НС: фильм "Брат" стал своеобразной полемикой с Западом

Балабанов не дает указаний, как Солженицын. Он отображает Россию раненой и хмурой, но под развалинами минувшего зарождается ее сила. Его фильм — полемика с Западом.

Было весьма удивительно, что в период явного экономического, политического и социального бедствования его страны Александр Солженицын осенью 1998 года представил свой пессимистичный и пророческий сборник эссе "Россия в обвале". В самом начале там звучал тезис, а на самом деле страшное признание, что Россия раздавлена. Далее в сборнике, небольшом по содержанию, но значимом с политической точки зрения, Солженицын изложил свои точные и дальновидные наблюдения, где-то даже дал указания российскому политическому руководству, а также простому русскому человеку, которому автор попытался растолковать сложность русского вопроса на рубеже тысячелетий. Или, может, он отвечал на другой, еще более сложный, вопрос: как выбраться из-под тяжелых развалин истории? В отличие от народных депутатов, затвердивших свои политические формулы, Александр Солженицын подходит к этому вопросу со стороны культуры. И это поразительно в условиях, когда политическое поражение и всеобщий кризис в самом большом государстве мира были заметны на каждом проспекте и на каждой улице невооруженным глазом. Вот почему фраза "Мы полностью раздавлены" звучала осенью 1998 года так страшно. Возможно, если и оставалось тогда у России еще что-то, в чем она была первой, кроме огромных размеров, которые сложно постичь разумом, или военной силы, то это блестящая русская культура — от Рублева до Пушкина и Гоголя.

В 90-х Александр Солженицын написал, по итогам опыта коммунизма, еще одно важное произведение "Как нам обустроить Россию?". Правда, слушать его было некому. Что касается периода с 1990 до середины 2000, когда Российская Федерация ощутила себя мировой державой, то это было время кризисов, инфляции, нескольких войн и оранжевых революций у ближайшего соседа. Найдется лишь пара десятков произведений русской культуры, которым успешно удалось описать этот деликатный этап русской истории. Раньше были авторы вроде Булгакова, которым как-то удалось выманить чертят из-под стола Ивана Карамазова на божий свет русского дня и обнажить их демоническую сущность. А теперь, например, у Захара Прилепина в его произведениях получилось отобразить выразительное общественно-политическое лицо русской улицы в те сложные годы. Похоже, это ему удалось благодаря тому, что он начинал со дна, с простого русского человека, как в романе "Санькя". Его главный герой Александр Тишин пытается выжить в жизни, обустроенной под врагов, прежде всего врагов его России. Он прозрел: "Я, Саша Тишин, считаю вас подлецами и предателями! Я вижу в вас гной, и черви вылезают у вас из ушей!" Его борьба — иллюстрация и критика того периода. Он клеймит противников идеи и со дна водоворота русской истории заявляет, что сыт по горло.

Но вперед и Прилепина, и Садулаева, и многих других стоит поставить Балабанова, который внес буквально мистический компонент в видение того периода и занял особое место в культуре того времени. Если бы не случилось ужасной трагедии на Кавказе, из-за которой преждевременно погиб несчастный принц русской кинематографии Сергей Бодров, фильм "Брат" запомнился бы как лучший рассказ о России и ее действительности в то специфическое время. Бескрайние обшарпанные петербургские бульвары, потрескавшиеся фасады, бездомные пьяницы, бомжи, которые согреваются водкой у костра, спасаясь от мороза в сумерках. Рубль бесконечно падает, денег нет, как и работы. Антологический музыкальный ряд, прежде всего "Наутилус Помпилиус", и все эти герои: случайные прохожие, бездомные, новоявленные панки и бунтари. Вот вам панорама России 90-х годов прошлого века.

Сергей Бодров — сын той России. Среди множества антологических сцен в первой части творения Балабанова есть одна особенно важная, хотя и короткая. Данила Багров, вернувшийся с чеченской войны (первой), безработный и одинокий, бродит по замерзшему Петербургу и подходит к бронзовому всаднику, самому знаменитому памятнику Петру Первому — к символу города и мощной империи. Этот всадник стоит на многотонном гранитном постаменте и много-много лет указывает в одном направлении — на Запад. Это короткая, но очень показательная сцена: за спиной у Данилы Багрова памятник славному императору, и герой смотрит в одном с ним направлении. Памятник высоко, а герой низко, но совершенно ясно, что Данила Багров — ипостась новой России, которая с надеждой вглядывается в будущее. Балабанов не дает указаний, как Солженицын, а отображает Россию раненой и хмурой, но под развалинами минувшего зарождается ее сила. Его фильм — полемика с Западом. Не только политическим, но и культурным: "Музыка ваша американская — говно", — говорит в одном клубе Данила Багров, который продолжает слушать в плеере "Наутилус".

