Игры с огнем на Украине

Западные политики, похоже, достигли консенсуса по поводу военной спецоперации на Украине: конфликт заходит в тупик, и, в конце концов, ослабленная Россия примет мирное соглашение, которое выгодно Соединенным Штатам и их союзникам по НАТО, а также Украине. Хотя официальные лица на Западе признают, что и Вашингтон, и Москва могут пойти на расширение конфликта, чтобы получить преимущество или предотвратить поражение, они предполагают, что катастрофической его эскалации можно все же избежать. Мало кто верит, что силы США будут непосредственно вовлечены в боевые действия, или что Россия осмелится применить ядерное оружие.

В этом Вашингтон и его союзники ведут себя исключительно легкомысленно. Хотя катастрофической эскалации, вероятно, и можно избежать, способность противоборствующих сторон справиться с этой опасностью далеко не бесспорна. Риск такой эскалации существенно выше, чем принято считать. А учитывая, что последствия расползания конфликта могут означать возникновение крупной войны в Европе и, возможно, даже ядерный апокалипсис, есть веские основания для особого беспокойства по этому поводу.

Чтобы понять динамику эскалации на Украине, начните с целей каждой стороны. С самого начала спецоперации и Москва, и Вашингтон значительно увеличили свои амбиции, и теперь обе страны твердо привержены идее победы и достижению грандиозных политических целей. В результате у каждой стороны есть мощные стимулы для поиска способов победить и, что более еще более важно, избежать поражения. На практике это означает, что Соединенные Штаты могут присоединиться к боевым действиям, если они отчаянно захотят победы или предотвращения поражения Украины. В то время, как Россия может применить ядерное оружие, если она отчаянно захочет победить или столкнется с угрозой неизбежного поражения, что вполне вероятно, если США окажутся прямо втянутыми в боевые действия.

Кроме того, с учетом решимости каждой стороны достичь своих целей, имеется мало шансов на разумный компромисс. Максималистское мышление, преобладающее сейчас и в Вашингтоне, и в Москве, дает каждой из сторон еще больше решимости для достижения победы на поле боя, чтобы она могла диктовать условия возможного мира. По сути, отсутствие возможного дипломатического решения дает обеим сторонам дополнительный стимул подниматься вверх по "лестнице эскалации". То, что находится дальше на этой лестнице, может быть чем-то поистине катастрофическим: количество смертей и разрушений превысит порог Второй мировой войны.

Соединенные Штаты и их союзники первоначально поддержали Украину, чтобы предотвратить победу России и помочь договориться о благоприятном для себя прекращении боевых действий. <...> Они также попытались нанести серьезный ущерб экономике России путем введения беспрецедентных санкций против нее. Как объяснял в апреле цели США министр обороны Ллойд Остин: "Мы хотим, чтобы Россия была ослаблена до такой степени, чтобы она не могла больше делать то, что она сделала на Украине". Фактически США заявили о своем намерении выбить Россию из числа великих держав.

Более того, Соединенные Штаты связали с исходом конфликта свою репутацию. Президент Джо Байден назвал спецоперацию России на Украине "геноцидом" и обвинил президента России Владимира Путина в том, что он является "военным преступником", который должен предстать перед "судом за военные преступления". Подобные президентские прокламации делают затруднительными предположения о том, что Вашингтон может отступить. Если Россия одержит верх на Украине, то по позициям США в мире будет нанесен серьезный удар.

Но и российские амбиции тоже расширились. Вопреки расхожему на Западе мнению, Москва вошла на Украину не для того, чтобы завоевать ее и сделать частью Великой России. В основном Кремль был озабочен тем, чтобы не допустить превращения Украины в оплот Запада на границе с Россией. Путина и его советников особенно беспокоило возможное вступление Украины в НАТО. Министр иностранных дел России Сергей Лавров лаконично заявил об этом в середине января, заявив на пресс-конференции: "Ключом ко всему является гарантия того, что НАТО не будет расширяться на восток". Для российских лидеров перспектива членства Украины в НАТО является, как выразился сам Путин перед началом СВО, "прямой угрозой безопасности России", которую можно устранить только военными мерами, превратив Украину в нейтральное государство либо в "государство-банкрота".

Если смотреть с этой точки зрения, то представляется, что территориальные цели России заметно расширились с начала спецоперации. <...>

При этом угроза для России сегодня является даже большей, чем до спецоперации. И главным образом потому, что администрация Байдена теперь полна решимости свести на нет все территориальные завоевания России и навсегда разрушить российскую власть. Для Москвы дело осложняется тем, что Финляндия и Швеция вступают в НАТО, а Украина теперь лучше вооружена и более тесно привязана к Западу. Сейчас Москва не может позволить себе проиграть на Украине и будет использовать для этого все доступные средства. Путин, похоже, уверен в том, что Россия в конечном итоге одержит победу над Украиной и ее западными покровителями. "Сегодня мы слышим, что они хотят победить нас на поле боя, — сказал он в начале июля. — Что тут можно сказать? Пусть попробуют. Цели специальной военной операции будут достигнуты. В этом нет никаких сомнений".

