезвычайно высокой стоимости противоракетной обороны" для "Контроля над вооружениями сегодня" ("Understanding the Extraordinary Cost of Missile Defense," by David Mosher for the "Arms Control Today").

Разработка российской системы С-400, вероятно, началась в 1980-х годах. Однако об этих усилиях не было известно широкой публике до 1993 года, то есть даже через два года после распада СССР. Как и многие бывшие советские программы, которые продолжили свою жизнь при вновь образованной Российской Федерации, бюджетные ограничения диктовали большую часть состава С-400: по некоторым оценкам, от 70 до 80% ее частей и оборудования было заимствовано непосредственно у ее предшественника, С-300, разработка которого началась в конце 1960-х годов.

Основные различия между старой системой С-300 и более современной С-400 заключались в обновленных и усовершенствованных радиолокационных системах, улучшенном программном обеспечении и включении новых типов ракет, обеспечивающих гибкость в перехвате целей и увеличение дальности действия системы.

Еще одним очень важным преимуществом системы С-400 являются ее средства противодействия средствам РЭБ противника, в том числе быстрое переключение частоты для ограничения эффективности радиолокационных помех и гибкое управление лучом для улучшения захвата и сопровождения целей.

Претензии С-400 на высокую эффективность в борьбе со стелс-технологиями во многом связаны с наличием российской радиолокационной системы "Небо-М", которая объединяет три различных массива, передающих сигналы в разных диапазонах частот для обнаружения, отслеживания и нацеливания на малозаметные воздушные цели, такие как американские истребители 5-го поколения. Эта система делает это, используя в значительной степени недораскрытый недостаток конструкции истребителя-невидимки: присущую им обнаруживаемость в низкочастотных диапазонах радаров.

Современные истребители-невидимки сконструированы так, чтобы задерживать или предотвращать свое обнаружение радиолокационными лучами высокой частоты, работающими в некоторых частях диапазонов S, C, X и Ku, поскольку именно на этих частотах обеспечивается наводка ракеты на цель. Низкочастотные антенные решетки, использующие диапазоны L или S, не могут выполнять функцию точного наведения ракеты на цель, и требуется собственная оптическая или прочая ГСН в ракете для завершения поражения самолёта на финишном отрезке.

В результате многие страны разработали радиолокационные системы раннего предупреждения, которые используют низкочастотные диапазоны, чтобы уведомить их о приближении истребителей-невидимок, но у большинства стран нет возможности обеспечить нацеливание на эти самолеты, даже если они знают, что они летят прямо над головой.

Российская "Небо-М" использует две низкочастотные радиолокационные системы, СВУ "Небо" в УКВ-диапазоне и "Противник-Г" в L-диапазоне, для обнаружения присутствия истребителей-невидимок по мере их приближения. Эти системы сами по себе не обеспечивают точности сигнатуры, необходимой для наведения на истребитель-невидимку, но, объединяя их в сеть с российской антенной решеткой "Гамма-С1", работающей в диапазонах S и X, система "Небо-М" предлагает эффективные средства отслеживания и, в конечном итоге, даже наведения на истребители-невидимки.

Важно отметить, что, хотя современные истребители-невидимки, такие как F-35, F-22, J-20 и Су-57, спроектированы таким образом, чтобы свести к минимуму обнаружение в высокочастотных диапазонах, ни один современный истребитель не может полностью избежать локации. Говорят, что американский F-35 может похвастаться эффективной площадью рассеивания (ЭПР) примерно 0,0015 квадратных метров, или размером с мяч для гольфа, в то время как ЭПР более малозаметного F-22 составляет около 0,0001–0,0002 квадратных метра. Оба они представляют собой значительное улучшение по сравнению с первым в мире боевым самолетом-невидимкой, F-117 Nighthawk, с заявленной ЭПР примерно 0,003 квадратных метра.

На практике малозаметность заключается не в том, чтобы полностью предотвратить обнаружение, а в том, чтобы отсрочить его на время, достаточное для того, чтобы истребитель мог либо нанести удар первым, либо уйти от потенциальной угрозы.

Согласно перепроверенной специалистами оценке полковника ВВС Греции и инженера-электронщика Константиноса Зикидиса, опубликованной в Journal of Computations & Modeling в 2014 году, Россия утверждает, что низкочастотные массивы, используемые Nebo-M, могут обнаруживать F-117 Nighthawk на расстоянии 350 километров в среде, свободной от средств радиоэлектронной борьбы (РЭБ), и потенциально до 72 километров при сильных помехах. Эта дальность обнаружения является базовой для характеристик С-400 с точки зрения борьбы с малозаметными целями. Но она показывает только дальности обнаружения цели, но не дальность возможностей наведения на нее средств поражения.

