FA: нельзя исключать возможность дипломатии на Украине

Президент США Джо Байден заявил, что Соединенные Штаты приветствуют прекращение конфликта на Украине путем переговоров. Но его администрация предприняла слишком мало шагов для создания дипломатического процесса, который мог бы привести к такому результату. Воодушевленные некоторыми успехами Украины на поле боя и напуганные жесткостью России, Соединенные Штаты, похоже, готовы помочь Украине отвоевать как можно больше территории, не провоцируя при этом более масштабную войну. Мантра в Вашингтоне звучит так: поддерживать Киев "сколь угодно долго" и исключать, по крайней мере на данный момент, практические шаги в сторону дипломатии. Этот вашингтонский нарратив был несколько подкреплен на этой неделе, когда тридцать демократов в Палате представителей США опубликовали письмо, призывающее администрацию Байдена искать прямых переговоров с Москвой, но быстренько отозвали его через день на фоне предсказуемых протестов.

Фактически США и их партнеры по "Большой семерке" уже предлагали мирное соглашение. Но его условия звучали больше как условия капитуляции России: Киев возвращает себе всю свою территорию, получает репарации от Москвы и подписывает соглашения по безопасности со странами Запада. Такой исход был бы идеальным, поскольку он восстановил бы контроль Украины над своими международно признанными границами, укрепил международный порядок и наказал Россию... Но он просто нереален. Позиция, заключающаяся в том, что победа Украины является желанным концом игры для США, без принятия согласованных усилий по подготовке к будущим дипломатическим переговорам может привести либо к опасной эскалации, либо к бесконечному затягиванию конфликта. Сегодня было бы преждевременно настаивать на какой-то конкретной сделке или даже на прямых переговорах. Но, заложив основу для этих переговоров сейчас, Соединенные Штаты вместе со своими украинскими партнерами и союзниками могли бы свести к минимуму риск указанных опасных исходов конфликта и помочь наметить путь к его прекращению.

11 октября, после того как Россия нанесла удары по гражданской инфраструктуре на территории Украины, Соединенные Штаты и их союзники по "Большой семерке" выступили с заявлением, в котором изложили, как, по их мнению, будет развиваться конфликт. "Мы продолжим оказывать Украине финансовую, гуманитарную, военную, дипломатическую и юридическую поддержку и будем твердо стоять на ее стороне столько, сколько потребуется", — заявили лидеры G7, добавив, что Киев имеет право "восстановить полный контроль над своей территории в пределах ее международно признанных границ". "Большая семерка" также потребовала от России "прекратить все боевые действия и немедленно, полностью и безоговорочно вывести все свои войска и военную технику с Украины", включая, не только взятые в этом году районы, но и территорию Украины, которую Москва контролирует с 2014 года. И группа обязалась поддерживать усилия Украины по достижению "справедливого мира", который должен включать "уважение Устава ООН к защите территориальной целостности и суверенитета; сохранение способности Украины защищать себя в будущем; обеспечение восстановления и возрождения Украины, в том числе изучение возможностей использования для этого средств России; привлечения к ответственности за преступления россиян, совершенные во время войны".

Все это морально и юридически оправдано. Но есть веские основания сомневаться в том, что Украина и ее западные покровители могут заставить российские вооруженные силы отказаться от всей украинской территории, которую они в настоящее время контролируют, а затем еще и убедить Москву соблюдать условия мира, выдвинутые победителем.

Во-первых, Россия может предпочесть эскалацию, а не капитуляцию на поле боя. Соединенные Штаты и их партнеры по "Большой семерке", похоже, считают, что Москва смирится с полной потерей отвоеванных Украиной территорий, не провоцируя более масштабную войну или не применяя оружие массового уничтожения. Вполне возможно, что президент России Владимир Путин блефует, когда угрожает применить ядерное оружие. Но в отличие от президента США Ричарда Никсона, который использовал "дикую теорию" ядерного запугивания в своем противостоянии с северными вьетнамцами, которое произошло за тысячи миль от Соединенных Штатов, Путин борется за то, что, по его словам, является собственной территорией России. Поэтому сейчас и ставки намного выше. Если российские обычные силы будут разгромлены, Путин может использовать свой огромный арсенал нестратегического ядерного оружия против украинских войск или правительственных целей. Применение ядерного оружия может показаться бесполезным или даже обреченным на провал, но ведь во время холодной войны НАТО планировала использовать его, чтобы компенсировать катастрофическую недостаточность своих обычных вооружений по сравнению с вооруженными силами Варшавского договора. Путин также мог бы испытать или применить ядерное оружие вдали от поля боя, чтобы продемонстрировать свою решимость и готовность применять больше таких боеприпасов в будущем.