Украина, со своей стороны, преследует те же цели, что и администрация Байдена. Украинцы стремятся вернуть проигранные России территории, включая Крым, а более слабая Россия, безусловно, будет менее опасной для Украины. Кроме того, они тоже уверены, что могут победить, как ясно дал понять министр обороны Украины Алексей Резников в середине июля, когда сказал: "Россию определенно можно победить, и Украина уже показала, как это сделать". Его американский коллега, по-видимому, согласен с этим. "Наша помощь действительно меняет ситуацию на поле боя, — сказал Остин в своем выступлении в конце июля. — Россия думает, что сможет перебороть Украину — и перебороть нас. Но это лишь последний из череды российских просчетов".

По сути, Киев, Вашингтон и Москва глубоко привержены идее победы над своим противником, что оставляет мало места для компромисса. Ни Киев, ни Вашингтон, например, почти наверняка не примут нейтральный статус Украины. Действительно, Украина с каждым днем становится все более тесно привязанной к Западу. Маловероятно, что Россия вернет всю или даже какую-то часть территории. Тем более что враждебность, которая подпитывала конфликт в Донбассе между пророссийскими сепаратистами и украинским правительством в течение последних восьми лет, сейчас является более острой, чем когда-либо.

Эти противоречивые интересы сторон объясняют, почему так много наблюдателей считают, что в ближайшее время урегулирование конфликта путем переговоров не произойдет, и поэтому предвидят в ситуации кровавый тупик. И они правы в этом. Но многие из них недооценивают возможность катастрофической эскалации, которая заложена в затяжном военном конфликте на Украине.

Есть три основных пути эскалации: одна или обе стороны преднамеренно идут на обострение, чтобы победить; одна или обе стороны преднамеренно идут на обострение, чтобы предотвратить поражение, или боевые действия обостряются не по осознанному выбору, а непреднамеренно. Каждый путь может привести к тому, что Соединенные Штаты прямо вступят в конфликт, или Россия применит ядерное оружие, а возможно, и то, и другое.

После того, как администрация Байдена пришла к выводу, что Россию можно победить на Украине, она стала направлять Киеву все большее количество (и все более мощного) оружия. Запад начал наращивать наступательные возможности Украины, отправляя такие вооружения, как реактивные системы залпового огня HIMARS, в дополнение к "оборонительным", таким как противотанковые ракеты Javelin. Со временем смертоносность и количество западного оружия на Украине увеличились. Вспомните, что еще в марте Вашингтон наложил вето на план переброски польских истребителей МиГ-29 на Украину на том основании, что это может привести к эскалации боевых действий. Но в июле уже не высказал никаких возражений, когда Словакия заявила, что рассматривает возможность отправки таких же самолетов Киеву. Соединенные Штаты сейчас также раздумывают над передачей Украине собственных F-15 и F-16.

США и их союзники обучают украинских военных и предоставляют им важные разведданные, которые ВСУ используют для уничтожения ключевых российских целей. Более того, как сообщала The New York Times, Запад имеет "тайную сеть спецназовцев и шпионов" на территории Украины. Вашингтон может и не принимать непосредственного участия в боевых действиях, но он уже глубоко вовлечен в военный конфликт на Украине. И теперь он находится всего в нескольких шагах от того, чтобы его собственные солдаты нажимали на спусковые крючки, а американские пилоты нажимали на кнопки пуска боевых ракет.

Американская армия может участвовать в боевых действиях разными способами. Рассмотрим ситуацию, когда конфликт затягивается на год или более, и не видно ни дипломатического решения, ни реального пути к победе Украины. В то же время Вашингтон отчаянно пытается положить конец военным действиям — возможно, потому, что ему нужно сосредоточиться на сдерживании Китая, или потому, что экономические издержки помощи Украины вызывают политические проблемы дома в США и в Европе. В этих обстоятельствах у американских политиков будет мотив подумать о более рискованных шагах, таких как введение бесполетной зоны над Украиной или вводе небольших контингентов сухопутных войск США, чтобы помочь Украине.

Более вероятен сценарий вмешательства США, если украинская армия начнет разваливаться, а Россия одержит крупную победу. В этом случае, учитывая глубокую приверженность администрации Байдена предотвращению такого исхода, Соединенные Штаты могли бы попытаться переломить ситуацию, приняв непосредственное участие в боевых действиях. Легко представить себе, как официальные лица США считают, что на карту поставлено доверие к их стране, и убеждают себя, что ограниченное применение силы спасет Украину, не побудив при этом Путина применить ядерное оружие. В качестве альтернативы отчаявшаяся Украина может начать крупномасштабные атаки на российские города, надеясь, что такая эскалация спровоцирует массированный ответ России, который, наконец, вынудит Соединенные Штаты присоединиться к боевым действиям.

