Le Figaro: Запад бросил пакистанских христиан на произвол судьбы

"Быть ​​христианином в Пакистане — это как жить в комнате без дверей и окон. Приходится мириться с этой ситуацией, потому что другого выхода нет". Священник сопровождает свои слова смиренным пожиманием плечами. Независимо от региона, сам факт того, что вы христианин, может иметь необратимые последствия. Служитель церкви предпочитает умалчивать свое имя: "Чтобы избежать худшего, мы тихо терпим многие несправедливости. На единство, любовь и солидарность повлиял закон о богохульстве, введенный военным диктатором Зия-уль-Хаком, который мешает межконфессиональной гармонии".

В 1860 году правители Британской Индии включили в уголовный кодекс главу, касающуюся правонарушений, связанных с религией, как средство ограничения конфликтов между различными религиозными общинами. И эти законы, унаследованные Пакистаном во время раздела Британской Индии в 1947 году, лишь еще больше раздробили население. Они были ужесточены в 1986 году военным правительством, возглавляемым тогда генералом Зия-уль-Хаком: вводилось наказание смертной казнью или пожизненным заключением за любые пренебрежительные высказывания о пророке Мухаммеде. Если до настоящего времени ни одна судебная казнь не была проведена, то из-за самосуда оправданные граждане вынуждены бежать или жить в подполье. В этих условиях один лишь страх быть обвиненным парализует христианскую общину.

Начавшееся в 2009 году дело Асии Биби, обвиненной в богохульстве, направленном против ислама, и оправданной Верховным судом в 2018 году, показало, насколько чувствительна эта тема. Когда деревенская ссора между двумя женщинами достигла государственного уровня, была выявлена незримая разделительная черта между двумя мирами. Тем не менее большинство сторонников открытого и просвещенного Пакистана, похоже, сдают свои позиции перед лицом немногочисленных экстремистов, жестоких и решительных. Исламский характер Пакистана основан на законе 295 С, который закрепляет мусульманские гарантии как неприкасаемый фетиш с его зеркальным эффектом, отразившемся в строительстве Индии, преимущественно индуистской. С 2011 года сменявшие друг друга правительства, взятые в заложники экстремистами, не рисковали идти на компромисс в этом вопросе — это было бы равносильно государственной измене.

В трущобах Исламабада, называемых "французской колонией" из-за близости к французскому посольству в 1960-х годах, проживает 15 тысяч жителей. Христиане, бывшие сельские работники у сикхов, оказались без каких-либо ресурсов, когда они выбрали Индию во время раздела в 1947 году. Земли их бывших работодателей были розданы вновь прибывшим мусульманам. Преследуемые христиане стекались в столицу из сельских районов Пенджаба в надежде найти работу. Метафора жилья без окон и дверей является свидетельством повседневной жизни большинства этих людей.

Условия жизни там антисанитарные: улочки, полные грязных ям, ручей, заполненный отходами, заразная среда, жители которой принадлежат к бедному классу рабочих, занятых на очистке туалетов и собирающих мусор. Объявления о поиске работы в этом секторе говорят о нищенском существовании христиан. В то время Корпорация по предоставлению коммунальных услуг (CDA) разрешила строительство жилья для этой эксплуатируемой рабочей силы. Чтобы сегодня сдержать "экспансию", корпорация возвела стены, и колония стала процветать в высоту.

Поднимаемся на четвертый этаж по очень узкой лестнице. Управдом Джавед с гордостью показывает нам террасу с видом на холмы Маргалласа, отделяющие Исламабад от провинции Хайбер-Пахтунхва. "CDA регулярно грозится разрушить наши дома. Нам предлагали переехать на окраину, но мы были бы слишком далеко от наших работодателей". Маленькая колония, расположенная в богатом квартале, сопротивляется, как может. Риаз Пайра, христианский муниципальный советник, признается: "70% из 3,3 тысячи зарегистрированных избирателей в колонии голосуют на муниципальных выборах, но, что касается всеобщих выборов, то мы знаем: из 10 мест, предоставленных религиозным меньшинствам, партийные лидеры выберут одного депутата, который будет назначаться. То есть он не будет нашим представителем".

Пайра приобрел популярность, оказывая образовательные услуги на добровольной основе. Работник аптеки, он является заметной фигурой. Он принимает нас у себя дома. При входе, освещенном неоновым светом, виднеется мотоцикл. Другая комната служит гостиной и спальней. Окон нет, и очень холодно. К нам присоединяется подросток: "Мой отец был католиком, когда уехал из своей деревни в Пенджабе, но здесь он решил стать евангелистом; он считает римскую церковь слишком суровой и иерархичной, недостаточно близкой к народу".

Согласно официальным источникам, христианское население составляет 1,6% от 220 миллионов жителей, распределенных следующим образом: 1,3 миллиона католиков, 2,4 миллиона протестантов, 1 миллион евангелистов. Эти цифры оспариваются католической церковью, которая считает католиков такими же многочисленными, как и протестанты. По словам преподобного Шахзада Мурада, "самая большая группа христиан принадлежит церкви Пакистана, которая объединяет четыре вида протестантизма: англиканский, методистский, пресвитерианский и лютеранский". Появление тысяч евангельских учреждений резко сократило посещаемость католических и протестантских церквей, и это без учета соперничества между собой. "Эти шарлатаны охотятся на землях христиан, которых, очевидно, легче убедить, чем мусульман", — возмущенно говорит священнослужитель.