На приведенных выше цифрах показана дальность обнаружения низкочастотными радарами системы С-400 по сравнению с F-117, у которого ЭПР примерно в 30 раз больше, чем у F-22, и как минимум в два раза больше, чем у F-35. В результате дальность обнаружения и наведения для этих более современных истребителей резко сократится.

По оценкам, С-400 может нацеливаться на такие самолеты, как F-35, но, только после того, как самолет пролетит в пределах 40 километров от системы. В результате в схватке один на один между американским F-35A и российским С-400 истребитель-невидимка почти наверняка одержит победу в будущем сражении благодаря предстоящему принятию на вооружение такого оружия, как усовершенствованный противоракетный комплекс Northrop Grumman с ракетами повышенной дальности ARRGM-ER.

AARGM-ER — это усовершенствованная противорадиолокационная ракета или оружие, предназначенное для обнаружения и сближения с радиолокационными излучением. Это оружие предназначено для размещения внутри оружейного отсека F-35 и имеет дальность действия не менее 100 километров (хотя некоторые источники утверждают, что дальность достигает 130-140 километров). При стрельбе из-за пределов 40-километровой зоны прицеливания AARGM-ER имеет высокую вероятность найти свою цель в виде С-400 без поражения F-35, хотя в течение короткого времени в момент атаки створки оружейного отсека F-35 открыты, и С-400, скорее всего, сможет поймать его "в прицел", что ставит под угрозу его малозаметность (мало чем отличается от того, как F-117 был сбит над Югославией в 1999 году).

Однако у российских военных, скорее всего, не будет возможности использовать систему выцеливания, поскольку летящая к ним противорадарная ракета, скорее всего, заставит их отключить питание своей системы и переместиться. Если они просто отключатся без перемещения, бортовая система наведения ракеты все равно сможет найти цель с помощью GPS.

Однако это воображаемое сражение, конечно, не отражает реальности крупномасштабных боевых действий между Соединенными Штатами и Россией в случае их возникновения, поскольку С-400 наиболее эффективны, когда используются как часть более широкой интегрированной системы противовоздушной обороны (IADS), а не в одиночку. Подавить такие интегрированные системы ударами F-35 будет весьма сложно, когда они будут объединены в сеть с самолетами системы дальнего радиолокационного обнаружения и управления (АВАКС), чтобы обеспечить увеличенную дальность обнаружения за горизонтом, наряду с сетью других систем ПВО, работающих в тандеме.

Однако третьи государства, такие как Турция, которые закупают С-400, часто делают это без этих более широких возможностей интегрированной системы IADS, сводя к минимуму эффективность самого ЗРК.

Как и у всех систем ПВО, поле зрения С-400 ограничено горизонтом, когда он не входит в состав сети с другими средствами, особенно с бортовыми средствами, такими как ДРЛО или аэростатами. И именно здесь современная военная доктрина России может помешать ее успеху. Подход России к войне, продемонстрированный за пять месяцев спецоперации на Украине, не ставит во главу угла обеспечение господства в воздухе.

На самом деле это может быть прямым результатом огромного потенциала авиации НАТО и понимания Россией того, что она может потерять пока имеющееся преимущество в воздухе в случае крупномасштабного конфликта с НАТО. Таким образом, вместо того, чтобы пытаться выиграть проигранную битву, российская доктрина сместилась таким образом, чтобы принять идею о том, что она может и не контролировать воздушное пространство, в котором ведет свои боевые действия.

"Вместо того, чтобы стремиться доминировать на поле боя, Россия отдает предпочтение гибкости и способности адаптироваться к изменяющимся условиям конфликта".

"Российские вооруженные силы: военная доктрина и стратегия", Исследовательская служба Конгресса, 20 марта 2020 г. ("Russian Armed Forces: Military Doctrine and Strategy," Congressional Research Service, March 20, 2020).

Подход России к ведению войны требует использования передовых систем ПВО для снижения эффективности противовоздушной обороны и авиации противника при одновременном использовании большого количества артиллерийского и ракетного огня для получения и усиления огневого превосходства. Самолеты при этом только поддерживают наземные силы, а не служат основным средством установления контроля над боевым пространством.

В конечном счете это означает, что воздушное пространство вероятного конфликта останется в лучшем случае оспариваемым (для русских), а в худшем случае в нем будут доминировать американские или союзные силы. При таком сценарии использование бортовых средств для расширения досягаемости С-400 окажется затруднительным. Это создает возможность для конкретных видов атак.