Окончательный сценарий американского вмешательства предполагает непреднамеренную эскалацию: Вашингтон, сам того не желая, оказывается втянутым в военный конфликт непредвиденным событием, которое развивается по восходящей спирали. Например, американские и российские истребители, которые вступили в тесный контакт над Балтийским морем, случайно столкнулись. Такой инцидент может легко привести к эскалации, учитывая высокий уровень страха с обеих сторон, недостаток коммуникаций и взаимную демонизацию.

Или, может быть, Литва снова блокирует прохождение через свою территорию подсанкционных товаров, направляющихся из России в Калининград, российский анклав, отделенный от остальной части страны. Литва сделала именно это в середине июня, но отступила в середине июля, после того как Москва дала понять, что рассматривает "жесткие меры", чтобы положить конец тому, что она считала незаконной блокадой. Однако министерство иностранных дел Литвы сопротивляется полному ее снятию. Поскольку Литва является членом НАТО, США почти наверняка встанут на ее защиту, если Россия нападет на эту страну.

Или, возможно, Россия разрушает здание в Киеве или тренировочный полигон где-то на Украине и непреднамеренно уничтожает значительное число американцев, таких как работники гуманитарных организаций, оперативники разведки или военные советники. Администрация Байдена, столкнувшись с общественным возмущением дома, решит, что должна принять ответные меры, и нанесет удары по российским целям, что затем приведет к обмену ударами уже непосредственно между двумя сторонами.

Наконец, есть шанс, что боевые действия на юге Украины повредят контролируемую Россией Запорожскую атомную электростанцию, крупнейшую в Европе, до такой степени, что она выбросит радиацию по всему региону. Это побудит Россию ответить тем же. Дмитрий Медведев, бывший президент и премьер-министр России, сделал зловещий намек на эту возможность, заявив в августе: "Не забывайте, что в Европейском союзе тоже есть ядерные объекты. И там тоже возможны инциденты". Если Россия нанесет удар по европейскому ядерному реактору, Соединенные Штаты почти наверняка вступят в военный конфликт.

Конечно, Москва тоже может спровоцировать эскалацию. Нельзя сбрасывать со счетов возможность того, что Россия, отчаянно пытающаяся остановить поток западной военной помощи в Украину, нанесет удары по странам, через которые проходит основная ее часть: Польше или Румынии, обе из которых являются членами НАТО. Существует также вероятность того, что Россия может начать массированную кибератаку против одной или нескольких европейских стран, помогающих Украине, что нанесет серьезный ущерб ее критически важной инфраструктуре. Такая атака может побудить США начать ответную кибератаку против России. Если это удастся, Москва может ответить военным путем. Если такая кибератака США не удастся, Вашингтон может решить, что единственный способ наказать Россию — это нанести ей прямой удар. Такие сценарии кажутся надуманными, но они отнюдь не являются невозможными. И это лишь некоторые из многих путей, по которым нынешний локальный конфликт может превратиться в нечто гораздо большее и гораздо более опасное.

Хотя российские военные нанесли Украине огромный ущерб, Москва до сих пор не хотела идти на эскалацию конфликта ради достижения в нем победы. Путин не увеличил численность своих вооруженных сил за счет крупномасштабного призыва. Он также пока не нацелился на электросеть Украины, что было бы относительно легко сделать и нанесло бы этой стране огромный ущерб. Многие русские ругают Путина за то, что он не ведет спецоперацию более энергично. Путин признал эту критику, но дал понять, что при необходимости усилит военную составляющую. "Мы даже еще ничего серьезного не начали", — сказал он в июле, намекнув на то, что Россия может и сделает больше, если военная ситуация ухудшится.

А что же насчет окончательной формы такой эскалации — ядерной? Есть три обстоятельства, при которых Путин может применить атомное оружие. Во-первых, если бы в боевые действия напрямую вступили вооруженные силы Соединенных Штатов и их союзников по НАТО. Такое развитие событий не только заметно сместит военный баланс против России, но также будет означать, что она прямо у своего порога будет вести военные действия против великих держав, которые могут легко перекинуться на ее территорию. Российские лидеры наверняка посчитали бы, что их выживанию угрожает опасность, что дало бы им мощный стимул применить ядерное оружие для спасения ситуации. Как минимум они рассмотрят демонстративные ядерные тактические удары, призванные убедить Запад отступить. Невозможно знать заранее, положит ли такой шаг конец военному конфликту или приведет к его эскалации, выходящей из-под контроля.