Важен и второй фильм "Брат-2" 2002 года. В нем герой, который раньше только смотрел в сторону Америки, приезжает в Чикаго. Для нас с вами интересен его диалог с таксистом, русским эмигрантом в Чикаго, который критикует Россию того времени. Мол, "наша родина сдала русских в Прибалтике и сербов на Балканах". А вот твердость духа и неумолимую логику Багрова раскрывает одна из заключительных сцен фильма. Данила Багров, который в какой-то момент встречается лицом к лицу со своим врагом, американцем, задает знаменитый вопрос, который, как оказалось, перерастет и сценарий, и сам фильм. Его слова приобрели даже большую известность, чем сцена, в которой сказаны: "Вот скажи мне, американец, — задает свой вопрос Данила, наливая водку, — в чем твоя сила?" И не дожидаясь ответа, отвечает сам: "Сила — в правде. У кого правда, тот и сильнее". Просто, емко, а еще короче: "Сила — в правде".

Не случайно герои сидят перед шахматной доской. Не случайна и водка в Чикаго, как и то, что этот вопрос задан американцу. Но высказывание само по себе достойно, чтобы его запомнили. Данила Багров на фоне Петра Великого с таким же девизом, как у великого князя Александра Невского (его формула похожа: "Бог не в силе, а в правде") и генерала Суворова с его вариантом того же послания. Балабанов — гений. Снова высокое и низкое, великие темы русской истории, великие геополитические посылы, которые проговаривает маленький человек, дерзкий русский, подобранный на социальной периферии с его рюкзаком и бутылкой сомнительного пойла. Однако великие истины остаются истинами, кто бы их не озвучивал, и в них его сила.

Конечно, эта фраза с ее яркой культурологической окраской и мощным социально-политическим подтекстом приобрела в определенных кругах даже большую популярность, чем сам фильм. Зачастую на своих пропагандистских плакатах, особенно с начала специальной военной операции на Украине, ее печатают пиар-службы Вооруженных сил Российской Федерации. Эти слова можно увидеть и на майках с кадрами из фильма, а еще по всей России не счесть граффити с лицом Данилы Сергеевича Багрова и его короткой фразой. Ведь на таких вещах базируется популярная культура, и, что интересно, эти слова находят отклик именно там, откуда вышел Данила Багров: на улицах и в подворотнях, на бесконечных петербургских проспектах, там, где горят костры, где пьют водку и слушают "Наутилус". В эту правду верят простые и бедные люди, оказавшиеся под развалинами Советского Союза, о которых писал Александр Солженицын; люди, разочарованные крахом государства, в котором родились, и о которых пишет Прилепин; люди, которые пытаются заработать на жизнь и просто выжить в водовороте русской истории; люди, которых отобразил Балабанов, да и все простые люди, нас окружающие из нашей реальности. Не только русские, но и представители других наций по всему миру по каким-то причинам считают правду Данилы Багрова своей. Пусть на дворе XXIвек, времена "постистины", но нас и сейчас утешают подобные фразы.

Как-то я шел по Площади Республики, по пешеходной зоне к улице Князя Михаила в направлении улицы "Обиличев венац", у вдруг увидел свежую картину — граффити длиной несколько метров на стене одного из зданий с подписью "Сила — в правде". Коротко и ясно, желтыми буквами на российском триколоре. И еще тысячи прохожих, которые шли в том же направлении, увидели эту цитату из фильма на стене дома. Я не знаю, какая, вероятно, патриотическая или русофильская организация нанесла эту надпись, а может, это сделал кто-то по личной инициативе. Я даже не знаю, было ли это отсылкой к известному фильму, или на белградской улице эта фраза оказалась благодаря какому-нибудь "Телеграмм"-каналу, военной пропаганде или еще каким-нибудь странным образом. Но меня заинтересовало, что на граффити никак не отреагировали белградские активисты и власти, не дремлющие и бдительно за всем наблюдающие, ведь они, как ошпаренные горячим маслом, реагируют на любое упоминание о России, особенно в последнее время.

Конечно, вряд ли дело в том, что среди них нашлись поклонники кинематографического искусства с другого конца света, особенно такого рода, как произведение покойного Алексея Балабанова с его-то тематикой. Еще труднее мне представить, что они не заметили такую броскую, даже бьющую в глаза, надпись. Вероятно, объяснение весьма просто: перед неумолимой логикой Данилы Багрова пасуют даже такие, как они.