"Без загоризонтных инструментов контроля С-400 и другие подобные мощные системы уязвимы для низковысотных атак крылатых ракет, которые в большом количестве могут подавить систему ПВО".

"Российский зенитно-ракетный комплекс С-400: стоит ли он такой цены?" Питер А. Уилсон и Джон В. Парачини для Rand Corporation. ("Russian S-400 Surface-to-Air Missile System: Is It Worth the Sticker Price?" by Peter A. Wilson and John V. Parachini for the Rand Corporation).

Это ограничение может быть усугублено другими факторами, ограничивающими прямую видимость, например, гористой местностью.

"Географические факторы сильно влияют на полезность системы, а горные особенности могут блокировать ее радары. Низколетящая цель может использовать географические особенности и кривизну профиля земли, чтобы избежать перехвата С-400 гораздо дольше, чем высоколетящая цель".

"Почему ракета С-400 высокоэффективна — при правильном использовании", оценка Risk Assistance Network + Exchange. ("Why the S-400 Missile is Highly Effective — If Used Correctly" assessment by the Risk Assistance Network + Exchange).

Эти недостатки, хотя и не присущие только С-400, становятся серьезной уязвимостью, когда противник получает больший контроль над окружающим воздушным пространством. А поскольку российская военная доктрина требует обеспечивать безопасность воздушного пространства непосредственно вокруг своих сил или объектов, а затем отказываться от него, когда в этом больше нет необходимости, России, вероятно, будет трудно максимально использовать дальнобойные возможности С-400 в условиях боевых действий в случае крупномасштабного конфликта против США или НАТО.

Несмотря на заявленные недостатки, система С-400 действительно обладает большими возможностями и часто характеризуется как более эффективная, чем американские устаревшие, но часто обновляемые ракетные системы Patriot. Однако, как и многие устаревшие технологии ведения войны, недорогие ракеты и беспилотники могут оказаться слишком сложными целями для С-400.

Российский дивизион С-400 обычно состоит из восьми пусковых установок, каждая из которых вооружена четырьмя ракетами. Независимо от типа ракет это означает, что дивизион может перехватить максимум 32 цели, прежде чем закончатся средства для обстрела.

С радиусом действия С-400 около 400 километров даже грузовые самолеты, такие как американские C-130 или C-17, могут в конечном итоге оказаться эффективными для уничтожения систем С-400 благодаря таким программам, как Rapid Drag-on, которые позволят им запускать большое количество малозаметных крылатых ракет JASSM-ER с расстояний около 1000 километров, хотя для этого потребуются хорошие данные наведения на российскую ЗРК. Эти данные, однако, могут быть переданы этим системам с F-35, летящего за пределами 40-километровой дальности наведения С-400.

Чтобы эффективно сокрушить целый дивизион С-400, силам противника нужно всего лишь выпустить больше ракет, чем данная система ПВО реально сможет перехватить. То же самое, конечно, можно сказать и о самоуничтожающихся дронах или "дронах-самоубийцах".

"Против низколетящей крылатой ракеты С-400 скорее добьется успеха на дистанции в десятки километров, а не в сотни. В конечном счете, изолированная батарея или даже дивизион С-400, таким образом, будут уязвимы для массированных атак низколетящих средств нападения и даже могут быть уничтожены, не сбив ни одного самолета противника".

"Почему ракета С-400 высокоэффективна — при правильном использовании", оценка Risk Assistance Network + Exchange. ("Why the S-400 Missile is Highly Effective — If Used Correctly" assessment by the Risk Assistance Network + Exchange).

Эта уязвимость к массовым атакам не свойственна только для российских С-400, но она говорит об очень реальных ограничениях системы в современном бою с равным противником.

По российским данным, система С-400 была испытана в общей сложности 32 раза в рамках шести боевых учений без сбоев, что почти наверняка вводит в заблуждение. Как отметили исследователи Ши Коттон и Джеффри Льюис в своем анализе для Инициативы по уменьшению ядерной угрозы, гораздо более вероятно, что Россия просто не раскрывает неудачи в испытаниях, что в сопоставлении с прозрачностью неудач испытаний Америки создает повышенное восприятие российских успехов.

"Во время этих испытаний российские силы запустили неизвестное количество ракет-перехватчиков, перехватив неизвестное количество целей с неизвестными возможностями. Кроме того, Россия сообщила государственным СМИ, что 100% попыток перехвата С-400 были успешными".

"На сегодняшний день нам не удалось выявить какие-либо сообщения о неудачных испытаниях по перехвату с участием С-400. Как и наша гипотеза, связанная с Индией, это предполагает, что Россия скрывает большую часть своих опытно-конструкторских испытаний или других неудачных перехватов".