Эти домашние церкви, получившие название "церкви-грибы", изобилуют в трущобах. Самопровозглашенные пасторы предлагают в своих гостиных чтение Библии, музыкальные мероприятия и мастер-классы для подростков. Эти домашние церкви привлекли внимание многих христиан и вызвали раздражение у некоторых католических священников, таких как отец Сильвестр: "Они наживаются на доверчивости бедных и неграмотных. Эти заведения под видом "церкви" сравнимы с общинами, объединенными родством, а не иерархической религиозной конгрегацией. Эту организацию можно сравнить с племенной системой, которая все еще очень заметна в Пакистане: семьи представляют собой кланы, которые объединяются посредством договорных браков с другими семьями, образуя таким образом племя. В стране, где институты слабы и где выживание зависит от группы, христианские общины, бедные и обездоленные, организуются по тому же принципу, что и остальное общество. Конфессии разные, но культура остается культурой Индийского субконтинента.

До раздела христиане занимали престижное положение в обществе. Сегодня все по-другому. Бригадир — высшее звание, на которое могут претендовать солдаты-христиане в армии, и их не назначают на высокие посты в сферах власти. Парадокс, когда знаешь, сколь многим им обязана эта молодая нация. После окончания британской эры они поддержали создание независимого государства, объединившего мусульманское население субконтинента, полагая, что в мусульманской стране они будут жить более гармонично, чем в кастовой системе индусов. Один из них, Деван Бахадур Сингха, убежденный, что социальные и относительно светские ценности ислама более удобны, предпочел поддерживать мусульман в их стремлении к отдельной земле.

Его влияние в качестве спикера Ассамблеи Пенджаба сыграло решающую роль во время голосования, которое определило, будет ли Западный Пенджаб частью Пакистана или Индостана. Двое других христиан последовали за Сингхой, и Пакистан с перевесом в два голоса получил один из самых богатых регионов на момент его создания. Мухаммад Али Джинна, основатель Пакистана, обещал христианам привилегии и защиту. В исторической речи 11 августа 1947 года Джинна изложил свое видение страны, где религия является личным делом и не является оправданием ни для каких различий в гражданстве. Тем не менее, если нынешнее положение христиан далеко от того, что он себе представлял, начальное и среднее образование в католической или протестантской школе остается, как и во времена Империи, обязательным для пакистанской элиты.

Кампус Edwardes College расположен в военном городке, одном из самых красивых районов города Пешавара, вдали от шума и суеты центра. В провинции Хайбер-Пахтунхва расположено старейшее высшее учебное заведение, основанное в 1900 году британскими миссионерами из CMS (Церковного миссионерского общества). В колледже мальчики и девочки учатся вместе. Согласно пуштунской традиции региона, у молодых девушек есть частный сад, где они могут уединиться, почитать или поиграть в бадминтон вдали от мужских взглядов. Учениц по-прежнему очень мало, но они участвуют в дебатах по культурным и текущим проблемам. "Мы хотим сделать наше общество цивилизованным и дать людям образование, став профессорами литературы", — признается Соня. Ее одноклассник Суфьян добавляет: "Знать литературу — значит знать жизнь. Здесь нас учат быть открытыми".

Пешавар на северо-западе Пакистана, бывший пограничным городом Британской империи, граничащим с Афганистаном, вопреки всем ожиданиям, получил признание христианской общины за его мирное существование. Доктор Навид из Лахора в Пенджабе объясняет нам: "Традиционно пуштунская культура имеет приоритет над религией, священное правило гостеприимства позволяет христианам получить свободу вероисповедания". Этот человек управляет больницей Дабгари, основанной в 1906 году доктором-миссионером Артуром Ланкестером и заброшенной европейцами после 11 сентября. Несмотря на крайнюю ветхость, учреждение продолжает принимать нуждающихся в своих полуразрушенных зданиях, готовых вот-вот рухнуть. Навид лечит крестьян из племенных деревень в течение двадцати лет. "Здесь мало межконфессиональных проблем. Пока мы избегаем обсуждения религии, мы в безопасности". По данным Центра исследований и исследований в области безопасности, 80% обвинений в богохульстве приходится на Пенджаб, 12% — на Синд и 3% — на Исламабад.

У бедных христиан нет другого выбора, кроме как сражаться за свои права. В течение десятилетия новое поколение занимается учебой, поощряемое родителями, которые усердно работают, чтобы обеспечить детям светлое будущее. Но получение диплома еще ничего не значит. Августин уточняет: "Хотя наша молодежь становится все более и более образованной, 5% должностей на государственной службе, отведенных для меньшинств, редко отдаются христианам". И на фоне возрождения всеобщего насилия после возвращения из Афганистана пакистанских талибов*, которые оказывают давление на институты с целью установления шариата, многие стремятся уехать из страны.

Удрученный священник, который хочет сохранить свое имя в тайне, продолжает: "Запад бросил нас, мы больше не получаем визы, в отличие от афганцев. Нас дискриминируют и нам угрожают, священников убивают, семьи разоряют, девушек насилуют или с ними жестоко обращаются. Мы во власти самых могущественных, поэтому многие переправляются нелегально в Южную Азию". По его словам, государство пытается защитить христиан от фанатиков, и лучший способ добиться прогресса и успеха — выделять средства на образование.