Чешский политик Пояр: мирного договора между Россией и Украиной не будет

Томаш Пояр — советник чешского премьер-министра Петра Фиалы по вопросам национальной безопасности. Кроме того, премьер сделал его своим посредником по европейским делам.

Томаш Пояр: В странах Североатлантического альянса эта должность получает все больше распространения, хотя еще лет десять — пятнадцать назад была исключением. Думаю, в Польше у президента, а может, и премьера тоже есть советник по вопросам национальной безопасности. Есть этот пост и в странах Прибалтики. (…)

— Думаю, стоит подождать и получить полное представление о новой политике словацких властей, а потом уже ее оценивать.

— Никто не ждет, что новое правительство продолжить дарить оружие со складов словацких вооруженных сил. Поэтому его и выбрали. Но сотрудничество с Украиной может носить не только военный, но и любой другой характер, иметь любой масштаб. Помогать Украине можно на билатеральном уровне, а можно на уровне Европейского Союза, и не обязательно вносить военный компонент.

— Да, возникнет проблема, но я надеюсь, что этого не случится. Думаю, словацкое правительство не будет проводить такую же политику, как Венгрия. Однако словацкому правительству еще предстоит конкретными действиями показать свою новую политику. В зависимости от нее мы будем формулировать свою позицию.

Одно дело — предвыборная риторика, а другое — поствыборная, и уж совсем другое дело — реальные поступки. Я не политик, и меня всегда намного больше интересовали реальные действия, которые зачастую очень отличаются от слов.

— Я не ждал от украинского контрнаступления слишком многого, и поэтому ситуация на фронте меня не очень удивляет. Но что считать успехом, а что неуспехом? С моей, чешской, точки зрения, успех — это если русская армия не будет стоять у словацких границ. Вот чем дальше русские от них, тем лучше. Для меня это мера успеха.

Российская победа будет означать, что Россия поглотит Украину и будет готова двигаться дальше. Поэтому если останется часть Украины — я надеюсь, что бóльшая — вне российского контроля, то и это я буду считать успехом.

Я понимаю, что украинцы и многие другие иначе видят ситуацию, но для меня важно, чтобы существовала свободная Украина между свободной Словакией и Россией. И мы должны способствовать этому, потому что если свободная Украина падет, то Россия будет на границе Словакии, и вы — следующие на очереди. Конечно, это не в наших интересах.

— Нам этого хотелось бы, но реальные шансы невелики. Или, пожалуй, скажу иначе: все зависит от сроков. Да, по всей видимости, этого не произойдет в ближайшие месяцы или несколько ближайших лет. Но вполне вероятно, это произойдет в более отдаленной перспективе.

Вспомните, когда в 80-е годы кто-нибудь говорил, что Прибалтика будет свободной, то окружающие крутили пальцем у виска. Но прошло несколько лет, и Прибалтика действительно стала свободной. Да, ушли десятилетия, но все же это произошло. Думаю, Украине нельзя терять волю к объединению и освобождению всех своих территорий. Но успехом можно считать, даже если бóльшая часть Украины защитит себя и превратится в процветающую демократическую страну, интегрированная в Европу, в европейские структуры, а также в евроатлантические.

— Скорее всего, для Украины наступит момент Конрада Аденауэра, которому пришлось объявить: "Давайте сосредоточимся на строительстве свободной, безопасной и процветающей Западной Германии, а Германию мы объединим, когда придет время". Германия объединилась, и слава богу существовала процветающая, свободная и демократическая Западная Германия, которая была частью Запада. Кстати, после раздела она входила в Североатлантический альянс, а также Европейский Союз.

То есть свободную Украину могут принять в Европейский Союз и НАТО невзирая на то, что другая часть Украины будет оккупирована Россией.

— В горячей фазе вооруженного конфликта это невозможно, но на этапе заморозки — вполне. Фактическая интеграция в структуры, в европейскую экономику возможна и в условиях вооруженного конфликта. В конце концов, это уже происходит с 2014 года.