Даже в отсутствии ядерного удара риск прямого столкновения между НАТО и Россией — и связанный с этим риск обмена стратегическими ядерными ударами — будет оставаться высоким и, возможно, будет возрастать, пока продолжается конфликт. В момент отчаяния Россия может попытаться переломить ход войны, пытаясь остановить поток западного оружия, которое позволяет Украине продолжать сражаться.

Во-вторых, Украина может быть не в состоянии поддерживать свои нынешние темпы территориальных отвоеваний. В заявлении "Большой семерки", похоже, предполагается, что время на стороне Украины и что Россия не сможет оправиться от некоторых военных неудач. Это может быть правдой. В конце концов, Украина добилась значительных успехов в своих контрнаступлениях за последние два месяца, российские вооруженные испытывали трудности почти во всех своих последних операциях, а мобилизационные усилия Москвы столкнулись с проблемами, включая выезд многих мужчин боеспособного возраста из страны. Более того, Россия остается под жесткими экономическими санкциями Запада, которые могут затруднить ведение ею своей военной спецоперации.

Тем не менее далеко не факт, что Украина сможет вернуть себе всю свою территорию. [...]

Наконец, Россия может не сдаться, даже если ее заставят уйти с территории Украины. Нынешний подход США и "Большой семерки" предполагает, что территориальные потери заставят Путина осознать, что он не может достичь своих целей в военном отношении, или что это измотает российскую армию до такой степени, что она не сможет продолжать боевые действия. Но даже победа, которая вернула бы всю Украину в руки Киева, далеко не уничтожит весь военный потенциал России. Такая победа, вероятно, опустошила бы сухопутные войска России, но Москва сохранит большой запас ракет, достаточное количество артиллерии и огромные военно-воздушные и военно-морские силы. А поскольку Россия и Украина имеют протяженную сухопутную границу, Москва сможет оспаривать воображаемую украинскую победу еще долгие годы. Если у России будет достаточно времени для перевооружения и перегруппировки сил, российская армия может в конечном итоге снова атаковать Украину.

По этой причине возможная территориальная победа должна обязательно сочетаться с соглашением о прекращении войны. В заявлении "Большой семерки" говорится, что Россия соглашается на полный контроль Украины над ее международно признанными границами и официально соглашается не оспаривать этот новый ее статус-кво. Но вряд ли нынешнее руководство России согласится на такие условия, особенно если они предполагают отказ от Крыма. Поэтому, как заявил в Foreign Affairs бывший министр обороны Украины Андрей Загороднюк, Киеву, вероятно, потребуется не только победа на поле боя, но и смена режима в Москве, чтобы не жить под постоянной угрозой повторных военных спецопераций. И несмотря на растущие (и вполне понятные) призывы из Киева к Вашингтону и его союзникам добиваться отставки Путина, администрация Байдена старательно избегает выставлять это как первоочередную цель конфликта.

За исключением смены режима, вероятными путями продвижения вперед политики Украины, США и их союзников, является либо эскалация Россией масштабов и остроты конфликта, как отмечалось выше, либо превращение его в конфликт неопределенной продолжительности. Затянувшийся военный конфликт может принести пользу Вашингтону в той мере, в какой он ослабит Москву и вынудит ее умерить свои амбиции в других местах. Но затянувшиеся боевые действия на Украине будут иметь и существенные недостатки для Соединенных Штатов. Они будут по-прежнему поглощать значительные военные и финансовые ресурсы Америки, а также время и энергию американских политиков, уменьшая способность Вашингтона уделять приоритетное внимание долгосрочному стратегическому соперничеству с Китаем. Затянувшийся конфликт, скорее всего, также приведет к глубокой заморозке американо-российских отношений, что потенциально поставит под угрозу сотрудничество между Вашингтоном и Москвой по вопросам глобального значения, таким как контроль над вооружениями.

