Для белых мужчин работы нет

Недавно агентство Bloomberg провело расследование и сделало шокирующий вывод: "Через год после протестов Black Lives Matter из 300 тысяч новых рабочих мест в ведущих американских компаниях, согласно индексу S&P 100, 94% достались цветным людям". Белых там всего 6%, хотя они составляют 77% от общей численности рабочей силы США и около 60-65% взрослого населения.

Иными словами, после протестов против "расового неравенства" летом 2020 года крупные институциональные работодатели поувольняли всех белых сотрудников, особенно ищущих первое рабочее место вчерашних выпускников ВУЗов.

Однобоким был не только процесс приема на работу, но и сокращения штата. В Nike, согласно отчету, непропорционально часто работу на всех уровнях теряли именно белые граждане. Это стало довольно типичным явлением: "В компаниях, где в 2021 году общая занятость сократилась, 68,5% потерь составили белые работники, 16,5% — чернокожие, 9,7% — латиноамериканцы и 2,3% — азиаты". То есть в эпоху BLM у белых было значительно меньше шансов получить работу в крупных компаниях и больше — попасть под сокращение.

Все это произошло не случайно, а возникло на почве всеобъемлющей системы, нацеленной на превращение белого населения в граждан второго сорта.

Политическое давление с целью поощрения разнообразия и сбалансированности существовало довольно долго, но особенно выраженный характер приобрело в 2020 году. После нескольких месяцев ковид-пропаганды с посылом "мы справимся с этим вместе" людям внезапно разрешили покинуть дома и отправиться протестовать за левые идеи. В то время крупные компании занимались рассылкой электронных писем и размещением рекламы в стиле Хьюи Ньютона (Американский коммунист, пропагандист и правозащитник. — Прим. ИноСМИ.).

Поскольку прием на работу — это игра, победителем из которой выходит кто-то один, расовая сознательность и поощрение разнообразия в конечном счете переросли в объективный расизм по отношению к белым(зачастую — и к азиатам).

Сомнения вызывают все стоящие за всеми этими мерами принципы. Во-первых, с чего было ожидать строгости по расовому признаку при приеме на работу, даже в условиях совершенно справедливой системы? В жизни так не бывает. У нас мало или почти нет стоматологов-гигиенистов мужского пола и женщин-лесорубов — мир при этом не становится хуже, и ни о какой несправедливости здесь речи не идет. Людям позволено делать индивидуальный выбор, приводящий к неравенству.

И мы знаем, что в различных областях также существуют расовая несоразмерность и самоотбор. НБА и НФЛ не являются образцами расовой пропорциональности — да и не должны. В стремлении отобрать лучших спортсменов последнее, о чем следует беспокоиться, — это их расовая принадлежность. Зачем полагаться на косвенные характеристики при наличии наглядного подтверждения квалификации?

От расы также зависят и некоторые различия в профессиональных навыках и квалификации. Отсюда небольшой перевес белых мужчин на всех должностях, в особенности — руководящих. За этим стоит множество факторов, не имеющих совершенного никакого отношения к расизму.

Демографическая картина высшего состава руководства — наиболее возрастной и опытной группы — всего-навсего отражает расовые пропорции прошлого Америки, которая еще в 1960 году на 90% состояла из белых. В 70-х˗80-х уже давно забыли о законах Джима Кроу (о расовой сегрегации) и других формальных мерах по дискриминации чернокожих на фоне законодательства в области гражданских прав эпохи 60-х. Обвинять белых из-за преобладания на руководящих должностях в "институционном расизме" и "белом шовинизме" — значит не знать условий, которые существовали всего за 10-20 лет до начала эпохи гражданских прав.

А диспропорция между белыми и небелыми группами иммигрантов обуславливается разной степенью владения английским языком и наличием высшего образования. Среди иммигрантов есть множество преуспевающих дипломированных специалистов, но гораздо больший процент составляют низкоквалифицированные работники, которые так и не научились прилично говорить по-английски. Этим людям никогда не видать высоких зарплат, особенно в крупных корпорациях.

Наконец, как мы все неоднократно, к сожалению, наблюдали, существует ряд постоянных социальных проблем, препятствующих успеху и трудоустройству чернокожих: неблагополучные семьи, бедность, повсеместная преступность и токсичная субкультура, в которой положительные модели поведения вроде хороших оценок считаются проявлением "поведения белых". Ввиду отсутствия у многих необходимых культурных и образовательных основ, определенная степень неравенства в сфере занятости возможна даже при совершенно справедливой системе.

Люди привыкли думать о дискриминации как о чем-то преднамеренном. Различий в результатах между представителями разных рас было недостаточно, чтобы доказать правонарушение и даже проблему. Но когда ранее использовавшиеся для оценки белых соискателей инструменты — успеваемость, результаты тестов и навыки — стали применяться ко всем, успехи распределились непропорционально. Возникла необходимость предпринять что-то помимо устранения формальных барьеров на пути содействия развитию меньшинств, что породило антидискриминационные мероприятия и другие меры в области достижения разнообразия.

