Русские набрасываются

Нам всем хорошо знакома такая схема подачи информации, как "консерваторы набрасываются". Вместо того чтобы рассказать историю о том, как руководители некоммерческой организации Planned Parenthood обсуждали торговлю органами нерожденных детей, при этом случайно попав на видео, ведущие СМИ сообщили нам, что "консерваторы набрасываются на Planned Parenthood из-за скандального видео". Или вспомните еще такой заголовок из газеты New York Times: "Борьба за власть в Ватикане прорывается наружу, и консерваторы набрасываются". В статье речь шла о том, что прогрессивный папа слишком вяло и снисходительно отреагировал на поведение прогрессивного кардинала-извращенца. Но в ведущих СМИ история об изнасиловании и последующем переводе кардинала на другую должность превратилась в историю о том, что реакционеры, к большому сожалению, сумели выгодно использовать ситуацию в своих интересах.

А теперь давайте обратимся к другому сюжету и рассмотрим, как именно он подается. Газета New York Time написала пятого июня:

"Решение некоторых украинских солдат носить нашивки с нацистскими символами может усилить российскую пропаганду, которая используется для обоснования специальной военной операции. Оно также может дать нацистским символам новую жизнь, хотя Запад много десятилетий стремился от них избавиться".

Это наглядный пример того, как по-разному можно подать одну и ту же информацию. Если бы вы год назад указали на очевидное участие неонацистских военизированных формирований в военных усилиях Украины, вас обвинили бы в том, что вы распространяете кремлевскую пропаганду. Это всегда было нечестно, потому что Соединенные Штаты и раньше настойчиво требовали, чтобы предоставляемая Киеву военная помощь не попадала в руки подобных формирований. Теперь же уродливая правда стала настолько очевидной, что ее пришлось признать даже газете New York Times.

Но обратите внимание, что эта история подана через призму "русские набрасываются":

"Символика этих группировок, включая нашивки с черепами и перекрещенными костями, которые носили охранники концентрационных лагерей, или символ, называемый „Черным солнцем”, теперь с определенной регулярностью появляется на форме солдат, сражающихся на передовой. Некоторые из этих солдат утверждают, что такие образы символизируют украинский суверенитет и гордость, а вовсе не нацизм.

В краткосрочной перспективе это может усилить пропаганду Путина и придать убедительности его ложным заявлениям о том, что на Украине необходимо провести „денацификацию”, – хотя эта позиция игнорирует тот факт, что президент страны Владимир Зеленский – еврей. В более широком смысле амбивалентность Киева в отношении этих символов, а порой даже открытое их принятие угрожает вдохнуть новую жизнь в те образы, с которыми Запад более полувека пытался бороться".

Авторы статьи уклоняются от обсуждения важнейших вопросов, все время пытаясь увести читателей куда-то в сторону. Да, если мы называем Украину нацистским государством, мы "игнорируем" тот факт, что президент этой страны – еврей. Однако странные альянсы и противоречия в отношениях между такими либералами, как Зеленский, и ультранационалистами-бандеровцами служили двигателем украинской политики начиная с майдана 2014 года. Одной из причин, по которым Зеленский не сумел выполнить своего предвыборного обещания положить конец конфликту в Донбассе, стало то, что его правительству не удалось взять под контроль ультранационалистические формирования, которые участвовали в тех столкновениях. Между тем совсем недавно оно оказало особые почести Степану Бандере – коллаборационисту, помогавшему нацистам в период Второй мировой войны, – и этот жест вызвал резкую критику со стороны Польши. В реальной жизни все очень сложно.

Разве эта статья в New YorkTimes не должна была рассказать читателям о том, насколько влиятельной стала нацистская и расистская идеология в рядах украинских ультранационалистических военизированных формирований? Разве в ней не стоило уделить внимание балансу идеологических сил и охарактеризовать взаимоотношения между ними? Разве авторы статьи не должны были поднять вопрос о долгосрочных политических рисках – прежде всего для самой Украины – решения дать оружие формированиям, которые исповедуют эти идеологии и которые имеют лишь поверхностную связь с избранным правительством? Вместо этого авторы статьи преподнесли все так, будто главная опасность, исходящая от вооруженных нацистов на Украине, заключается в том, что аргументы Путина будут звучать убедительнее.

Это весьма инфантильный взгляд на реальный мир, и подобные табу ограничивают нашу способность прямолинейно обсуждать интересы Соединенных Штатов. Ястребы активно внушают нам, что оказание помощи Украине – это вопрос, имеющий первостепенное значение для всего миропорядка, что судьба Донбасса – это наша собственная судьба. Если это действительно так, тогда нет никаких причин устраивать суету вокруг передачи оружия нацистам. Невозможно спасти мир, не защитив при этом несколько паршивых овец. Я понял.

Но остальным из нас, – тем, кто сомневается, что этот проект был должным образом продуман, и кто считает, что ставки для Соединенные Штатов все же немного ниже, – присутствие множества нацистских символов кажется тревожным знаком. И я не перестану осуждать нацистов только потому, что Путин тоже их порицает.