"Глобальная гонка противоракетной обороны: высокие результаты испытаний и плохие эксплуатационные характеристики", Ши Коттон и Джеффри Льюис. ("The Global Missile Defense Race: Strong Test Records and Poor Operational Performance," by Shea Cotton and Jeffrey Lewis).

Несмотря на заявленные Россией успехи в испытаниях, в последние годы произошел ряд громких отказов С-400 и связанных с ним систем.

Необходимость широкой интеграции в рамках более крупной IADS была четко продемонстрирована в апреле 2017 года, когда американские и союзнические силы нанесли удары крылатыми ракетами по сирийским целям вблизи российских систем С-400. Несмотря на заявления России о защите воздушного пространства на расстоянии до 400 километров с помощью С-400, системе не удалось перехватить низколетящие дозвуковые крылатые ракеты до того, как они нашли свою цель — сирийскую авиабазу Шайрат — всего в 175 километрах от С-400, базирующихся в Латакии.

"Все эти разговоры о том, что мы взяли под контроль все сирийское воздушное пространство, — это художественный свист", — заявил в то время московский военный аналитик Павел Фельгенгауэр.

"Они могут более или менее защитить периметр около 40 километров".

Российские системы С-300, использующие радарные комплексы "Небо-М", регулярно не могли предотвратить атаки небольших беспилотников, таких как турецкий Bayraktar TB2, и израильских крылатых ракет в таких местах, как Сирия, а в последнее время — в Нагорно-Карабахском конфликте.

На ограниченность российских систем ПВО в этом бою в январе этого года указала Шаза Ариф, научный сотрудник Центра аэрокосмических исследований и исследований в области безопасности (CASS) пакистанских ВВС. Впоследствии ее оценка была процитирована Авиационным университетом ВВС США:

"Для уничтожения средств ПВО Азербайджан использовал самолеты-ловушки, выпускавшиеся по территории Армении, которые были обстреляны развернутыми средствами ПВО. В ходе этой акции были выявлены места расположения этих средств ПВО, которые затем были обезврежены беспилотниками".

"Российские системы ПВО, такие как 2К12 „Куб“, 9К35 „Стрела-10“, 9К33 „Оса“ и 2К11 „Круг“, не смогли перехватить ряд беспилотников, которые либо достигли намеченных целей, либо уничтожили саму систему ПВО. Азербайджан также заявил, что уничтожил несколько батарей систем ПВО С-300, и распространил соответствующие кадры. Это очень тревожно, так как предполагает, что С-400, который является преемником С-300, может иметь аналогичные уязвимые места".

"Приобретение Индией системы ПВО С-400: последствия и варианты для Пакистана", Шаза Ариф для Центра аэрокосмических исследований и исследований в области безопасности (CASS). ("India’s Acquisition of the S-400 Air Defense System: Implications and Options for Pakistan" by Shaza Arif for the Centre for Aerospace And Security Studies (CASS).

Значительный успех аналогичных атак беспилотников на Украине за последние пять месяцев еще раз демонстрирует реальную уязвимость этих широко разрекламированных систем противовоздушной обороны.

После нескольких тысяч слов об уязвимостях и недостатках С-400 важно еще раз уточнить, что многие из недостатков этой системы не являются уникальными для С-400 или российских систем ПВО в целом. Просто проблемы, связанные с попытками остановить широкий спектр воздушных целей, настолько сложны и многогранны, что ни одна система, стоящая на вооружении какой-либо страны, не может похвастаться эффективностью, которую в популярных дискуссиях часто приписывают С-400.

Дело в том, что С-400 и его недавно развернутый преемник, С-500, действительно являются очень мощными системами ПВО, но они по-прежнему связаны многочисленными физическими, финансовыми и географическими ограничениями в их оперативном использовании. Как и у всех систем вооружений, их реальная ценность может полностью проявиться только при правильной интеграции в более крупный оборонительный аппарат, основанный на функциональной и эффективной боевой доктрине.

С-400 почти наверняка не является средством противовоздушной обороны, способным уверенно победить стелс-технологии, как это часто утверждается. Но это высокоэффективная система с огромными возможностями, которые тем более возрастают благодаря сетевой поддержке.

Должна ли Америка бояться "больших и плохих" С-400? С такими системами, как F-35 и F-22, находящимися на вооружении, и платформами B-21, NGAD и F/A-XX, которые сейчас активно разрабатываются, дядя Сэм, конечно, не должен трястись от страха... Но и заблуждаться насчет С-400 тоже не стоит: недооценка этой системы ПВО в реальном бою может оказаться дорогостоящей ошибкой, независимо от того, на чем летит боевой летчик НАТО.