Одновременно длительное военное противостояние на Украине подорвет мировую экономику. Больше всего пострадают наиболее важные торговые партнеры и союзники США в Европе, главным образом из-за более высоких цен на энергоносители. И, конечно же, страна, которая пострадает больше всего — с точки зрения потерянных жизней, разрушенной инфраструктуры и экономической разрухи — это Украина. Даже если конфликт будет продолжаться на более низком уровне интенсивности, он катастрофически разрушит украинскую экономику и отпугнет инвестиции, что затруднит восстановление страны в дальнейшем.

В майской статье в газете The New York Times Байден написал, что военная помощь США Украине направлена ​​на то, чтобы поставить лидеров страны "в максимально сильную позицию за столом переговоров". Цитируя президента Украины Владимира Зеленского, он написал тогда, что "в конечном счете этот военный конфликт окончательно разрешится только с помощью дипломатии". Пять месяцев спустя эта дипломатия еще не материализовалась.

И Соединенные Штаты могли бы сделать больше для обеспечения работы этой дипломатии. Вашингтон укрепился во мнении о том, что он должен позволить войне продолжаться, потому что рисками эскалации можно управлять. Украина продолжит побеждать, а Россия в конечном итоге будет вынуждена смириться с поражением. С такой точки зрения западная военная поддержка должна продолжаться, чтобы Украина могла вернуть свою территорию и помешать усилиям России по аннексии. Соединенным Штатам не следует вознаграждать путинское бряцание "ядерной саблей" отходом назад или давлением на стороны конфликта для ведения переговоров. Никаких компромиссов не требуется. Россия может либо принять условия, выдвинутые "Большой семеркой" сейчас, либо она может принять их после того, как потерпит поражение на поле боя.

Это очень оптимистичный сценарий. Но исходные предположения, лежащие в его основе, весьма сомнительны. И если они окажутся неверными, то результатом будет в лучшем случае затяжной конфликт, а в худшем — катастрофическая эскалация военных действий. Закладывая уже сейчас основу для возможных переговоров, можно снизить риск этих опасных последствий.

Это не означает, что Вашингтон должен стремиться начать прямые переговоры уже сегодня. Стороны еще не готовы к этому. Но Соединенные Штаты могут сделать больше, чтобы создать условия для успеха возможных переговоров. Например, Вашингтон мог бы начать переговоры со своими союзниками и Украиной о необходимости того, чтобы все стороны продемонстрировали открытость перспективам возможных переговоров и умерили бы общественные ожидания "решающей победы" на Украине. Администрация Байдена могла бы работать с этими партнерами, чтобы разработать общие формулировки в этом отношении и сделать их более заметными в официальных заявлениях. Присоединение фразы "эта война окончательно закончится только с помощью дипломатии" к уже существующей мантре "мы будем поддерживать украинцев столько, сколько потребуется" — и подчеркивание того, что одно не противоречит другому — могло бы помочь начать менять нарратив вокруг украинского конфликта.

Соединенные Штаты также могут ясно дать понять, что урегулирование путем переговоров не будет актом капитуляции. В заявлении "Большой семерки" предвидится результат — по сути, полная капитуляция России, — который кажется крайне неправдоподобным. Дипломатия, по определению, повлечет за собой многие компромиссы, поэтому на данном этапе важно быть очень осторожным в отношении условий возможного урегулирования.

Наконец, администрации Байдена следует рассмотреть вопрос о том, чтобы все линии связи с Москвой, начиная с президента и ниже, оставались действующими как для того, чтобы сигнализировать об открытости к возможному прекращению конфликта путем переговоров, так и для того, чтобы иметь каналы для содействия мирным переговорам, когда наступит их время. Нет никаких гарантий, что эти шаги приведут к миру в ближайшем будущем. Но они могли бы снизить риски драматической эскалации конфликта и приобретения им "неопределенной продолжительности". Позволить конфликту разыграться может на поверхности казаться мудрым решением. Но переговорное решение, которое по-прежнему является заявленной целью нынешней администрации, скорее всего, останется недостижимым, если Байден не заложит основу для него сейчас.