В своей речи от 24 февраля Путин намекнул, что он обратится к ядерному оружию, если Соединенные Штаты и их союзники вступят в конфликт. Обращаясь к "тем, у кого может возникнуть соблазн вмешаться", он сказал: "Они должны знать, что Россия ответит немедленно, и последствия будут такими, каких вы никогда не видели за всю свою историю". Его предупреждение не ускользнуло от внимания Эврил Хэйнс, директора национальной разведки США, которая в мае предсказала, что Путин может применить ядерное оружие, если НАТО "либо вмешается, либо собирается вмешаться", потому что такое вмешательство "породит у Путина ощущение, что он вот-вот проиграет в конфликте на Украине".

Во втором ядерном сценарии Украина сама переломит ситуацию на поле боя, без прямого участия США. Если бы украинские силы оказались готовыми разгромить российскую армию и вернуть утраченную территорию своей страны, нет никаких сомнений в том, что Москва будет рассматривать этот исход как экзистенциальную угрозу, требующую ядерного ответа. В конце концов, ведь Путин и его советники были настолько встревожены растущим сближением Киева с Западом, что сознательно решили начать СВО на Украине, несмотря на четкие предупреждения США и их союзников о серьезных последствиях, с которыми столкнется Россия. В отличие от первого сценария здесь Москва применит ядерное оружие не в контексте войны с США, а против Украины. Кремль сделает это, не опасаясь ядерного возмездия, поскольку у Киева нет атомного оружия, а Вашингтон не заинтересован в развязывании мировой ядерной войны. Отсутствие явной ответной угрозы облегчило бы Путину рассмотрение возможности применения атомного оружия.

В третьем сценарии конфликт заходит в затяжной тупик, который не имеет дипломатического решения и обходится Москве чрезвычайно дорого. Отчаявшись положить конец конфликту на благоприятных условиях, Путин может пойти на ядерную эскалацию, чтобы победить. Как и в предыдущем сценарии, когда Кремль идет на нее, чтобы избежать поражения, ответный ядерный удар США маловероятен. Во всех этих сценариях Россия, по крайней мере на начальном этапе, скорее всего, применит тактическое ядерное оружие против небольшого набора военных целей. При необходимости она может поражать города и поселки в последующих атаках. Получение военного преимущества будет одной из целей стратегии, но более важным для России было бы нанести решающий психологический удар — вызвать такой страх на Западе, что Соединенные Штаты и их союзники быстро перейдут к прекращению конфликта на благоприятных для Москвы условиях. Неудивительно, что Уильям Бернс, директор ЦРУ, заметил в апреле: "Никто из нас не может легкомысленно относиться к угрозе, исходящей от потенциального применения тактического ядерного оружия или ядерного оружия малой мощности".

Можно признать, что хотя один из этих катастрофических сценариев теоретически может реализоваться, шансы на это все-таки малы и поэтому не должны вызывать особого беспокойства. В конце концов, у лидеров обеих сторон есть мощные стимулы не допустить американскую армию к боевым действиям на Украине и избегать даже ограниченного применения ядерного оружия, не говоря уже о реальной ядерной войне.

Если бы только всем нам хватило такого оптимизма. По правде говоря, общепринятая точка зрения значительно преуменьшает опасность эскалации на Украине. Во-первых, войны вообще, как правило, имеют свою собственную логику, что затрудняет прогнозирование их хода. Ошибается тот, кто говорит, что с уверенностью знает, по какому пути пойдет военный конфликт на Украине. Динамику эскалации в военное время очень сложно предсказывать или контролировать, что должно послужить предупреждением тем, кто уверен, что событиями на Украине можно управлять. Более того, как признавал прусский военный теоретик Карл фон Клаузевиц, национализм способствует эскалации современных войн до их крайних форм, особенно когда ставки высоки для обеих сторон. Это не означает, что войны нельзя ограничивать, но сделать это непросто. Наконец, учитывая ошеломляющие издержки возможной ядерной войны для великих держав, даже малая вероятность ее возникновения должна заставить всех долго и упорно думать о том, к чему может привести этот конфликт.

Эта опасная ситуация создает мощный стимул для поиска дипломатического решения украинского военного конфликта. Однако, к сожалению, политического урегулирования в нем пока не предвидится, поскольку обе стороны твердо привержены военным целям, которые делают сейчас компромисс практически невозможным. Администрация Байдена должна была работать с Россией над урегулированием украинского кризиса до того, как в феврале началась спецоперация. Сейчас заключать какую-то сделку слишком поздно. Россия, Украина и Запад застряли в ужасной ситуации, из которой пока нет очевидного выхода. Можно только надеяться, что лидеры обеих сторон будут управлять военным конфликтом так, чтобы избежать его катастрофической эскалации. Однако для десятков миллионов людей, чьи жизни поставлены на карту, это слабое утешение.