Долго ли еще будет длиться мясорубка на Украине?

Во время наступления украинцы сломали зубы о российские оборонные рубежи. Потери в живой силе оказались тяжелыми, а территориальный выигрыш — напротив, просто ничтожен. Теперь намечается длительное противостояние. Разумно ли позволять Украине истекать кровью еще много месяцев?

Энтузиазм, царивший в начале июньского наступления, не оправдался. Эксперты, которые вернулись с Украины, признают стойкость российской армии. Идет подготовка к затяжным вооруженным действиям. Страшные человеческие жертвы этого конфликта обычно замалчиваются. Что можно сказать по прошествии двух месяцев военной операции ВСУ? По ряду вопросов достигнуто единое мнение.

— Российская армия стала действовать более эффективно и прочно удерживает свои позиции. Вернувшись с фронта, Эрик Шмидт (Eric Schmidt), бывший генеральный директор компании Google, который принимал активное участие в развитии производства украинских военных беспилотников, признал в эфире телеканала CNN, что русские освоили воздушное пространство и стали мастерами по созданию электронных помех для своих противников. "В настоящее время они перехватывают или приземляют беспилотники и самолеты, которые поднимают в воздух ВСУ", — добавил он.

— Человеческие жертвы с украинской стороны очень велики. За два месяца в русской "мясорубке" на передовой погибло от 20 до 30 тысяч человек — данные разнятся в зависимости от источника. "Справедливости ради надо отметить, что с нашей стороны потери в два раза больше", — заявил в начале августа командир 21-й бригады в интервью газете Le Monde. Вопрос о пополнении войск для Украины очень сложный. Население страны составляет 36 миллионов человек, 10 миллионов из которых уехали за границу. По имеющимся данным, в резерве ВСУ остается более 50 тысяч человек. В России, где проживает в четыре раза больше людей, на фронт готовы отправиться около 300 тысяч человек. <...>

— Недостаток боевой техники. Газета New York Times, едва ли не более пропутинская, чем Le Monde, сообщила, что ВСУ потеряли 20% тяжелой техники, которая использовалась в первые две недели наступления. Украинские союзники не располагают достаточными запасами оружия, чтобы в долгосрочной перспективе соперничать с Россией по огневой мощи. Не имея возможности поставлять обычные снаряды, США не нашли ничего лучшего, как прибегнуть к отправке кассетных бомб, смертельно опасных для мирного населения и запрещенных в большинстве западных стран.

Объективно для Украины и НАТО ситуация складывается не лучшим образом. Время не на их стороне. Не пора ли в этих условиях пересмотреть нашу политику и искать пути выхода из конфликта? Эти вопросы неизбежно задают себе и в Вашингтоне, и в европейских столицах, особенно в Париже, где достаточно людей, которые хорошо знают обстановку в регионе, чтобы спокойно проанализировать ситуацию и найти решение. Но готовы ли мы рискнуть и открыто вынести эту тему на обсуждение? Это еще далеко не ясно.

Это, конечно, непростой шаг. Это равноценно признанию собственных ошибок, причем ошибок по многим пунктам, — что, конечно, нелегко для США и европейцев. Они же всегда занимали достаточно однозначную позицию и провозглашали амбициозные цели, не допускающие никаких компромиссов.

В дипломатическом отношении придется признать, что Москва выдвигает законные требования к региональной безопасности. Нужно будет также отказаться от крайне антироссийской линии, проводимой в Европе Польшей и Великобританией, в пользу более умеренной позиции, которую занимают президент Венгрии Виктор Орбан или, время от времени, президент Макрон, по крайней мере, до последнего саммита НАТО.

В стратегическом плане придется признать, что дальнейшее продвижение НАТО на восток не было хорошей идеей и что здравый смысл диктует Украине скорее роль буферного государства, защищенного статусом нейтралитета. Говорить о вступлении последней в НАТО в 2023 году не более разумно, чем позволить Кубе принять советские ракеты, нацеленные на Соединенные Штаты, как это было в 1962 году.

В военном отношении имидж НАТО пострадает. Очевидно, что в настоящее время альянс не обладает ни материальными ресурсами, ни коллективной волей для ведения длительного и кровопролитного наземного конфликта против закаленной в боях, хорошо оснащенной армии, которая сражается на своей территории (или на территории, которую она считает своей в данном случае).

Судьба восточных областей, находящихся под контролем Москвы, будет решаться не силой оружия, а за столом переговоров. Кто первым отважится затронуть эту тему? Скорее всего, это будут США. Менять курс без предупреждения — их привычка, особенно в преддверии президентских выборов. Интересно, что в Америке начинают звучать нотки критики в адрес украинских военных: "Мы дали им все необходимое снаряжение. Если они не делают того, что нужно для победы, это не наша вина". Конечно, <...> солдатам ВСУ больно слышать подобные заявления, но союзники имеют свои основания для этих высказываний. Такие слова оправдывают США и перекладывают вину на самих украинцев.

В Европе именно Франция могла бы сыграть роль того государства, которое способно помочь заменить боевые действия дипломатией. У нас есть подходящие для этого специалисты и дипломаты. Но готовы ли мы сделать это самостоятельно, не оглядываясь на европейских партнеров по НАТО? Чувствуем ли мы себя достаточно сильными, чтобы возглавить этот процесс, или будем мудро ждать, пока это не сделают наши американские союзники, а затем Еврокомиссия, прежде чем наконец-то заявить о себе? Не стоит исключать сюрпризы, но опыт этих последних лет оставляет для них мало места.