Активисты сделали особый акцент на расовом неравенстве среди первых лиц компаний и руководителей разного звена, где белых всегда было больше, потому что начало их долгого восхождения к вершине пришлось на 1980-е, когда и сама Америка была "белее".Несмотря на очевидное словоблудие, убедительная чепуха о системном расизме, вопиющей дискриминации и диспарантном воздействии теперь формирует культуру корпоративной Америки в целом и ее кадровиков в частности. Подозрительным стало считаться всякое отклонение от установленной расовой сбалансированности.

Возникла отрицательная спираль чистоты. Как минимум самые ранние вариации антидискриминационных мероприятий формулировались на языке справедливости и баланса. До 1960-х годов общины меньшинств, особенно чернокожих американцев, сталкивались с неоспоримыми препятствиями. Краткая и временная фора не была такой уж и неразумной, особенно для общества с культурным капиталом, присущего Америке 60-х.

Но во время флойдовского лета все действительно перевернулось с ног на голову. Идиоты призывали прекратить финансирование полиции, которая якобы проявляет неуважение к черным гражданам, и некоторые города им подчинились — с предсказуемым результатом.

Широкое распространение получили агрессивные, исполненные ненависти антиамериканские настроения и расизм против белых. Люди открыто призывали к отмене "белой кожи", что подозрительно напоминает призыв к геноциду. Видеоролики с насмешками и ненавистью в адрес белых стали обычным явлением в соцсетях. А движущей силой всей этой риторики были уже не лозунги о справедливости, а исключительно месть и обида.

В мире непрекращающихся расовых обид сильнее всего досталось белым мужчинам. От них стали избавляться даже те компании, во главе которых стоят им подобные. Готовность пойти на это заставила высокопоставленных людей почувствовать себя увереннее в этой новой расово-обусловленной среде. Никто не остановился и не задал вопрос: а не навредит ли подобная практика компаниям? И справедлива ли она вообще?

Отсюда тот поразительный вывод, о котором сообщило агентство Bloomberg: из сотен тысяч занятых граждан в стране с белым большинством белые составляют всего 4%.

Кто-то возразит: "Ну и что с того? Наверное, они нашли работу где-то еще". По аналогии с тем, как диплом университета Лиги Плюща может ускорить карьеру и успех, работа в GE, Google или Apple может изменить жизнь целеустремленного и талантливого человека. Однако для подавляющего большинства белых соискателей этот путь сейчас закрыт.

Подобная крайность никогда не превалировала бы в отсутствие повсеместной, преднамеренной дискриминации. В этом не может быть почти никаких сомнений, поскольку в качестве показной добродетели делинквенты постоянно хвастают дискриминационными практиками.

Из этой прискорбной ситуации можно извлечь двоякий урок. Во-первых, консерваторам, выступающим, по их словам, против антидискриминационных мероприятий, пора прекратить прислуживать корпоративной Америке. Их департаменты по вопросам управления и отделы кадров нисколько не стыдятся расовой дискриминации в отношении белых.

Несмотря на то, что белые люди являются наследием Америки и в прошлом выстроили ее успешную экономику, сегодня к ним относятся как к нарушителям и ненавидят в собственной стране. Когда власть — да хотя бы на уровне штатов — получают республиканцы, генеральные прокуроры и законодательные органы должны настойчиво пресекать незаконную обратную дискриминацию, которой компании следуют во имя разнообразия. Вопреки распространенному мнению и повальной корпоративной практике, такого рода дискриминация юридически недопустима. Но ее случаев все равно много.

Во-вторых, белым следует перенять применявшиеся другими меньшинствами успешные действия. В ответ на практику найма с ограниченным доступом в юридических фирмах, где в середине XXвека доминировали протестанты из высшего общества старого образца, юристы-евреи и католики основали множество собственных контор, особенно в Нью-Йорке и Чикаго. Они зачастую специализировались на прибыльных областях права, которые белые англосаксонские протестанты считали устаревшими.

Лишенные равных с остальными возможностей еврейское и католическое меньшинства создали собственную, и со временем их захудалые фирмы-аутсайдеры превратились в известные компании, такие как Skadden и Weil Gotshal. По ходу дела фирмы старого образца адаптировались к новым условиям конкуренции и перешли на более меритократическую и менее националистическую систему найма.

Иными словами, старайтесь выбирать такую жизнь, которая требует минимального подчинения "системе". Как я писал после выборов 2020 года, "работа в корпорациях, правительстве и любой крупной организации сопряжена с риском, если вы правоцентрист, и сопряжена с ним вдвойне, если вы белый мужчина. Куда меньший риск ждет электрика, сантехника и всех занятых в сфере полезного труда. Конечно, и на солнце есть пятна. Везде практикуются компромиссы. Но издержки, связанные с долгами и ненадежностью в попытке преуспеть в системе управления, слишком уж велики".

Для амбициозного белого человека нет ничего хуже отрицания реальности, стремления пробиться наверх в крупной корпорации и подталкивания на этот пусть своих детей. То, что работало прежде, утратило жизнеспособность. Теперь все направлено против успеха белых, и попытка припеваючи жить при таком режиме приводит к моральному разложению. Если же она каким-то образом увенчается успехом, то повлечет за собой серьезный нравственный компромисс.

Вместо этого нужно стараться жить, голосовать, работать и тратить деньги так, чтобы поддерживать друзей, наказывать врагов и обеспечивать семьям максимальную устойчивость к внешним раздражителям.