— Граница будет четкой, это не так уж сложно.

— Нет, мирного договора не будет. Но между Западной и Восточной Германией тоже не было мирного договора. Мирного договора между Россией и Украиной просто не будет и все. Но редко бывает так, чтобы или тотальная война, или мирный договор: как правило, бывает нечто среднее.

— Или кипрский. Кипр входит в состав Европейского Союза, а часть Кипра де-факто оккупирована Турцией. И таких примеров в мире много. Каждый по-своему уникален. Но стабилизация фронтовой линии и перемирие возможны. Хотя мирного договора я не прогнозирую. (…)

— Важно, что в США демократический истеблишмент во главе с президентом Байденом сейчас поддерживает Израиль и уж точно не склоняет его к примирению. Его склоняют к временному перемирию, в том числе, ради освобождения заложников. Но США не заставляют Израиль пойти на перемирие так же, как это делают некоторые европейские государства.

— Думаю, что после непродолжительного перемирия израильская операция продолжится так, чтобы максимально повредить инфраструктуру ХАМАСа и уничтожить как можно больше террористов.

— В перспективе они уйдут, потому что израильтяне совершенно не заинтересованы в том, чтобы управлять Газой. Они предпочли бы не иметь с ней ничего общего. Кстати, египтяне тоже не хотели бы связываться Газой. Вообще никто не хотел бы иметь с Газой ничего общего. Потому что никто не хочет нести ответственность за территорию, которую контролирует террористическая организация.

— Да, это проблема, и у нее нет простого решения.

— Никто в мире не хочет государства, которым управляет террористическая организация. К сожалению, если Израиль уйдет и с Западного берега Иордана, то он тоже превратится в Газу. А Газа в Западный берег не превратится. Это буквально естественный закон. Таким образом, Израиль вынужден присутствовать на Западном берегу, в том числе ради собственной безопасности. Ведь если он уйдет, то там воцарятся террористы. (…)

— Кое-кто в Израиле рассуждает об этом, но самим египтянам это не нужно, и на этом делу конец. Точно так же есть предложение присоединить Западный берег к Иордании. Но кто этому противится? Сама Иордания. (…)

— По-моему, Китай не заинтересован в продолжении этого вооруженного конфликта, как и в том, чтобы Россия проиграла.

Как и любая другая страна, Китай заботится о своей экономике, а нынешняя нестабильность в мире влияет на всех. Поэтому многие хотели бы, чтобы ситуация устоялась. Мы, европейцы, долгое время жаловались на однополярный или двухполярный мир и хотели мир многополярный. Мы кричали об этом миру. Теперь он существует. Пусть мне теперь кто-нибудь расскажет, что этот мир безопаснее и стабильнее, что в нем больше процветания и свободы.

— Если мы захотим защищаться, то шансы у нас есть. Посмотрите, Россия не сумела захватить Украину. Она воюет там с переменным успехом, но какой ценой. Однако Украина так не сопротивлялась бы, если бы люди там не хотели сопротивляться. Если бы у них не было воли к сопротивлению, то и мы им не помогали бы. Помогают только тем, кто сам хочет защищаться.

Если Россия увидит, что у нас есть воля к защите, и что благодаря этому остальные нам помогут, то она даже не будет пытаться с нами воевать. Россия — захватчик. Когда она чует слабость, а значит, и наживу ценой минимальных потерь, она вступает в конфликт, потому что не может удержаться. Россия — имперская страна, которая живет захватнически и по определению должна иметь волю к расширению. Если этой воли не будет, то Россия взорвется и прекратит существование в нынешнем виде.

Понятно, что российская военная экономика может снова поставить армию на ноги. Но вопрос, сколько еще выдержит экономика, в том числе учитывая демографию. Никто не знает, но потери в людях огромны и значительны. У России почти неограниченные природные ресурсы, а также огромная площадь. Но что касается человеческого капитала, то этот ресурс не безграничен. Я не знаю, что будет с Россией лет через десять. Да мне и безразлично. Главное, чтобы России не было у словацких границ.